Евгений Щепетнов - Олигарх

Насте стоило большого труда избавиться от сутулости — при высоком росте девушка волей-неволей старается как-то…спрятаться, что ли. Все инстинкты просто вопят: «Скройся! Сделайся ниже! Прижмись к земле!» — и она прижималась. Сгибалась, сутулилась, боялась выпятить грудь (к слову сказать — очень даже немаленькую, но выглядевшую на ее торсе первым размером). И только в Академии ее отучили изображать из себя «сиротку», которая всех и всего боится. Надо будет — изобразит — в гриме, в специально подобранной одежде. А в своем нормальном облике она будет ходить от бедра, и выглядеть так, чтобы у мужчин возникала непроизвольная эрекция, а женщины ее подсознательно ненавидели. Настю учили правильно ходить, в том числе и для того, чтобы завлекать мужчин. Нет, именно для того — чтобы завлекать мужчин — если понадобится. Ее амплуа — роковая красотка. Это потом, после ранения, после тех тягот, что Настя перенесла, она стала серой мышкой. Серой хромой мышкой, одна нога которой короче, чем другая. Мышкой, на теле которой виднелись звездчатые следы пулевых ранений, а на лодыжке левой ноги — уродливые шрамы. Да и вообще левая нога была в икре тоньше, чем правая. Пулей или осколком вырвало большой кусок мяса, а взять это мясо организму в общем-то было и неоткуда. Так что…увы.

Настя не стеснялась своих ранений, но прекрасно понимала, что конкурировать с красотками, тело которых безупречно она уже не сможет. И медовую ловушку никому тоже не устроит. Потому ее и списали из группы активных агентов, «передав на баланс» Михаилу Карпову. Считай — в нестроевики. Ну не на склад же ей идти! Или в кадры. Впрочем — эти должности ей точно не «грозили». Там свои сидят, и на такие места так просто не устроишься. Синекура!

Так вот теперь, в чужом ей мире Настя стала другой. Ее раны затянулись! Она не хромает, и нога стала длиннее! От шрамов остались только воспоминания. Чистая, гладкая кожа, белая, как из мрамора, крепкая грудь стала меньше и перестала отвисать (27 лет — это не 15!), Бриджит Нильсен, да и только. Так ее Карпов называл. И кстати сказать, Настя посмотрела — а ведь точно. Она! По крайней мере — фигура похожа.

Кстати, Настя еще выросла! Перед самым отъездом прошли медосмотр, оказалось — у нее не 186 см роста, а 190! Как так вышло — она не понимала. Ну ладно — можно списать на распрямившиеся, ранее сжатые позвонки, на прямую осанку, испорченную в детстве, но сразу на четыре сантиметра?!

Впрочем, Настя этим обстоятельством особенно не заморачивалась. Она наслаждалась. Ей все нравилось! Новый мир, новая жизнь, здоровье, когда твоя нога не ноет и ее не дергает в сырую погоду, красота — объективно, Настя гораздо красивее той же Нильсен. Если только сравнивать с совсем молодой Нильсен, той, что еще не утеряла пухлость губ и свежесть лица? Присутствовало в Насте нечто славянское, что отличает славянских моделей на подиуме. Они не просто красивые, они…милые. Да, именно милые! Опять же — это слова Карпова, которого Настя вспоминает как Екклезиаст царя Соломона. Как говорил Карпов — красота, она ведь разная. Есть хищная, к которой и подступиться трудно, вернее — не хочется. Ожидаешь, что эта красотка тебя высмеет, оскорбит, и задрав нос удалится, гордясь своей непреходящей стервозностью. А есть красота женщин милая, когда рядом с этой женщиной уютно, светло, и хочется к ней возвращаться и возвращаться. Так вот славянская красота именно милая, и потому так ценятся наши славянские супермодели.

Как ни покопайся в родословной какой-нибудь светлокожей модели — так сразу обнаружишь там славянские корни. Вон, одна из славянских моделей даже умудрилась стать женой Президента США. И немудрено! Славянские жены ценятся — за умение сопереживать мужу, за красоту, за то, что они настоящие женщины, а не эти высеры феминизма, пишущие на отвислых сиськах и животах лозунги против узурпаторов-мужчин и грязные ругательства.

Георгиус натирал свой глазастый «мерседес», стоя спиной к аэропорту, когда вдруг на стоянке возле него затихли разговоры. Перестали спорить Василий и Галик — Василий доказывал, что через сперму вирус не передается, Галик утверждал, что еще как передается, наравне с другими, смешными болезнями. Они едва не дошли до драки — делать все равно было нечего, пассажиров мало, так хоть поспорить.

Затихли Кирилл и Спиро — они вспоминали какую-то вечеринку и хвастались своими успехами на любовном поприще. Оба врали, и все это знали — но почему не похвастаться, если нечего делать? Восемь раз за ночь? Хорошо, если они разок удосужатся, а то и того не будет. Да и девки на них не клюют — животы, сиськи, как у бабы, и все бы ничего, бабам не то нужно, им туго набитый бумажник подавай, тогда они перестают видеть твою дряблую, не первой свежести плоть, но…с этим были проблемы. Пандемия сильно ударила по кошельку. Все надеялись, что ограничения, которые только что отменили на Корфу, помогут острову вздохнуть широкой грудью. Но пока что денег катастрофически не хватало. Бензин дорог, машину содержать дорого — а ведь еще и жить надо на что-то! Жена требует новой одежды, дочку тоже обувать-одевать, и поесть надо, и немного выпить — как жить дальше?!

Георгиус оглянулся и тоже замер, не в силах что-то сказать. К стоянке шли две девушки, таща за собой обычные чемоданы на колесиках. Одна красивая, стройная, черненькая, похожая на гречанку, но не дотягивающаяся до нее размерами. Все гречанки полнотелые, крутобедрые, есть по чему похлопать и за что подержаться. Эта же — пигалица, как из какого-нибудь американского сериала. Короткие шортики, топик, золотая цепочка с крестиком, смазливая мордашка. Типичная американка, либо еврейка. Что впрочем часто одно и то же.

А вот вторая…вторая — это было нечто! Во-первых, она возвышалась над своей спутницей минимум на голову. Во-вторых, она была блондинкой, что для гречанок просто невозможно! Чтобы найти в Греции натуральную блондинку — это надо обойти весь остров, и натуральной будет только какая-нибудь скандинавка, либо шведка. И то…не факт, что натуральная. У этой были почти белые волосы при короткой прическе, и ноги…ноги — просто отпад! Невозможные ноги!

Девушка тоже была одета в шорты, только вместо топика на нее была надета блуза. Белые шорты, белая блуза, и легкие белые туфельки-босоножки с высокой шнуровкой и на низком каблуке. И первое, что подумал Георгиус: « Господи Вседержитель, а что будет если она наденет туфли на высоком каблуке?! Да она высотой с Эйфелеву башню !»

И он как-то сразу почувствовал груз своих пятидесяти лет — животик, свисающий за ремень, складки с боков, небольшой рост и волосатые короткие руки. Да, не герой-любовник! Но что поделаешь? Не все же рождаются красивыми, под стать такой королевне. Сейчас пойдет к кому-нибудь из парней, у них и машины поновее, и фигуры постройнее. Что ей какой-то толстенький мужичонка?