Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

– Верно, – говорит Бенсен. – Один из мужчин на собрании в Лэнгли – тот, что был в галстуке-бабочке, – он какая-то шишка из Министерства внутренних дел. Сказал нам, что это невозможно. Но у киристов есть люди в каждом агентстве, вероятно, с прямым доступом. Наверное, есть и агенты внедрения. И они могут даже решить, что защищают людей, а не…

Бен замолкает на полуслове, будто на него только что снизошло озарение. Он указывает прямо на меня, точнее, на мою руку, в которой я держу бутылку с водой.

– Или они могли бы пойти коммерческим маршрутом. Сколько людей выпивают по нескольку таких каждый день? Стоит настигнуть одного из главных дистрибьюторов, и… в городе заражено достаточно людей, чтобы достичь максимального распространения вируса.

Я снова закрываю бутылку и ставлю ее на стол. Почему-то мне больше не хочется пить.

Этот гигантский собор здесь, в Аддис-Абебе, вероятно, в двадцать раз больше крошечной часовни в Шести Мостах. На скамьях нет мертвых тел, лишь сорок священнослужителей средних лет устраиваются поудобнее и болтают со своими соседями. Тем не менее это нервное чувство в глубине моего живота и сильный страх, который я ощущаю, пока мы с Джун ждем появления Конвелла и другой-Кейт, вызывает странное чувство дежавю. Я выдохну с облегчением, когда эти флаконы окажутся вместе с остальными внутри наполненной отбеливателем ванны в клинике Джун.

В первых трех храмах все прошло невероятно, удивительно хорошо. Джанин, представитель из Сиднея, явно почувствовала облегчение, увидев Джун, стоящую рядом со мной. Джун что-то прошептала ей на ухо, и я протянула ей наш заменитель – точно такой же поднос для причастия с пузырьками простого физиологического раствора. Я не думаю, что кто-то из храмовников в зале вообще узнал о нашем обмене. То же самое произошло и в Рио. Их представитель был тем же самым человеком, который переводил речь на пресс-конференции сестры Пру, которую мы видели в новостях киристов. Он выглядел немного смущенным, особенно когда взглянул на меня, но энергично кивнул и сказал: «Obrigado!» [21] Obrigado ( порт. ) – благодарю.

В Брюсселе все было иначе, просто потому, что там негде было спрятаться. Храм представляет собой большой круглый театр с открытой сценой. Все взгляды были устремлены на меня, когда я появилась в одиночку, держа в руках дубликат подноса с безвредными флаконами.

Я просто сказала: «Простите. Я дала вам те, что для Африки – их не хватит!» Что было полной ерундой, потому что все лотки имеют ровно сорок отверстий, и все они заполнены.

Мужчины и женщины на скамьях добродушно рассмеялись, явно забавляясь тем, что даже полубог, пророк или кем там еще, по их мнению, является Пруденс, может совершить такую глупую ошибку.

Представительница тоже улыбнулась, хотя по ее глазам я понимаю, что она не поверила ни единому моему слову. Ее пальцы крепче сжали край подноса. Кирнан и Джун наблюдали за происходящим через ключ, и я уже собиралась подать знак рукой, что мне нужно подкрепление. Вместо этого я попыталась просто воззвать к человечности этой женщины.

– Я думаю, у тебя добрые намерения, – шепчу я. – Но это не тот путь.

Я не успела спланировать заранее то, что собиралась сказать, и, думаю, она, возможно, истолковала мой «путь» как «Путь». Ну и ладно. Это сработало. Она взяла замену, которую я держала, и я переместилась, прежде чем она успела передумать.

Даже в Нью-Дели, где Джун и Кирнан были уверены, что нас не примут, все прошло гораздо лучше, чем мы того опасались. Представитель, Мартин Какой-то-там, был не настолько важен, чтобы ему выдали ключ, но Джун сказала, что он так подлизывается к Саймону и Солу, что другие храмовники за глаза называют его «Пылесосом». Она не ожидала, что он может передать ей флаконы без всякой угрозы. Я следовала тому же плану, что и в Брюсселе, только на этот раз Джун целилась в Мартина из-за занавеса. При первых же признаках сопротивления она бы выстрелила, а я бы схватила поднос. Если бы по какой-то причине это не удалось, кольт был у меня в кармане, и, на всякий случай, Кирнан наблюдал за мной, готовый переместиться.

Все, что мне нужно было сделать, как оказалось, это произнести волшебные слова: «Саймон говорит» [22] Это аллюзия на детскую игру «Саймон говорит», в которой ведущий (Саймон) отдает простые приказы (например, поднять левую руку, подпрыгнуть, встать на правую ногу). Если приказ начинается со слов «Саймон говорит», то его нужно быстро выполнить. . Например: «Саймон говорит, что я дала вам не тот поднос – вот этот для Брюсселя!» Мартин даже на секунду не задумался, пока его глаза не остановились на моем уже-не-беременном животе, когда я моргнула и переместилась. Но к тому времени было уже слишком поздно.

Это же Аддис-Абеба, Африканская региональная штаб-квартира организации «Кирист Интернэшнл». У главного представителя, Эдны Сова, есть ключ и три вооруженных охранника, и, судя по всему, они не отдадут флаконы или ее ключ без боя. Джун говорит, что Саймон завербовал Эдну, освободив ее из африканской деревни в тринадцатом веке, когда она была еще девочкой. Джун подтвердила наши подозрения в том, что мать Эдны, возможно, даже знала, что Сол планировал уничтожить ХРОНОС, когда они совершали то последнее перемещение. Хотя ни Кирнан, ни Джун не знают точных обстоятельств, при которых Эдна присоединилась к киристам, они уверены, что она предана Саймону.

Если у Пруденс и есть какая-то информация на этот счет, она ею не поделилась. Во время этой части нашего разговора она была погружена в свой собственный маленький мир, складывая друг на друга какие-то маленькие контейнеры из шкафов клиники так высоко, как только могла, пока они не падали вниз. Она поиграла там в углу добрых десять минут, а затем снова присоединилась к разговору, как будто никогда не уходила во временный отпуск для душевнобольных. Воспоминание о том, как она играла с этими чашками и кричала: «О нет!» – каждый раз, когда башня рушилась, нервирует меня не меньше, чем все то, с чем мы можем столкнуться здесь, в Аддис-Абебе.

Здесь, за кулисами, мы прижаты к стене, поэтому я не могу толком разглядеть кафедру и вижу только кучу седых кудрей Джун передо мной. Поэтому я смотрю через ключ, что, вероятно, имеет больше смысла в любом случае, учитывая, что мне нужно будет переместиться в то место, которое в настоящее время занимает другая-Кейт, всего через несколько секунд после того, как она уйдет. Кольт лежит в моем кармане, но я сомневаюсь, что у меня будет шанс добраться до него, так как в той руке, которая свободна от ключа, большая пара садовых ножниц.

План: разрезать золотую цепь. Поймать поднос для причастия, когда Эдна будет исчезать. Стащить ее ключ. Моргнуть и переместиться.