Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

Я этому тоже не очень рада, но у меня явно нет выбора. Я кладу руку ему на плечо:

– Дождись моего звонка, ладно? Возьми что-нибудь выпить. Если я не вернусь через двадцать минут или около того, вызывай кавалерию.

Я оставляю его в кафе киристов и следую за охранником по длинному коридору.

Когда я вхожу, в кабинете сидит лишь Паула Паттерсон. Это немного удивляет меня, но одна стена зеркальная, так что я предполагаю, что как минимум один охранник следит за каждым нашим шагом. Наверное, и запись ведется.

Паттерсон всегда отлично смотрится на телевидении. Сегодня под ее голубыми глазами залегли темные круги, а каштановые волосы, обычно безупречно уложенные, выглядят так, словно их не мешало бы подкрасить. Подозреваю, что последние несколько дней сильно вымотали ее, потому что ее голос звучит устало, когда она здоровается со мной.

– Здравствуй, Кейт… и спасибо, что встретилась со мной здесь. Пожалуйста, присаживайся. – Я слушаюсь, и она продолжает: – Кажется, у тебя есть что-то для меня?

Я открываю сумочку и достаю пластиковый пакет с семью деактивированными ключами ХРОНОСа.

– Здесь все?

– Нет, – говорю я. – Мы ждем еще три.

– Ждете? И на ком же они?

– Вы их получите, – честно говоря, я начинаю немного волноваться. Прошло уже два дня, и, если ключи, которые Кирнан, Кейт и Джун взяли с собой, не вернутся в ближайшее время, мне придется отправиться на поиски.

– И как только я получу эти три, они будут последними?

– Вполне возможно, что в Аддис-Абебе есть еще один, который не был уничтожен, – признаю я. – И могут быть и другие. Мы так и не узнали точного количества. Еще, конечно, есть ключ Пруденс и ключ Джулии, который, должно быть, носите вы, – я киваю на левую сторону ее блейзера.

Паттерсон с удивлением опускает взгляд на свою грудь:

– Неужели это свечение настолько яркое для тебя, что ты видишь его через мой пиджак? Я с трудом вижу его через ткань.

А еще есть ключ, который ношу я. Я не упоминаю об этом, но она, вероятно, все равно знает. Чего она, возможно, не знает, так это того, что в маленьком кожаном мешочке у него есть дополнение – флешка, которая была прикреплена к ключу Коннора, заполненная произведениями, которые она, скорее всего, приказала Максу уничтожить. Кэтрин говорит, что около 70 процентов библиотеки было оцифровано. Я лишь бегло просмотрела первые несколько страниц оглавления, но там есть история под названием «Лотерея», написанная Ширли Джексон, которая по какой-то причине не увидела света в этой временной линии. Две шекспировские пьесы в их первоначальном виде, до того, как цензоры-киристы изменили их. Сонеты и сонаты, картины и истории. Записи о жизнях, которых никогда не было.

Мама говорит, что я должна все стереть. Что это настоящее – наша реальность, и все на этом маленьком диске – выдумка.

Может быть, она и права. Но и в выдумке есть доля правды.

– Наверное, я была единственной в зале, кто мог видеть ваш ключ, – говорю я ей. – Если предположить, что Пруденс…

– Нет. Она ничего не видит. Врачи заверили меня в этом.

Ее слова звучат невинно, и в них даже есть нотка сожаления, но что-то в ее тоне пугает меня. Или, может быть, дело в том, что я почти уверена, что Пруденс видела , когда бросала запасной ключ Саймона мне на колени.

Мне не хочется думать, что женщина, сидящая напротив меня, позволила бы врачам лишить ее зрения. Но… как еще можно контролировать Пруденс? Выньте ключ из ее руки, и она больше не будет существовать. Дайте ей шанс использовать его, и кто знает, что она натворит.

– Тебе не стоит волноваться, – говорит Паттерсон. – Сестре Пруденс будет оказана должная забота. И я думаю, что она будет… счастлива. Твоя мать, похоже, твердо решила взять на себя личную ответственность за нее, и это замечательно, но в течение следующей недели с ней будут говорить адвокаты, чтобы убедиться, что она понимает, что все имущество Пруденс вернется в «Кирист Интернэшнл» после ее смерти.

Я очень стараюсь быть вежливой. Это президент Соединенных Штатов, законно избранная, и я прекрасно понимаю разницу полномочий. Хотя я знаю, что она может раздавить меня и всех, кого я люблю, одним официальным движением пальца, ее намек меня очень злит. Я волнуюсь, что мама получила больше, чем рассчитывала, что забота о Пруденс станет огромным бременем для нее, а тут она намекает, что мама взялась за это ради денег.

– Маме не нужны деньги Пру. Она всего лишь хотела вернуть свою сестру.

– Уверена, так и есть.

– Да, так и есть. Пусть ваши адвокаты составляют любые бумаги, какие только вам захочется. Я совершенно уверена, что мама подпишет их, только если они не помешают ей видеться с сестрой.

– О, это не мои адвокаты, – говорит она. – У меня нет официальной связи с «Кирист Интернэшнл». Это лишь моя религия, и, очевидно, у меня есть интерес к последствиям для национальной безопасности после недавних… событий. И к твоей роли в этих событиях. Хочу успокоить тебя, все предметы, изъятые из твоей резиденции, и твои действия во время всего этого дела были опечатаны и засекречены по соображениям национальной безопасности. То же самое касается твоих друзей и семьи. Но, пожалуйста, пойми, что это может измениться в одно мгновение. Если ты начнешь делать заявления для прессы, или если появятся какие-либо признаки того, что ты утаила информацию, или, самое главное, если появятся какие-либо изменения во временной линии, мне придется пересмотреть это решение. Как и тем, кто следует за мной в администрации.

– Я все понимаю. – Она молчит мгновение, и я задаюсь вопросом, не ждет ли она, что я поблагодарю ее. Возможно, мне следовало. Она могла бы поступить совсем иначе и разрушить мою жизнь и жизнь всех, кто мне дорог. Но я не могу полностью выразить свою благодарность, когда она также является тем человеком, который мог бы послать подкрепление в храм вместо того, чтобы подвергать опасности людей, которых я люблю. Возможно, Коннор был бы…

– Какие у тебя планы на будущее? – спрашивает она.

Это было неожиданно.

– Э-эм… школа? Мне нужно кое-что наверстать. А потом колледж.

– Ты не думала присоединиться к киристам? Из тебя вышла бы замечательная сестра Пруденс.

Я смеюсь, но, очевидно, она не шутила.

– Они бы постарались, чтобы это стоило твоего времени… и я правда думаю, что в ближайшие годы в «Кирист Интернэшнл» произойдут некоторые серьезные изменения. Ты сможешь сделать очень много добра, даже если ты не верующая.

– Нет, спасибо, – как бы мне ни хотелось убраться отсюда, мне все же нужно узнать кое-что. – А что с Саймоном?

– О. Я думала, ты знаешь. Скончался по дороге в госпиталь Уолтера Рида. – Я пытаюсь прочесть выражение ее лица, но понятия не имею, лжет ли она. – Странно, что у него не оказалось ключа. И у Конвелла.