Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

– Как тебя зовут?

Я улавливаю нотку вызова в ее голосе как раз перед тем, как сказать «Кейт». Я сомневаюсь, что Пруденс или Сол назвали бы ребенка в честь Кэтрин. Даже мама не вписала бы мне «Кэтрин» вторым именем, если бы это не было вторым именем Пру. Она просто назвала меня в честь сестры, которую потеряла. И я думаю, что Пру сделала бы то же самое, будь у нее такая возможность.

– Дебора. Ты назвала меня Деборой.

– Второе имя?

– Мэри.

Ее взгляд подсказывает мне, что я была права, а затем она начинает паниковать. Я не понимаю почему, пока она не говорит:

– Но ты родилась от суррогатной матери, верно? Я сказала Солу, что больше никаких беременностей…

Я быстро киваю, чтобы успокоить ее.

– Да. Я родилась на ферме. Я встретила тебя позже, и мы… говорили. Иногда, – у меня внутри все сжимается. В этот момент я импровизирую и прекрасно понимаю, что все, что я скажу, может меня сдать. Кроме того, сколько событий я изменяю каждым своим словом? Как много из этого Пруденс вспомнит потом? Достаточно ли разумна та версия, которая с моей мамой, чтобы этот разговор вообще имел значение в будущем?

Напряжение исчезает с лица Пру, сменяясь замешательством:

– Он позволил мне назвать тебя?

– Да. Ты говорила, что Сол сказал… что это подарок на день рождения.

Чертовски неубедительно.

– И мы с тобой… друзья? – Она смотрит на меня скептически, но я вижу, что ей хочется в это верить.

– Мы друзья. Ты просила меня вернуться и собрать информацию, чтобы остановить Сола. Он отталкивает тебя, не хочет делиться властью.

– Почему я сама не пришла? – спрашивает она, прищурившись. – Обычно происходит именно так. Появляется взрослая-я и начинает отдавать приказы, совсем как Саймон или Филипп.

– Ты… у тебя возникли проблемы с использованием ключа. И ты беспокоишься о двойственных воспоминаниях.

– Хм. Должно быть, я стала старше и мудрее, потому что эта последняя часть про воспоминания никогда раньше ее не останавливала. Что…

Она резко замолкает, когда мужчины возвращаются в приемную.

– Когда вернется ваша жена, мистер Блад? – Кавычки на слове «жена» буквально слышны, когда Комсток произносит это.

Блад никак не комментирует тон этого человека или отказ обращаться к нему по званию, но его спина напрягается, и он практически выплевывает свой ответ:

– Как я уже сказал, это может занять несколько часов.

Комсток самодовольно улыбается, а затем опускает свой зад на диван.

– Мы подождем. Колфакс, Адамс, сядьте.

Младший помощник шерифа, должно быть Адамс, бросает в нашу сторону неуверенный взгляд, прежде чем сесть на стул у двери. Я не знаю, почему он заколебался, но потом понимаю, что ему не по себе сидеть, когда рядом стоим мы с Пруденс.

Колфакс присаживается в кресло рядом с диваном и достает из кармана пальто сигару.

– Вы не возражаете, если я закурю? – спрашивает он полковника Блада.

– Нисколько.

Он снова лезет в карман, наверное, за спичками, и тут вмешивается Комсток:

– Убери эту гадость подальше. Сейчас ты на службе как офицер федерального правительства. Табак во всех его формах – это гнусная, нечестивая привычка.

Колфакс с покорным видом прячет сигару обратно в карман пиджака.

Довольный тем, что он нанес еще один удар по силам безнравственности, Комсток переводит взгляд на нас с Пруденс:

– Наряду с этим я должен попросить вас… дамы… подождать в кабинете. И закрыть дверь. Ваша одежда и поведение неприличны и не подходят для смешанной компании.

Мне хочется врезать ему и стереть это напыщенное выражение с его лица. Да, мое платье безвкусно и даже немного откровенно для этой эпохи, но вряд ли оно неприлично. А единственная обнаженная плоть Пруденс выше ключицы и ниже локтя. Называть платье неприличным только потому, что оно не подметает землю, а лодыжки немного выглядывают из-под подола, противоречит здравому смыслу. С другой стороны, я сомневаюсь, что Комсток и здравый смысл хоть ненадолго пересекались.

Пруденс явно борется с тем же порывом. Она уже сделала один угрожающий шаг в его сторону, когда я протягиваю руку и хватаю ее.

– Пойдем. Мы все равно не хотели здесь оставаться.

Пру отдергивает руку, свирепо глядя сначала на меня, а потом снова на Комстока. Но она все же направляется к внутреннему кабинету, и я следую за ней.

– Мне интересно вот что, – бормочет Пру, – почему федеральные маршалы выполняют приказы маленьких рвотных пакетов из ИМКА.

Адамс придерживает для нас открытую дверь. Я сомневаюсь, что он знает, что такое рвотный пакет, но выражение его лица говорит о том, что он задается тем же вопросом.

Пру сидит на большом письменном столе лицом к двери. На деревянном столе виднеются прямоугольные пятна, перемежающиеся с треугольниками пыли, что говорит о том, что кто-то только что прибрал содержимое этого кабинета. В поле зрения нет ни единого клочка бумаги или книги. Должно быть, кто-то предупредил их о предстоящем аресте.

– Сол хочет помешать тебе забрать ключи из штаб-квартиры ХРОНОСа. – Разговаривать с Пру все равно что ходить по тонкому льду. Мне нужно двигаться осторожно, отмеряя каждый шаг. – Судя по тому, что ты мне рассказала, он собирается послать кого-то, чтобы помешать тебе или твоим союзникам забрать их без его разрешения.

– Кого он посылает? Саймона? – Насмешка в ее голосе ясно дает понять, что, по крайней мере, в том, что касается Саймона, мы с тетей солидарны.

Я хочу сказать «Да, Сол отправит Саймона», потому что, вероятно, так и есть. Но когда мы с Кэтрин обсуждали это раньше, мы решили не уточнять. Чем меньше я буду говорить, тем меньше вероятность, что я сдам себя.

Поэтому я выбираю старое доброе «Только то, что нужно знать».

– Ты просила не говорить тебе этого.

Пру закатывает глаза и фыркает:

– Большой сюрприз.

– Мне нужно знать, что произошло во время этого перемещения: когда и где ты забрала ключи, помог ли тебе кто-нибудь и прочее. И нам нужно поторопиться. Вудхалл скоро вернется, и мы должны убираться отсюда, или маршалы…

– На случай, если будущая-я не упомянула тебе об этом, та последняя часть станет проблемой. Я не могу выбраться отсюда, пока Вудхалл не вернется. У нее мой чертов ключ!

– Как он у нее оказался?

Лицо Пру вспыхивает, и она говорит:

– Однажды утром я проснулась, а его уже не было.

– У тебя нет запасного?

– Если бы у меня был запасной, разве я застряла бы здесь на последние полгода? Я не подозревала, что это была Вики, до прошлой недели. Ну, зачем ей это нужно? Но потом началась история с Бичером, и Тедди начал разглагольствовать о том, что Вики выставляет его дураком на публике. Прямо на полуслове он начинает смеяться и говорить, что она глупая, раз верит, что мой уродливый старый кулон – это проводник в другой мир.