Алекс Кимен - Рождение богов I. Иллюстрированный роман [litres самиздат]

Ключница долго смотрела на Алексея и наконец переспросила:

– Сестра или жена скифа?.. Это которого?

– Ну… Которого я купил в мастерскую.

– Зевс с тобой, господин! Какая жена? Какая сестра? Она же эллинка! Из порядочной семьи…

– Понятно, – перебил ее Леша. – Вот жулик! Я чувствовал подвох… Но она, кажется, была больна… Похоже, работорговец не верил, что рабыня выживет. Я не стал разбираться. Всяко ей у нас лучше будет… – тут Леша заметил, что Эфимия как-то странно на него смотрит. – А что, с ней что-то не так? Бузит или ничего не умеет?

– Ох, господин! Я уж, грешным делом, подумала… – ключница умолкла, но продолжала буравить Алексея взглядом.

– И где она сейчас?

– В твоей… – Эфимия отвела глаза… – В твоей спальне, господин.

Леша поперхнулся вином.

– Ну… Пусть идет в свою комнату. Где ты ее поселила?

– В гостевой спальне, – робко пробормотала Эфимия.

– В гостевой спальне? – изумленно переспросил Леша.

– Прости меня, господин, дуру старую! И как я могла подумать!.. Хион мне ничего толком не сказал, паршивец!

– Ну, ну… Ничего страшного. Хион ничего и не знал. Я ему про эту женщину не сказал ни слова. Наверное, он тоже не так все понял.

Леша откинулся на спинку клисмоса и осторожно похлопал себя по животу:

– Переел. Очень вкусно! Спасибо, Эфимия.

– Ох, господин, а пирог-то так и не попробовал!

– Нет, больше не могу. На утро оставь, – Леша встал из-за стола. – Приму ванну и спать. Разбуди меня через час после рассвета. Завтра много дел.

– Конечно, господин.

Леша еще раз погладил живот и потянулся. Затем покосился на дверь своей спальни:

– Говоришь, она там?

– Сейчас, господин. Я велю ей уйти…

– Хорошо, я подожду. Только знаешь… – Леша с сомнением поскреб подбородок. – Надо ее куда-нибудь переселить. Все-таки не дело…

Эфимия всплеснула руками:

– Сейчас велю вторую койку к Лине поставить! Там ей самое место. А завтра найду, чем ее занять! Ты уж не беспокойся, она тебя больше не потревожит!

В голосе ключницы чувствовались раздражение и досада, и Алексей поспешил ее успокоить:

– Полно, Эфимия. Ну, недопоняли друг друга. Всякое бывает. Знаешь, лучше я сам с ней поговорю. Все ей объясню. Не переживай. И завтра не очень-то на нее нажимай? Хорошо?

– Конечно, господин!

– Ну и славно.

Алексей изобразил успокаивающую улыбку и направился в свою спальню. Он чувствовал сильную неловкость от предстоящего разговора и мысленно подбирал нужные слова. Перед дверью Леша остановился. Смущенно оправил хитон, пригладил рукой волосы, глубоко вздохнул и, выждав несколько секунд, толкнул наконец дверь.

Комната тонула в вечернем полумраке. Лишь окно подсвечивалось золотистыми лучами заходящего солнца. Войдя в спальню, Леша сразу заметил тонкий силуэт у окна. Девушка не обернулась, но Лешино сердце кольнуло какое-то предчувствие. На мгновение ему почудилось что-то знакомое, далекое, недостижимое. Он сделал несколько шагов. Ему казалось, он улавливает сходство, но в это невозможно было поверить, и он уже корил себя за секундную слабость, подарившую глупую надежду. Еще шаг. Нет, этого не может быть! Еще шаг и еще. Полупрозрачный в закатном солнце пеплос подчеркивал стройную фигуру. Леша понял причину смущения ключницы. Похоже, девушка была очень красива. А еще она до боли напоминала… Ему вдруг остро захотелось увидеть ее лицо. Почему же она не оборачивается?

– Хайре! Добрый вечер, – Леша пытался говорить твердо, но голос дрогнул.

Девушка обернулась.

– Пандора?

– Алексиус?

Леше показалось, что мир замер. Он начал тонуть в огромных, испуганно распахнутых глазах девушки. У него загрохотало в висках. В горле пересохло. Он силился что-то сказать, но ни одной мысли не осталось. Казалось, это тянулось вечность.

Вдруг что-то тяжелое с глухим металлическим звоном ударило о деревянные доски балкона. Леша опустил глаза – это зеленоватый бронзовый кинжал выскользнул из ослабевших пальцев девушки. Она проводила его растерянным взглядом. Время возобновило свой бег.

Пандора закрыла лицо ладонями не в силах унять дрожь. Леша застыл, с огромным трудом сдерживая порыв обнять девушку. Ему остро хотелось успокоить ее, прошептать что-то хорошее, ласковое. Но он прекрасно осознавал, как она воспримет такой жест.

– О, всемогущие боги! Вы указали мне вашу волю… – губы девушки горячо шептали молитву. По ее щеке скользнула пара слезинок.

Томительно тянулись секунды. Леша стоял, не зная, что делать и что сказать.

Послышался стук в дверь. Пандора не пошевелилась, продолжая шептать обращение к богам. Леша неловко посмотрел на нее, затем поднял с пола кинжал и пошел к двери.

Снова постучали.

– Да? – Леша приоткрыл дверь.

– Господин, все готово! Мы постелили у Лины. Девушка может идти туда.

– Эфимия… – растерянно протянул Алексей. – Я тут подумал… Ты все сделала правильно. Пусть она пока поживет в гостевой комнате.

Служанка удивленно уставилась на кинжал. Леша перехватил ее взгляд и спрятал руку за спину.

– Что-нибудь нужно, господин? Может, вина? Фруктов?

– Нет! Ничего… Хотя… Знаешь… Да, принеси, пожалуйста.

– Хорошо.

Эфимия бросила вглубь комнаты любопытный взгляд. Леша постарался прикрыть дверь. Ключница почтительно поклонилась и поспешила на кухню.

Когда Леша вернулся, Пандора уже полностью владела собой. На лице ее застыла непроницаемая маска достоинства. Она стояла, гордо расправив плечи, излучая холодную уверенность и силу. Алексей поразился такой стремительной перемене.

Некоторое время он собирался с мыслями.

– Я рад тебя видеть, – произнес он наконец.

– Не сомневаюсь.

Леша почувствовал, что сказал что-то не то, и отвел глаза.

– Как ты сюда попала?

– Ты меня купил.

Он набрал воздух, чтобы ответить на ее язвительный тон, но не нашел слов.

– Как господин Тофон? – начал было Алексей, но осекся.

Лицо девушки исказила болезненная гримаса. Она сжала губы и презрительно посмотрела ему в глаза:

– Когда я видела его в последний раз, он отбивался от трех фиванских воинов… – Пандора пыталась говорить уверенно, но голос ее дрогнул, и она замолчала.

– Уверен, что с ним все хорошо.

Девушка отвернулась и стала разглядывать ближайшую стену.

– Извини.

Повисло тягостное молчание.

В дверь опять постучали. Эфимия вошла с большим подносом. На нем возвышалась изящная ольпа с вином и парой киликов, стояло блюдо с яблоками и виноградом и горел светильник.

– Спасибо, поставь на стол.

Служанка с нарочитой торопливостью пристроила поднос на столе, исподтишка бросая любопытные взгляды и тихо приговаривая, ни к кому особо не обращаясь: