Андрей Булычев - Эстляндия [СИ litres]

Ребята были вымотанные до предела и замёрзшие. До встречи с дозором все свои верхние меховые куртки были у них отданы детям.

Четвёртый курс воинской школы замер на построении перед зданием штаба, а рядом с ним стоял в строю и дозорный эскадрон, готовящийся к выходу на Псков.

– По итогам лыжного пробега по большому карантинному кругу определилось двадцать пять человек победителей от воинской школы, коим доверено идти в дальний поход, – зачитывал Кочет Свирьевич приказ по бригаде.

«…Иван Ложкин, Роман, сын Петра, Третьяк, сын Густояра, Михаил Белозёрский, Яков Бондарь…»

«Ну, вот и все двадцать пять счастливчиков, – как-то уже безучастно думал Митяй. – Всё правильно, все эти ребята достойные. Ну, да и ладно, зато где-то в лекарских бараках под постоянным присмотром сейчас отогреваются три человечка. Три живых души».

– Особым распоряжением командования, – повысил голос начальник школы, – обоз Дозорной сотни, выходящей на Псков, дополняется пятью санями с возничими из воинской школы. Те сани комплектуются курсантами Маратом, сыном Азата, Петром Онежским, Игнатом Никодимовичем, Осипом Третьяковичем и Митрием Андреевичем. Им же от воинского совета бригады и от лица её командира лично за человечность и за примерное мужество объявляется особая благодарность! Названной пятёрке выйти из строя!

Парни стояли перед тремя сотнями глаз и перед улыбающимися лицами курсантов и старших воинов и в грохоте хлопков множества ладоней всё не могли поверить, что это сейчас происходит именно с ними.

– Ну, в добрый путь, сын! – провожал Дозорный эскадрон Сотник. – Ты там, Василий, особо-то не геройствуй, сломя голову и без оглядки вперёд не лезь. Что-то не нравится мне весь этот ваш поход. Ох и не то время выбрал Всеволодович, чтобы рыцарей-крестоносцев к ногтю прижать. Да ты и сам знаешь, я ведь тебе давеча тоже говорил, что наши послухи донесли, дескать, не жалуют псковичане нашего князюшку. Воли их верхушка хочет от Новгорода и полной независимости, а посему с рыцарями Ордена меченосцев да с епископом Рижской епархии они что-то там сейчас у себя мутят. Вы там глядите повнимательнее и всегда сторожко держитесь, чтобы только между двух жерновов в этом выходе не оказаться. А не то раздавят вас как котят под этим Псковом. Если что-то будет не так, то уходите сразу же домой через Новгород! Поглядите там хорошенько, может, малолетним княжичам ваша помощь понадобится, да и наши люди не все ещё оттуда ушли. Глядишь, и вывезете кого с собою в поместье.

На Псков уходило три конные сотни «о три конь». Три десятка саней везли на себе провиант для всей рати и корм для их лошадей.

А в это самое время в тереме Псковского посадника заседал совет господ, с ними же здесь сидели посланник от Рижского епископа Альберта и ещё трое старших братьев рыцарей, представляющих Орден меченосцев. Как водится, совет этот проходил весьма шумно, все друг друга уже несколько раз обозвали, а кое-кого при этом даже успели потаскать за бороду. Господние мужи сидели все красные и разгоряченные, и только лишь немцы с надменной и холодной улыбкой поглядывали со стороны за всем этим действием.

«Русские – дикари, варвары, ну что с них взять? – думали они. – Ничего, совсем скоро дойдут руки и до этого Пскова и здесь разместится приличная крепость с костёлом. А всех тех, кто не примет правильный крест, можно будет просто порубить, как это уже было в том же русском Юрьеве и что именно сейчас и делается по всей восточной Прибалтике. Но пока эти бородатые варвары нужны нам для противостояния с сильным Новгородом и датчанами, поэтому улыбаемся, просто смотрим на всю эту дурь и дичь и снова улыбаемся».

– Ярослав войско большое собирает под Новгородом, – горячился Тысяцкий Твердило. – Если мы под руку ливонцев сейчас же не перейдём, так нас, высоких господ Пскова, всех тут в теремах повырежут, а наших чад и жён в прорубь на реке Великой затолкают. Для чёрного же люда мы объявим на площадях об выгодном предложении немцев. Они уже нам десять саней муки сюда завезли, и ещё столько же с их главными войсками скоро подойдёт. Нашему Пскову голод не грозит в отличие от спесивых новгородцев. У них там княжьи дружины, уже все запасы, небось, подчистую подъели, пока там вои к походу собирались. Вот и пусть теперича собак да кошек у себя жрут! И нечего нам свою волю навязывать, мы хотим сильного мира сего руку держать!

На том и порешили. Фактически Псков, откачнувшись от общерусской политики, переходил на сторону усиливающегося запада. Новгородское влияние в управлении этой земли сходило на нет. Многие сторонники князя Ярослава и Новгородской республики были вынуждены бежать из города с семьями. Тот же, кто этого не успел сделать, погиб.

Дозорный эскадрон шёл по зимней дороге на запад, основной его путь проходил по хорошо уже замёрзшим речкам и озёрам. В сёла и на погосты не заходили, шли очень сторожко, как будто бы это сейчас была чужая сторона. Все остановки и ночёвки делали только после хорошего огляда вокруг и на скрытных лесных полянах.

Под Псков прибыли уже ближе к январю месяцу. Не доходя до города вёрст пятнадцати, в лесном урочище около реки Черёхи Андреевцы устроили длительное становище. Нужно было дождаться подхода с севера сборной новгородской рати и тех дружин, что Ярослав привёл из Владимирского и Переяславского княжеств.

– Игорь Русинович, бери свою первую сотню и обойди Псков с юга у устья речки Похвальщина, где она впадает в Великую. Обогни город большим крюком и уже опосля только держи путь на запад, – отдавал распоряжение Василий своим командирам. – Встанешь там в самом удобном месте между Печорами и Изборском, оглядись вокруг хорошенько. Там тракт старинный на Ливские и Латгальские земли проходит. Вот и проверишь, кто там и для чего сейчас по нему ходит. Если появится вдруг войско крестоносцев, так сразу же о нём нас предупредишь. Только осторожнее гляди там, местных, смотри, не цепляй, они и так нонче взвинченные донельзя! Святослав Павлович, тебе со своей полусотней идти на северо-восток к речке Удохе. Встретишь там полки Ярослава Всеволодовича – и до нас сразу же стрелой, чтобы мы знали, где с ним соединяться и что нам дальше под его рукой делать. Все остальные встают здесь на долгий лагерь. Округу держим дозорами плотно!

– Мартын Андреевич, отойдём? – и командир эскадрона с подпрапорщиком зашли за крайние сани. – Андреевич, ты у нас тут старшой от пластунов, что идут с нами. Места эти тебе знакомые, в Пскове, пока у князя Вячко служил, ты, небось, десятки раз здесь уже бывал, так ведь?