Егорлык - Боевой 1918 год 2

Я лишь сплюнул в сердцах. Ну что такое? Не понос, так золотуха! Токарев, на автоматы забил большой болт, а тут какой-то никому не известный Кургузов, сделал ППС. Уточню — вполне годный ППС! Кстати, может он неизвестный потому как помер в достаточно раннем возрасте? Ну да ничего, у меня от воспаления легких он точно не крякнет. Присланный Жилиным пеницилин у Айболита есть. Схемы применения тоже.

Поэтому обращаясь к мастеру сказал:

— Значит так. Сегодня же вам пришлют немецкие автоматы на переделку. Девять единиц. Оплата прежняя. Плюс премия. За сколько справитесь?

Собеседник задумался:

— Ну дык, дело уже знакомое, оснастка есть, поэтому, дня за два сделаем. Но все едино — лучше с запасом брать. Так что к четвергу, точно будет готово.

Удовлетворенный сроками, ответил:

— Понятно. Теперь мне нужен домашний адрес Сдобина. Или он в больнице лежит?

Георгий Архипович отрицательно мотнул головой:

— Дома. Чего ему в лечебнице делать? А уксусом протирать, чтобы жар сбить и дома смогут.

— Ну вот — тогда давай адрес. И еще вопрос — ты не в курсе в какой ломбард он свои часы заложил?

Про ломбард мастер не знал. Как итог разговора — оставив на заводе Збруева с Холмогоровым, сам заехал за батальонным медиком, после чего все двинули по указанному адресу.

Сначала немного заплутали на узких наклонных улочках, но в конце-концов, нужный дом был найден. Дверь открыл колоритный старик. Даже не спрашивая «кто там?». Высокий, сухой, одетый невзирая на домашнюю обстановку в пиджачную пару, он, с недоумением в усталых глазах посмотрел на нас:

— Господа… хм, или судя по вашему виду — товарищи, вы к кому?

— К Василию Васильевичу Кургузову. Он тут проживает?

Старик кивнул:

— Да, это мой сын. — пожевав губами и опустив плечи добавил — Но он болен. Воспаление легких… Сейчас в бреду, так что извините, принять вас не сможет…

Козырнув, я представился:

— Командир отдельного батальона Чур. Вернее — Чур Пеленович Сварогов (в этот момент, глаза у дедка расширились). Я знаю, что инженер Кургузов болен. Поэтому и прибыл к вам с доктором. Сейчас лечить будем.

Собеседник тяжело вздохнул:

— Это не лечится… — а спохватившись, представился в ответ — Извините, меня зовут Кургузов Василий Сергеевич.

Я же, делая шаг в квартиру, весело ответил:

— Это у них не лечится. А у нас, все лечится. Мне позарез нужен оружейник, так что пусть готовит ягодицы для уколов. Сейчас Бронислав Вацлович ему первый всандалит, а там посмотрим. Скорее всего заберем к себе, потому что, судя по схеме, колоть надо сутками и днем, и ночью. А сюда к вам не наездишься.

Василий Сергеевич, растерянно глядя как доктор, быстренько осмотрев невменяемого больного, извлек из блестящего бокса шприц и уже прицелился, неверяще спросил:

— Подождите… Но как же? Хотя… Хм… Еще полгода назад я читал, что где-то в Швейцарии, изобрели новое лекарство. Под названием «Панацея». Что оно лечит все болезни, включая даже чахотку, но и стоит просто запредельно дорого. Не хотите же вы сказать…

Пришлось перебить:

— Нет не хочу, а прямо говорю — именно «Панацеей» сейчас и радуют худую задницу вашего отпрыска. Он мне нужен здоровеньким, при этом, как можно быстрее.

Старик бессильно опустился на стул и помолчав, сдерживая слезы, глухо произнес:

— «Здоровеньким и как можно быстрее»… Господи… я ведь его практически похоронил… — после чего, промокнув глаза платком твердо произнес — Господа, если у вас получится, моя благодарность вам, будет просто безмерна.

Бросив быстрый взгляд на дока и получив его утвердительный кивок, я шутливо возмутился:

— Что значит — «если?» То есть, начинающуюся гангрену от сквозного пулевого, Бронислав Вацлович остановить смог, а какое-то вшивое одностороннее воспаление легких не сумеет? Не смешите мои тапочки! А что касается благодарности, так младший Кургузов, своей работой и своим талантом, все возможные счета закрыл. Да, кстати — вы, не знаете, в какой ломбард он свои часы заложил?

Василий Сергеевич машинально кивнул:

— Знаю… Погодите! Так всё дело в том маленьком пулемете, стреляющим пистолетными патронами? И это вы ему тот чертеж дали?

— Ага. Просто мне срочно нужны еще хотя бы два десятка ППС. Пусть даже без стволов. Я их у оружейников закажу.

Немного пришедший в себя собеседник, подхватил:

— И длиннее, на сорок восемь миллиметров. Как на вашем чертеже. А разрешите спросить — ППС это что за аббревиатура?

Я улыбнулся:

— Пистолет-пулемет складной.

Старик удивился:

— Хм… обычно оружие называют по имени изобретателя. Поэтому я думал, что «С» это — «Сварогова».

Замотав головой, ответил:

— Ну не один же я его придумывал? Да и сын ваш, как я понимаю, вместе с вами, получили просто чертеж. Пусть со всеми размерами и допусками. А кто марки стали подбирал? Кто делал? В конце концов, кто пересчитывал под другой ствол? Так что, если всех в название вставить, то оно неудобочитаемым получится. Вот и получается: ППС — само то! И кстати — доктор уже знаки подает что он окончательно закончил. Поэтому сейчас, мы Василия упакуем и ребята его в пролетку отнесут. Кстати — рекомендую поехать с нами. Место в санчасти у нас есть, да и вы меньше дергаться будете, имея сына перед глазами. Много вещей брать с собой не надо. Вы же в любой момент, сможете домой заскочить.

В общем, пока занимался Кургузовыми, пока перевооружал охрану, пока отправлял автоматы на переделку, день и закончился.

А наутро, вместе с артиллеристом и зампотехом, мы опять терроризировали заводчан. Подчиненные еще вчера это дело начали, а сегодня всё продолжилось, но уже с непосредственным участием командира. Дело было в том, что меня совершенно не устраивала скорость передвижения артиллерии. Смысл в наших лихих рывках на большие расстояния просто терялся, так как «бог войны [47] Крылатая фраза «Артиллерия — бог войны» принадлежит В. И. Сталину. », при этом, оставался далеко позади. И кстати, сейчас, оказывается, еще не знают этого выражения про «богов», поэтому когда я один раз ляпнул, то пушкарям это настолько понравилось, что иначе они себя и не называют.

Так вот, мне совершенно не нравилось, что при проведении рейдов, «боги», в самый ответственный момент, оказываются где-то в заднице. Поэтому, командирской волей, решил заменить колеса на орудиях. Ну, чтобы они не разлетелись при транспортировке за грузовиками. Колеса думал воткнуть автомобильные и радовался гениальной придумке минут десять, пока не поговорил с Холмогоровым. Артиллерист меня внимательно выслушал и разнес план, буквально одной фразой.

Оказалось, что дело вовсе не в колесах, а в лафете. Само крепление ствола, все эти откатники, накатники, механизмы наводки и прочая халабуда, просто не выдержат быстрой транспортировки. И замена колес, ничего не решит. Тут же приведя пример, что мол даже «максим», при перевозке на неподрессоренной телеге, необходимо разбирать, отделяя тело пулемета от станка, чтобы сберечь его механизмы от повреждения. Но я упорствовал, предложив все это еще и снабдить рессорами.