Егорлык - Боевой 1918 год 2

На сей оптимистической ноте доклад и закончился. А потом пришлось отводить в сторону измаявшегося барона. Для приватного, так сказать разговора. Уж очень у парня глаза больные были. Тот безропотно пошел в сторону оврага и уже там, закурив, пытливо заглядывая мне в лицо попросил:

— Чур, скажи, что это было? Я ведь рядом с тобой тогда стоял и слышал, что ты им говорил. Что помирать, станут дырку зажимая да в небо синее глядючи. Ведь так и вышло.

Тоже закурив, я вздохнул:

— Евгений, ну ты ведь взрослый и образованный человек. Офицер, в конце концов! А сейчас услышал голимую байку, в которую моментально поверил, словно деревенская несовершеннолетняя девица. У меня просто слов нет. Ну посмотри — неужели я похож на этого… как его там… галдовника?

И тут собеседник меня напрочь убил:

— Очень похож. Я, правда, о характерниках лишь в легендах слыхал, но ты по всем параметрам подходишь.

— Ага! Вот, мля, скажи еще, что личину менять умею или будущее предсказывать!

Ехидство из меня так и перло, но после ответа барона чуть не подавился:

— А кто нам на занятиях рассказывает о будущих вооружениях? О будущей тактике и стратегии?

Повертев пальцем у виска, ласково поинтересовался:

— Евгений Генрихович, а вам что-нибудь говорит такое слово — логика? Ну и далее — событийная логика развития? Мозги-то включи. Не расстраивай меня! То есть если я скажу, что не чищенный «люгер» в конце концов заклинит, то это тоже колдовское предсказание? Если скажу, что будущее за быстрыми танками, а не за теми огромными чемоданами, что сейчас катаются, опять в колдуны запишешь? Тогда и Михайловского пиши! В основном, это его идея. Кстати туда же и Холмогорова добавь, с его мыслями о самоходной высокомобильной артиллерии. И Пташкина с его придумками. И Збруева. Блин, хорошо, что ты не великий инквизитор! Ты б весь батальон под эту лавочку уже спалил!

Под конец речи я что-то разошелся и уже чуть ли не кричал. Но это возымело свой эффект. Собеседник, получив небольшой командирский разгон, заметно посвежел лицом и вроде как оказался от оккультных подозрений, но когда уже возвращались, неожиданно радостно выпалил:

— А вот насчет смены личины, я кажется понял, как оно было! И без всякой мистики!

— М-м?

На мой молчаливый вопрос, Женька воодушевленно продолжил:

— Скорее всего, никто ни в кого не превращался. Просто они действовали так же как мы — полностью живя в образе того, кого представляли. Как вы учили — надо просто создать нужный настрой и проникнуться этим. Ведь когда вы себя за Гарсию выдавали, никому и в голову не пришло, что вы не испанец.

Я кивнул:

— Так же как и насчет тебя, в образе Рауха. Получается, и ты колдун. Только начинающий.

Барон польщенно хмыкнул и я, видя, что его окончательно отпустило, пошел заниматься другими командирскими делами. При этом думая, что Бергу хорошо. Он успокоился. А вот мне как быть, если слух окажется верным и тот «запорожец», действительно на штык налетел? Ведь подобных случайностей просто не бывает. И что я тогда сотворил возле озера, непонятно. А главное, совсем неясно как именно это произошло и чего надо сделать чтобы повторить? Или наоборот — ни в коем случае не повторять. В общем — вопросы, вопросы и всё без ответа…

А наутро, когда батальон готовился к рейду на соединение со своими войсками, опять появилась разведка. Ребята еще затемно укатили проверить обстановку, а теперь, вернувшись, принесли сногсшибательную весть. Войска гайдамаков из Маловодного уходят. По слухам, куда-то под Киев, на подавление разрастающегося восстания. Вот так-то. Я и сам офигел. Но никаких митингов по этому поводу устраивать не стали, а просто собрав командиров подразделений, сделали короткое сообщение, после чего, загрузившись в машины и повозки неспешно двинули в сторону моря. Через хорошо укрепленные позиции на Перекопе прорываться бессмысленно (немцы там знатно окопались). Через Сиваш невозможно было бы протащить технику. Поэтому связавшись со штабом фронта, обеспечили себе эвакуацию «Эльпидифорами» из небольшой бухточки с причалом, куда нас сопроводят греки-контрабандисты.

Загрузка на корабли, вопреки моим опасениям, прошла нормально. Даже никого и почти ничего не утопили в процессе. О высадке в Севастополе, можно не говорить. Потому как разница между узким деревянным и полноценным, приспособленным для приема техники причалом, это земля и небо.

Только выпала возможность, сразу связался с Фрунзеэ который, как оказалось, успел сменить фамилию став полноценным Фрунзе. На фронте, за эти несколько часов пока мы ходили по морю (отметьте, не плавали, а именно ходили, потому что этим вопросом мне весь мозг вынесли) ничего не происходило. Немцы вообще, в последние дни вели себя как-то вяло. Поначалу пробовали атаковать, но попав под сильный артиллерийский огонь, как окопались, так и замерли в ожидании неизвестно чего.

Поэтому батальон был размещен в казармах и бойцы, получив все положенные выплаты, готовились к получению увольнительных. Кстати, вот интересно, раньше никогда нигде не читал и не слышал о том, как решался женский вопрос в Красной Армии во времена революции. Максимум могло проскользнуть что-то невнятное, насчёт «сговорчивой вдовушки» или «истомившейся солдатки». А в остальном — все как один были бесполыми ангелами, думающими лишь о счастье для трудового народа. Ну разве что песня про черта, из детского фильма «Неуловимые мстители», навевала интересные мысли.

Но реальность оказалась гораздо более прозаичнее. Ангелами, а тем более бесполыми, бойцы становиться категорически не собирались и поэтому личный состав, попав в город, тут же принялся чистить перышки и подсчитывать наличность, готовясь в забег по бабам. Комиссару пришлось даже речь толкать, потрясая пачкой презервативов, с призывом к безопасному сексу. Ну и хмурый командир добавил, что если кто-то пренебрежет словами Лапина и «намотает на винт», то командир этот «винт» оторвет под самый корешок. Ну а вылет с батальона гарантирован автоматически, потому как мне сифилитики среди сослуживцев не нужны. Тем более, что резиновых изделий с немецкого склада (еще при захвате бронепоезда) мы умыкнули более чем достаточно. Часть оставили Грине, а несколько коробок, мудрый Григоращенко приберег для батальона. И вот теперь, перед gross походом по Севастопольским проституткам, вся эта резина пришлась в тему.

Потом, была бурная встреча с руководством города, газетчиками и хроникерами. Дня через два, состоялся здоровенный митинг, где помимо прочего, зачитывалась поздравительная телеграмма батальону морской пехоты от Советского правительства. При этом, открытым текстом, сулился очередной наградной дождь.