Егорлык - Боевой 1918 год 2

— И что — отпустят?

Я фыркнул:

— Нет, мля, вязать начнут людей, которые только что ужинали с Батькой Атаманом.

Берг лишь вздохнул, покоряясь судьбе и постепенно приходя в себя, попытался спросить о другом:

— Послушайте, Чур, а почему вы там настолько неожиданно действовать начали?

Пришлось оборвать:

— Потом объясню. А сейчас, настрой не теряй. Помни — сытые, пьяные, приближенные к начальству.

Оборвал, потому что и сам пока не мог сформулировать свое столь спонтанное решение. Там несколько факторов слилось. Просто, чем дольше в доме у купца сидели, тем сильнее я понимал, что ночное проникновение добром не кончится. Слишком уж там народу много обосновалось. Управляющий и при нем какая-то баба с ребенком. Я ее мельком видел, когда нас в залу провожали. Плюс, как минимум трое совершенно неучтенных ранее денщиков. Туда же добавим адъютанта. Ну и начальственная троица. Которая, к слову сказать, неизвестно в каких комнатах почивать станет. А с каждым новым человеком, шанс нашуметь, возрастает все больше и больше. Возможно поэтому, когда Сикевич сказал, что адъютант нами займется через час, это и стало спусковым крючком. То есть, он рассчитывал на еще один час общения. Возможно, и адъютант был в курсе этого времени. Ведь генерал, вполне мог заранее выдать что-то типа — «посидим часов до одиннадцати, а потом ты их проводишь». Видно, подсознательно сложив все эти факты, во мне что-то щелкнуло, и я начал работать.

Тем временем постепенно оживающий барон начал издавать кряхтящие и хмыкающие звуки. Ну понятно — слегка отпустило и теперь его удивление разбирает. Не каждый день увидишь, чтобы голыми руками, буквально за пять секунд, были убиты три человека. Тем более, что ударам я их учил, а вот как шеи сворачивать, еще не показывал. Но хмыканье продолжалось недолго, так как немного не доходя до нужного нам дома, столкнулись с пешим патрулем. Что характерно — те нас сразу узнали, так как уже были наслышаны о странных иностранцах. А слова откуда мы идем и особенно упоминание Данило Витальевича, заставило старшего козырнуть, да пожелать счастливого пути. Улыбаясь покивав гайдамаку и похлопав его по плечу, продолжили движение.

А когда зашли во двор были моментально отловлены истомившимся Буденным. Тот, чуть не подпрыгивая от возбуждения выпалил:

— Ну что? Все там посмотрели? Когда «в гости» пойдем?

Барон на это издал странный придушенный смешок, а я ответил:

— Ша! Уже никто никуда не идет. Завалили мы и генерала, и его штабиста с контриком, до кучи. Судя по тому, что не слышно воплей и выстрелов, об этом еще не знают. Но узнают, с минуты на минуту. Так что сейчас, огородами уходим за околицу. А потом степью, не выходя на дорогу, и — ноги, ноги уносите наши жопы!

Семен, неверяще застыл:

— А-а…

— Михалыч, не время тормозить. Оружие к бою и погнали! За мной!

После чего, подавая пример, ломанулся на зады двора.

Перемахивая плетни и спотыкаясь на грядках, мы неслись к выходу из города. Благо, что было совсем недалеко. При этом, собаки даже толком не успевали нас обгавкать. А уже почти выбравшись и форсируя заросший колючим кустарником овраг, отделяющий окраину от степи, я услыхал выстрелы. Крики на таком расстоянии не доносились, но в их наличии совершенно не сомневался. Поэтому вытянув исцарапанных спутников наверх, уже не скрываясь прокричал:

— Ходу парни, ходу! Они нас теперь всей дивизией ловить станут! И не посмотрят на то, что уже совсем темно!

Вообще бег по ночной степи чрезвычайно утомительное занятие. В начале были просто густые сумерки поэтому бежалось более-менее. Но потом, под светом звезд, ход пришлось сбавить. Еще через какое-то время, очередной раз споткнувшись, Семен, в сердцах сплюнул:

— Да мать-перемать, так мы ноги себе переломаем. Давай шагом? Оно сподручнее будет.

Поняв, что это у меня обзор более-менее (работают инопланетные подарочки!), а мужики почти ничего не видят и уже раз по десять упали, согласился:

— Давай шагом.

И когда тяжело сопящие спутники более-менее выровняли дыхание, потопали дальше. По пути я прикидывал:

— Мы вышли с западной стороны Маловодного. Значит, ближайшая точка, где нас будут ждать наши, это возле старого колодца. Хм… верст пятнадцать отсюда. И хрен мы ночью найдем этот колодец. Значит, надо сначала выйти на дорогу что между Маловодным и Старыми Прудами. И уже от нее можно будет сориентироваться. Так что ребятки, нам этой ночью придется много километров намотать.

Буденный лишь крякнул и ответил:

— Это понятно… Вы лучше скажите, что же там произошло?

Тут неожиданно вступил барон. Подобрав темп, чтобы не сбивать дыхание от быстрого шага, Евгений буквально поминутно принялся расписывать наш званный поход на ужин. Я молчал, так как было интересно оценить все глазами стороннего наблюдателя. Как оказалось, я вел себя несколько более раскованно, чем это принято в приличном российском обществе. Например — вместо того чтобы культурно отрезать гусиную ножку, вырвал ее с корнем, не прерывая при этом беседы. Потом, пристал к бедному подполковнику, с пояснениями тонкостей фотодела. Один раз, уже во время перекура, позволил себе рыгнуть, при этом громко рассмеявшись. В общем, показал себя истинным европейцем, оказавшимся в кругу своих соплеменников.

Барону пришлось даже тихонько извиниться перед генералом, пояснив, что я хоть и дикий испанец, но зато хороший фотограф. Сикевич на это понимающе кивнул, сказав, что в бароне сразу чувствуются поколения родовитых предков, а у наседающего на подполковника идальго, в роду, явно проскакивали карибские пираты. То есть они меня еще и оборжать успели втихаря. Ну-ну. Ничего Женя, я тебе еще это припомню…

Закончил Берг, как-то неожиданно:

— Ну а потом, Чур Пеленович встал из-за стола, подошел к часам, посмотрел на выскакивающую кукушку и повернувшись обратно, всех убил.

Хмыкающий и подхихикивающий во время его рассказа Буденный, поперхнулся:

— Чем? Часами с кукушкой?!

На что получил правдивый ответ:

— Нет. Просто руками. Два удара — два трупа. А генералу шею сломал. Только хрустнуло на всю залу, тот ногами задрыгал и завоняло гадостно… Чур Пеленович его еще так нежно на пол опустил и мне сказал, чтобы я подполковника придерживал.

Пытающийся осознать происходящее Семен, уточнил:

— Ага! Так это ты подпола удавил?

— Нет. Чур тех двоих так быстро убил, что они упасть со стульев не успели. Вернее, контрразведчик, просто на стол навалился, а начальник штаба, вбок оседать стал. Вот и пришлось его ловить…

Было темно и глаз не видно, но ошарашенный взгляд Буденного я почувствовал. А уж восхищенно-недоверчивую интонацию расслышал бы и глухой: