Егорлык - Боевой 1918 год

В общем, так и получилось. Я, ориентировался по солнцу (чтобы летун нас не туда не завез) но поручик, летел приблизительно на север. Потом, благополучно сели на какой-то проплешине, невдалеке от дороги. На саму дорогу мы бы не поместились – деревья мешали. Васин, к этому времени уже перестал плеваться ядом и мы, предварительно высыпав патроны из его револьвера, вернули ему оружие и даже помогли развернуть самолет (чтобы мог взлететь по своим следам). Правда на вопрос: "а где мы сейчас находимся?" пилот, лишь пожал плечами ответив, что в этих местах не бывал и сказать ничего не может. А потом, как тот Карлсон, газанул и улетел.

Проводив глазами удаляющийся "Анасаль" я повернулся к приходящему в себя Бурцеву:

– Ну что, студент. Почти полпути пролетели. Летун, про то, что произошло, скорее всего, молчать будет. Не выгодно ему о нас рассказывать. На аэродроме, скажет, что просто высадил нас на соседней станции и все. А даже если и начнет болтать, то пусть его. Мы, считай, в другом государстве сейчас находимся. Так что можно не опасаться. Меня вот, только, сильно смущает твоя стильная одежда…

Договорить я не успел, так как Серега, неожиданно набычился и, плотнее запахнувшись в куртку, твердо прервал:

– Кожанку, не выброшу!

Глядя в его шальные глаза, со все еще летящими к глубине зрачков облаками, только сплюнул. Пацан! Первый раз в жизни прокатился на аэроплане. Даже, не обрыгался при этом. А тут еще досталась заветная мечта всей молодежи – настоящая летная кожаная куртка. Да он, сейчас, на расстрел готов пойти, лишь бы в этом прикиде. Романтик хренов!

Так что, цыкнув зубом, успокоил взволновавшегося попутчика:

– Никто, твою прелесть выкидывать не собирается. Надо будет, просто, прикупить тебе какую-нибудь хламиду в ближайшей деревне. Куртку же, до времени, в мешок спрячем. А то ты сейчас смотришься, то ли как заблудившийся комиссар, то ли как самокатчик без мотора. И вообще – харэ болтать. Нам еще топать и топать. Так что, двинули.

Ну мы и пошли. Старались двигаться не по дороге, так как Бурцев, в своем поскрипывающем одеянии, выглядел довольно вызывающе. От этого, я несколько бздел и старался не попадать никому на глаза. Ближе к сумеркам, подуспокоился и стал присматривать место для ночлега. Дорога, в результате моих метаний, осталась где-то далеко в стороне, и мы топали, по какому-то совсем уж проселку. При этом, я рассчитывал, что рано или поздно, он нас должен вывести к жилью. В принципе, так и вышло. Небо еще было светлым, когда мы подошли к мелкому хуторку. Дом. Большой сарай (или это овин называется?). Два сарая поменьше. Забора не было. Странно, что живности никакой не видно. Или хозяева всех кур в птичник уже загнали?

Подойдя ближе к хате, я громко сказал:

– Добрый вечер! Ау! Хозяева есть дома?

Пару секунд была тишина, потом в доме что-то уронили (густой бас выматерился) и в открывшейся двери появился бородатый мужик. Какое-то время он оглядывал нас, оглядывал округу, после чего, сплюнув, спросил:

– Чегой-то надоть?

– Еще раз – добрый вечер! Мы из Сухума, до дому пробираемся. Вот, хотели узнать, нас на ночлег, в сарай, не пустите?

Хозяин, еще раз сплюнув, резюмировал:

– На хер!

Спать во чистом поле совсем не хотелось, поэтому зашел с другой стороны:

– Так мы же, не просто так. Заплатим за ночлег деньгу малую…

Бородач, почесал кудлатую голову и подозрительно разглядывая фигуру студента, поинтересовался:

– А ентот что в кожане? Комиссар?

Проклиная про себя хипующего Бурцева, я возразил:

– Какой комиссар? Это пацан – племяш мой. Ему, еще зимой, на именины, обнову подарили. Вот и форсит…

– Оружие есть?

– Вы что? Откуда у нас оружие? Мы, законопослушные люди!

Мужик еще раз как-то оценивающе посмотрел на Серегу и задал совсем некорректный вопрос:

– А деньги есть?

Мне, столь странный подход, совсем не понравился. Обычно, селяне, встреченные нами в пути, были гораздо более дружелюбными и не столь борзыми. А этот бирюк, живущий на отдаленном хуторе, ведет себя довольно странно. Не зря, чувство опасности у меня ворохнулось, как только увидел сего персонажа. Но так – слабенько. Гораздо меньше, чем когда я на аэродром собрался идти. Ладно… не в степи же, в самом деле ночевать? Погода не та. А мужика, мы всегда разъяснить сумеем. Поэтому, не меняя приветливо-просящего выражения лица, ответил:

– Немного есть. За ночлег заплатить хватит. Ну и если ужином угостите, так вообще хорошо будет…

Бородатый ухмыльнулся и буркнув под нос – "Кожан хорош…" – приказал:

– Ждите здеся. Я щаз.

После чего ушел в дом. Интересно, куда он двинул? За свечкой, что ли? Обдумать мысль не успел, так как появившийся в проеме хозяин, приказал:

– Ходи сюда.

Пройдя в хату мы, подталкиваемые бородатым, вошли в комнату. А там, за столом, сидели еще двое. Несколько свечей, давали неплохое освещение, поэтому разглядев не только их заросшие рожи, но и убранство стола, на котором, помимо продуктов стояла бутыль с чем-то мутным, я восхитился:

– Хорошо сидите!

Один из сидящих отрезал:

– Не про твою честь! – и обращаясь к собутыльнику заметил – Во! Гляди, Ляксей, какой дён сёдня рыбный! После полудни, один приперси. К вечору, еще парочка появилась. Ну тот то понятно – краснопузый. А енто шо за птицы?

Блондинистый Ляксей, лишь криво улыбался, глядя на нас, зато хозяин пояснил:

– Гуторят, шо путники. На постой просились. Но ты, Мирон, глянь, кака на сопляке справная одёжка.

Ошарашенный студент, молча слушал беседу, но как только речь зашла об его обнове, встрепенулся:

– Не отдам! Хоть убейте!

Мирон, покладисто согласился:

– А и убъем. – после чего, откинул тряпицу, прикрывающую лежащий на столе наган и схватив револьвер, подскочил к нам, заорав:

– А ну сымай кожан, паскуда! Сымай, покеда не пристрелил!

Все его внимание было сосредоточено на Сереге и от меня, он, почему-то, никаких действий не ожидал. Да и чего тут ожидать – тут, как я понял, принято бояться "человека с ружьем" и выполнять все его требования.

Поэтому, когда я ударом слева, по руке, выбил оружие, а правой, влепил в прикрытый бородой подбородок, он улетал с каким-то изумленным выражением лица. Я же, не поворачиваясь, ногой долбанул стоящего за спиной хозяина. Попал по хозяйству удачно. Сзади лишь всхлипнули и мягко обрушились на пол. Ляксей, за это время успел три раза моргнуть. Потом ступор с него спал, и он суетливо полез в карман, но увидев, мертвящий провал ствола Люгера, направленный в голову, застыл. Подбадривающе ему подмигнув, я предложил:

– Давай родной! Показывай, что там у тебя. Осторожненько. Двумя пальцами доставай.

А увидев, чем именно мне хотели грозить, чуть не рассмеялся. Такой здоровый парняга и такой маленький револьверчик. Что-то типа "Бульдога". При этом, подталкивая свое огнестрельное недоразумение по столу, в мою сторону, он еще и обиженно вякнул: