Анатолий Логинов - Первый император. Эндшпиль

Колонны усталых, запыленных людей маршировали под пение по обсаженным деревьями дорогам – длинные, бесконечные, словно морской прибой, в мундирах синего, хаки и серого цвета, а некоторые еще и в красных штанах. Остроконечные каски, кепи и фуражки, отблески солнечных лучей на стволах винтовок, да нанесенные на чехлах шлемов, кепи, погонах и петлицах номера полков нарушали однообразную, напоминающую движение частей гигантского механизма картину.

Впереди их ждали жестокие бои и не менее жестокие разочарования.

Османская империя. Стамбул (Константинополь), сентябрь 1909 г.

Рокочущий звук с неба заставил командира броненосца «Булварк» кэптена Николсона и стоявшего рядом с ним адмирала Бересфорда прервать разговор и взглянуть на небо. В котором, словно необычное облако с четкими очертаниями, парил хорошо заметный серебристый дирижабль, формой напоминающий веретено.

- Опять прилетели. Чувствуют свою безнаказанность, ведь противодирижабельных пушек в Константинополе нет, а с кораблей много не постреляешь, - заметил Бересфорд.

- Вы совершенно правы, сэр, - ответил Николсон. - Но заметьте, они последнее время и не приближаются аэропланы настолько уж близко к хорошо защищенной нашими корабельными орудиями Стении.

- Да, последний обстрел из Гочкисов с «Илластриеса», кажется, охладил их пыл.

- Но, сэр, они все равно продолжают за нами следить.

- Ничего страшного, мистер Волмот. Скоро подойдут опоздавшие лягушатники и все данные, которые эти воздушные пузыри приносят в Севастополь, станут им не нужны…

- Понимаю, сэр. Но не пойму, почему тянут французы. Надеются, что все решится без них?

- Скорее из-за обычной для них неорганизованности, - поморщился Бересфорд.

- Сэр! – появившийся на мостике вахтенный офицер, несмотря на подтянутый и бравый вид, выглядел очень озабоченным. – Радиограмма, сэр. С «Гиацинта», сэр. Ведут бой…

- Давайте, - адмирал схватил бланк, словно ядовитую змею. Быстро просмотрел и тут же приказал. – Эскадре – готовность к выходу! Австрийцам – тоже! – дождавшись, пока вахтенный скроется, повернулся к Николсону. – Читайте, - и вздохнув, добавил, - Не успеем.

- Но как…? – удивился Никольсон. – Почему разведка проморгала?

В это время русские линкоры, разделившись, уже добивали старичка «Мессудие» и полным ходом нагоняли пытающийся убежать от них «Гиацинт». Что было весьма трудно, так как максимальная скорость догонявших англичанина «Евстафия» и «Потемкина-Таврического» была выше всего на один узел. Пылающий же «Мессудие» заваливался на борт, готовясь составить компанию перевернувшемуся и недавно ушедшему под воду «Ассари-Тефику». Этот броненосец русские разбили первыми же залпами. Тем более, что спущенный на воду в семидесятом году прошлого века корабль даже после ремонта не мог долго сопротивляться современным фугасным снарядам.

Пока линкоры занимались уничтожением боевых кораблей противника, легкий крейсер «Рында» и эсминцы «Заветный», «Мощный», «Искусный», «Крепкий», «Летучий» и «Лихой» гонялись за охраняемыми ими транспортами. Конвой, везущий уголь из Зонгулдака, был слишком лакомой целью для русского удара. Поэтому командующий Черноморским флотом адмирал Чухнин решился на проведение набеговой операции главными силами. Заодно решил проверить возможности недавно оснащенного радиостанцией фирмы «Телефункен» и бомбосбрасывателями воздушного крейсера «Альбатрос». А чтобы имевшиеся в Севастополе английские, французские и турецкие шпионы не смогли передать своим хозяевам сообщения о выходе эскадры в море, телеграфные станции были закрыты, выход судов из гавани запрещен и все почтовые отправления задержаны на сутки. Благодаря этому три русских линкора, три крейсера и двенадцать эсминцев оказались у берегов Турции совершенно неожиданно для противника.

До этого черноморцы вели себя пассивно, только дирижабль-цеппелин время от времени совершал длительные, до самого Стамбула или Трапезунда, разведывательные полеты. Даже переброска по морю значительных подкреплений турецких войск для Кавказского фронта не вызвала никакой реакции русского флота. Поэтому командиры союзных экспедиционных сил были совершенно уверены, что русские будут действовать строго по шаблонам Восточной войны прошлого века и готовят только оборону своих берегов. Которая, по расчетам английских стратегов, должна закончится неудачей даже с учетом трех новейших русских линкоров дредноутного типа. Поскольку против трех линкоров и трех устаревших броненосцев русских будет действовать не менее семнадцати новейших антантовских[8]. И это - не считая крейсеров и турецкого старья. Вот только французы пока задерживались, а тем временем эскадра пожирала дефицитный в данных условиях кардиф, как кот домашнюю сметану. А ведь каждую тонну боевого угля надо было привезти по морю из Англии и Франции. Местный мусорный уголь годился только для того сборища устаревшего металлолома, который по недоразумению назывался османским военным флотом. Но уголь был нужен не только кораблям, ног и городу, который приютил и кормил их экипажи. И очередной охраняемый конвой, доставив на Кавказский фронт еще одну дивизию редифа, обратно вез погруженный в Зонгулдаке уголь. Став неплохой мишенью для главных сил русских.

Пока канониры «Евстафия» и «Потемкина-Таврического» пристреливались по маневрирующему английскому крейсеру, из Пролива в море успели выскочить несколько крейсеров и сопровождающих их эсминцев. Следом за ними дымили, напрягая машины, дежурные австрийские броненосцы. А за ними, понемногу набирая пар в прогреваемых котлах и набирая обороты винтов, тянулись остальные боевые корабли. Включая даже два «новейших» турецких броненосца, сравнительно недавно приобретенные в Англии. При виде выбирающихся на морской простор кораблей противника сторожевая завеса русских в составе двух легких крейсеров и четырех эсминцев развернулась «все вдруг». И начала отходить на север. Шедшие первыми австрийские крейсера «Асперн» и «Кайзер Карл VI» устремились за ними. Конечно, догнать русских, шедших на скорости не меньше двадцати двух узлов и после поворота продолжавших разгоняться, для развивавших двадцать узлов австрийцев было проблематично. Но эти два крейсера имели более мощную артиллерию и лучшее бронирование. Поэтому могли на равных сражаться с русским отрядом до подхода подкреплений. Которые уже выходили из Босфора, держась при этом около берега, в зоне обстрела береговых батарей. Цесарцы тоже не стали гоняться за русскими, а быстро повернули к берегу, опасаясь возможного появления русских линкоров. Которые так и не появились, продолжая крейсировать восточнее, в районе потопления «Гиацинта» и прикрывая тем самым легкие силы, занятые спасением уцелевших моряков.