Клайв Касслер - Циклоп

Джордино тоже заметил ее – небольшую бухту между скалами. Он направил лодку туда, хотя и понимал, что добраться будет еще сложнее, чем отпустить штурвал и попробовать вдеть нитку в иголку во время такой сумасшедшей качки.

Всего за каких-то полминуты шторм и ветер отнесли их вперед на сотню ярдов. Возле рифа пена становилась грязной, а ветер так сильно резал глаза, что увидеть что-либо во тьме было совершенно невозможно. Лицо Джесси побледнело, она неподвижно лежала на дне лодки. На мгновение она встретилась глазами с Питтом, дама была вне себя от страха, но все еще доверяла ему. Его рука крепко обнимала ее талию.

Внезапно тяжелая морская волна нависла над ними, словно горная лавина. Винт за бортом выбивался из сил, борясь со стихией, но его рокот тонул в шуме прибоя. Ганн что-то прокричал, но никто не услышал его слов. Навесная волна накрыла лодку и с фантастической силой ударилась об нее. Питт увидел, как страховочный трос вырвался из рук мужчины и взмыл в небо, будто воздушный змей, сорвавшийся с привязи.

Волна протащила похороненную в морской пене лодку над рифом. Кораллы врезались в резиновый борт, выпуская воздух из камер. Даже тысячи лезвий не смогли бы сильнее исковеркать лодку. Плотное твердое дно закружилось в водовороте. Через мгновение они полностью ушли под воду. Затем маленькая надувная лодка снова всплыла на поверхности воды за рифом, и теперь всего пятьдесят ярдов воды отделяло их от мокрых и темных нависающих скал.

Ганн, задыхаясь, вынырнул всего в паре метров от них. Питт мгновенно нашел выход, схватив его за ремень компенсатора плавучести и затащив назад на борт. Но на второе скорое спасение нельзя было надеяться. Следующая волна пронеслась над рифом, ревя как дикое животное, убегающее от стихийного бедствия.

Джордино упорно цеплялся за мотор, тот все так же уверенно урчал, стараясь работать изо всех сил. Каждому было понятно, что их скромное суденышко разорвано в клочья. Оно держалось на поверхности воды только за счет воздуха, еще не успевшего покинуть камеры.

Они уже почти добрались до щели между скалами, когда их настигла волна. На огромной скорости она влетела во впадину и еще сильнее взмыла ввысь. Все быстрее и быстрее волна неслась к скалистой линии берега.

Питт поднял голову. Грозная стена воды склонилась над ними, вода бурлила, словно кипящий котел. Лодка подпрыгнула прямо перед волной, и на мгновение он подумал, что, возможно, высокий вал вынесет их на берег. Но волна внезапно свернулась и подалась вперед, врезаясь в скалы возле щели с сокрушительным громогласным звуком и выбрасывая пассажиров из разорванной лодки прямо в водоворот.

Вдалеке Дирк услышал крик Джесси. Этот вопль пронзил его помутившееся сознание, и мужчина изо всех сил заорал в ответ, но затем все померкло. Лодка с такой силой ударилась о воду, что мотор оторвался и вылетел на пляж.

Больше Питт ничего не помнил. Черный водоворот обхватил его, и он ушел под воду.

Человек, который был движущей силой колонии Джерси, лежал на офисном диване внутри тайной штаб-квартиры проекта. Он прикрыл глаза и раздумывал о встрече с президентом на поле для гольфа.

Леонард Хадсон превосходно знал, что президент не будет смирно сидеть и ждать их нового спонтанного свидания. Глава государства был очень напористым человеком, он никогда не оставлял ничего на волю случая. Хотя источники Хадсона в Белом доме и спецслужбах не сообщали ему о каких-либо признаках расследования, он был уверен, что президент мог догадаться, как проникнуть в недра «внутреннего ядра».

Он предполагал, что ловушки президента уже расставлены.

В дверь мягко постучала секретарша и затем вошла в комнату:

– Извините, если помешала, но господин Штейнмец уже на связи и хочет поговорить с вами.

– Подойду через минуту.

Привести мысли в порядок для Хадсона было так же легко, как и завязать шнурки. Словно компьютер, он решал одну задачу за другой. Он мог легко соединиться с товарищем, хотя тот находился на расстоянии четырехсот километров от Земли.

Эли Штейнмец был отличным инженером, он мог найти техническое решение любой проблемы, а затем реализовать его своими же руками. Именно его талант к импровизации и был главной причиной, почему Хадсон решил сделать его руководителем колонии Джерси. Окончив Калифорнийский технологический институт с дипломом магистра, он поступил в Массачусетский технологический институт, а впоследствии руководил строительными проектами в половине стран мира, даже в России.

Когда «внутреннее ядро» предложило Штейнмецу построить первое человеческое поселение на Луне, он взял целую неделю на размышления, чтобы сопоставить блестящую идею с реальными возможностями воплотить в жизнь такой проект. Наконец ученый принял предложение, но только добавив несколько условий.

Он, и только он, мог набирать команду людей, которые отправятся жить на Луну. Эли решил не задействовать ни лучших американских астронавтов, ни даже пилотов. Все космические полеты должны были управляться компьютерами с Земли. На базу должны отправиться только те, чей род деятельности был там жизненно необходим. Первыми тремя людьми, отправленными на Луну, не считая самого Штейнмеца, были инженеры по солнечной энергетике и инженеры-строители. Спустя месяц к ним добавились доктор-биолог, геохимический инженер и ученый-садовод. Потом руководитель отобрал остальных ученых и специалистов с нужными ему навыками и знаниями.

Сначала его считали слишком старым для полета. Ему было пятьдесят три года, когда он ступил на Луну, а теперь исполнилось пятьдесят девять. Но Хадсон и другие члены «внутреннего ядра» ни разу не пожалели о своем выборе, посчитав, что в таком деле возраст сполна компенсируется опытом.

Теперь Хадсон через монитор смотрел на собеседника, держащего в руках бутылку с разрисованной этикеткой. В отличие от других колонистов, лицо Штейнмеца всегда было гладко выбритым, а голова совершенно лысой. Его кожа немного потемнела, дополняя аспидно-черный цвет глаз. Несмотря на то что руководитель колонии был американским евреем в пятом поколении, он мог бы спокойно пройти через мусульманскую мечеть, не обратив на себя ни малейшего внимания.

– Ну, как насчет нескольких глотков для уверенности? – спросил Штейнмец. – Лунное «Шато Шардоне» 1989 года. Оно, конечно, не сильно выдержанное. Винограда хватило всего на четыре бутылки. Мы могли бы еще год хранить его в теплицах, чтобы оно выдержалось, но терпение лопнуло.

– Я смотрю, ты даже закупорил себе личную бутылочку, – заметил Хадсон.

– Да, наш пробный химический завод работает на полную. Мы решили увеличить производительность и можем теперь переработать почти две тонны лунной почвы в двести фунтов смеси металла или пятьсот фунтов стекла за пятнадцать дней.