Клайв Касслер - Циклоп

Майор глубоко вдохнул.

– Вы правы. Запах доносится с северо-запада.

– Вот вам и задачка на время. Пройдет не меньше получаса, прежде чем ваши люди доберутся до антенны и разрушат ее.

– Тогда мы пойдем к постройке.

– Лучше будет пойти ва-банк. Пошлите к антенне ваших лучших бегунов, а остальные пойдут с нами к их центру управления.

Кинтана обдумывал решение не дольше секунды. Пройдя через ряд солдат, он отобрал пятерых. К Питту он вернулся с маленьким и незаметным солдатом, чья голова едва достигала мистеру Дирку до плеча.

– Вот сержант Лопес. Объясните ему, как пробраться к антенне.

Питт снял компас с запястья и протянул сержанту. Тот плохо понимал по-английски, поэтому Кинтане пришлось переводить. Однако маленький солдат схватывал на лету. Он без запинки повторил на испанском языке все слова Питта. Тогда Лопес улыбнулся, отдал короткий приказ своим людям и исчез в ночи.

Проводник и оставшиеся солдаты Кинтаны бегом двинулись вперед, один за другим. Погода начала ухудшаться. Звезды спрятались за облаками, а капли дождя барабанной дробью застучали по пальмовым листьям. Отряд пробирался среди деревьев, согнувшихся под яростными порывами ветра. Каждые сто ярдов кто-нибудь спотыкался и падал, но остальные помогали подняться. Вскоре дышать стало тяжелее, а пот стекал по телам, пропитывая камуфляж. Питт изо всех сил поддерживал быстрый темп, подбадривая себя мыслью, что чем быстрее они доберутся до базы, тем больше шансов у него будет найти Джесси, Джордино и Ганна живыми. Представляя, какие страдания им пришлось пережить из-за Фосса Глая, он совершенно забывал об усталости. Его мрачные размышления прервались, когда из кустов он выступил на дорогу.

Мужчина повернул налево, к постройке, и побежал прямо по дороге, даже не пытаясь скрываться, чтобы не тратить времени. Когда дорога стала казаться знакомой, Питт перешел на шаг и подозвал Кинтану. Почувствовав, как рука майора коснулась его плеча, Дирк указал рукой на тусклый свет, едва видимый за деревьями:

– Там сторожевая будка у ворот.

Майор похлопал его по спине и развернулся к солдатам, отошедшим подальше от света, чтобы дать им указания на испанском.

Питт не стал слушать. Он знал, что охранникам на воротах оставалось жить всего какую-то пару минут.

Дирк обогнул стену и забрался в знакомый водоотвод, с облегчением выдохнув, когда заметил, что прутья решетки по-прежнему согнуты. Солдаты пролезли следом за ним и прошмыгнули к вентиляционному отверстию над гаражом базы. Дальше Питт не должен был идти. По плану Клейста он должен был привести солдат Кинтаны к вентиляционному отверстию, и на этом его миссия заканчивалась. Выполнив задание, проводник должен был вернуться на пляж и в одиночестве дожидаться остальных, чтобы всем вместе покинуть остров, когда операция закончится.

Клейст мог бы и догадаться, что если Питт не оспаривает приказ, то это еще не значит, что он выполнит его как следует, но голова полковника была забита другими организационными проблемами, поэтому он ничего не заподозрил. А старый пройдоха Питт добросовестно составил план базы, играя роль образцового сотрудника.

Перед тем как Кинтана успел сообразить, что происходит, и остановить его, Дирк спрыгнул в вентиляционное отверстие на поперечную балку над припаркованными машинами и, забравшись в люк, ведущий вниз к комнатам, где держали заключенных, исчез в темноте.

Дэйв Юргенс, командир экипажа «Геттисберга», был слегка встревожен. Он разделял всеобщий восторг экипажа космической станции от неожиданного прибытия Штейнмеца и его людей с Луны. И не находил ничего подозрительного в том, что от него требовалось доставить колонистов на Землю, перетащив все их научные принадлежности в грузовой отсек челнока.

Однако его насторожил внезапный приказ Хьюстонского центра управления совершить ночную посадку на мысе Канаверал. Просьба Юргенса подождать несколько часов до рассвета была встречена холодным отказом. Он не мог понять причин, по которым люди НАСА впервые за тридцать лет изменили своим принципам обязательной посадки в дневное время.

Он взглянул на пилота Карла Буркхарта, который считался признанным ветераном после двадцати лет работы в разных космических программах.

– На этот раз у нас не будет прекрасных видов на болота Флориды.

– Если видел одного крокодила, значит, видел их всех, – лаконично ответил пилот.

– Все наши пассажиры на местах?

– Как селедки в бочке.

– Компьютеры запрограммированы для входа в атмосферу?

– Все запущено и тикает.

Юргенс окинул взглядом три телевизионных экрана на главной панели. На первом отображалось состояние всех механических систем, а остальные два высвечивали информацию об управлении траекторией. Также там находился контроль направления движения. Вместе с Буркхартом они просмотрели инструкции по уходу с орбиты и порядок процедуры вхождения в атмосферу.

– Хьюстон, мы ждем вашей команды.

– Хорошо, Дон, – ответил наземный центр управления. – Вам разрешается сойти с орбиты.

– С глаз долой, из сердца вон, – сказал Юргенс. – Так, значит?

– Вас не понял, повторите.

– Когда я покинул Землю, меня звали Дэйв.

– Извините, Дэйв.

– Кто на линии? – спросил Юргенс, не в силах сдержать любопытство.

– Мерв Фоли. Вы не узнаете меня по тому, как звучно я произношу гласные?

– После всех наших веселых бесед вы даже не помните моего имени. Как вам не стыдно!

– Просто оговорился, – произнес знакомый голос Фоли. – Но нам лучше прервать нашу светскую беседу и вернуться к процедуре полета.

– Как скажете, Хьюстон. – Юргенс быстро нажал на рычаг селектора внутренней связи: – Готовы отправиться домой?

– Мы все с нетерпением этого ждем, – ответил Штейнмец.

В спартанском жилом отсеке под летной палубой и кабиной экипажа на каждом футе свободного пространства располагались инженеры челнока и колонисты Джерси. Шестидесятифутовый грузовой отсек позади них на две трети был загружен блоками с записями данных, геологическими образцами, папками с результатами более тысячи медицинских и химических опытов – весь золотой кладезь научных открытий, сделанных колонистами, на полное изучение которого ученым понадобится не меньше двух десятилетий. Кроме того, в грузовом отсеке лежало тело доктора Курта Перри.

«Геттисберг» плыл по космическим просторам со скоростью более пятнадцати тысяч узлов в час. Небольшие двигатели малой тяги работали исправно, выталкивая космический корабль с орбиты и переворачивая его носом вверх, подставляя термоизолированное брюхо под трение при входе в атмосферу. Когда челнок пролетал над Австралией, два рулевых двигателя стали работать прерывисто, чтобы уменьшить орбитальную скорость в двадцать пять раз, до скорости звука. Тридцать минут спустя они вошли в атмосферу Земли невдалеке от Гавайских островов.