Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Да никогда не кончится! Мы, люди – скоты по натуре, – Афанасий встал с четверенек и направился к трупам.– А ну-ка, покойнички, отползите в сторонку! У нас тут дело.

– Да это же американцы,– сделала окончательный вывод Юлия.– Хоть и форма на них истлела, но рукава… остались. У них именно такая экспедиционная форма.

– Не может быть! – перед ними внезапно нарисовался пан Рында. – Американских воинов здесь не было! Они воевали во Владивостоке и ещё… в Приморье. А как же здесь…

– Они и дальше добирались, бес окаянный,– грубо осадил писателя Афанасий.– Отползай в сторону! Я не посмотрю, что ты – нечистая сила. Так кулаком примочу, что поймёшь, что кругом не прав!

Расстроенный Роберт Борисович угрюмо сделал несколько шагов назад. Он ничего не понимал. Он ведь не так совсем всё планировал. Это должны были быть останки тел россиян или, конкретно, русских. А тут… бедные и несчастные американцы. Куда их занесло?

Дав знак Юле оставаться на месте, к Афанасию подошёл Павел. Они мужественно растащили куски тел в разные стороны. Атаман, потянул на себя за ствол куст рябинника или молочай. Кусок дёрна подался, и он пластом оторвался от обшей массы чернозёма и глины… Под ним лежала не большая японская сапёрная лопата.

– Вот за это спасибо, Яков Иванович,– Павел обратился к витающему рядом духу покойного командира.– Без лопаты мы тут бы очень долго рылись…

Окончательно расстроенный писатель-либерал упал грудью на куски протухшего человеческого мяса и кости американцев и громко зарыдал. Моментами он даже выл, как цепная собака, которую не кормили дня два-три.

Не обращая внимания, на причитания пана Рынды, мужчины начали копать землю. Рыли поочередно, но не очень долго. И наткнулись очень скоро на не большую деревянную, то ли дверь, то ли, окно. Афанасий потянул её за края на себя, и она и легко отсоединилась от грунта.

Под ней, на самом деле, находилось большое углубление, как бы, землянка. И когда только успели? Впрочем, за такие богатства, не то успеешь сотворить. Да и ясно ведь, что не анархисты рыли это углубление, а те самые, кого в виде кусков протухшего мяса только что Павел и Афанасий растащили по сторонам.

Плотов предупредительно поднял руку вверх и сказал:

– Я туда полезу! Потому, что там, малина-земляника, змеи… Наверняка. А я с ними умею обращаться. Было дело.

– Так и я не лыком шит,– возразил Афанасий,– тоже ведь…

– Вы лучше наганы приготовьте с Юлькой,– приказал атаман, – на всякий случай. Всякое может быть.

– Да какая сволочь сюда полезет? – Афанасий вытащил из кобуры револьвер и обтёр его рукавом гимнастёрки.– А тот, кто этих дохляков видел, так и не сунется сюда больше…

Пан Рында, утерев слезы, выбрался из ямы на свет.

Пошевелив в тёмном пространстве тайника сапёрной лопатой, с ней в левой руке Павел осторожно стал опускаться вниз. Естественно, в полусогнутом состоянии. Иначе не получалось

Они ожидали его, затаив дыхание. Из-под земли слышался скрип, шум, треск… Не прошло и десяти минут, как голова Плотова вынырнула из лаза.

– Ну как там, Паша? – поинтересовался Афанасий.– Хоть одну шкатулку нашёл.

– Какая шкатулка, Афоня! Я насчитал девять огромных ящиков! Видно, из под винтовок… Но тары здесь гораздо больше. Тайник не малый…

– И что там? – у Юлии загорелись глаза.– Говори, Паша!

– В одних – всякие монеты, ожерелья, кольца, ну ясно… В других – слитки, конечно же, золотые, небольшие «чушки», малина-земляника,– сообщил Павел. – Но я не все их открыл… Тут канители много.

– Понятное дело,– кивнул головой Афанасий,– куски чугуна братки бы прятать не стали. Не глупые же.

– Ну, ты мудрый, Афанасий, – засмеялась Юлия.– Если там железо… какое-нибудь, то это будет похоже на кошмарный водевиль.

– Дайте мне чей-нибудь вещевой мешок,– сказал Плотов,– килограммов десять туда кину… мелочи. В потёмках наберу. А там думать будем, что и как дальше будем делать. И тут змеи ползают, гады. Но культурные, малина-земляника, понимающие… Не кусаются.

Юлия встала с куска глины, вытащила из своего вещмешка такой же, но пустой и протянула его Плотову:

– Ты там, осторожно, Паша. С гадюками не играй.

Он взял мешок, широко улыбнулся, и голова его, вероятно, на долгое время исчезла из поля зрения Афанасия и Юли.

Литератора из либеральной российской среды американского пошиба стало активно тошнить. Возможно, нанюхался тухлятины, когда рыдал, но, может быть, и от нахлынувшей на него тоски…

Утомлённый, провонявший множеством нездешних запахов, пан Рында устремился к тому месту, где бандиты, уголовники Шалаш, Леший и Чурбан получили по заслугам.

Обнажённые Мальва и Серж лежали, обнявшись, на лужайке, прямо на виду у связанных бандитов, отдавались своим страстям.

– Слушай, Мальва, а ты – ничего,– очень широко улыбнулся Серж. – Таких горячих подо мной давно не было.

– Ты, Серж, не то, что бы – паровой двигатель господина Ползунова, но сойдешь вполне, по третьей категории.

– Гады! – громко простонал Шалаш.– Гады! Прямо при нас совокупляются! Ни стыда, ни совести, хоть им в шнифты мочись! Таких я ещё не видел. Позорные… волки. Дайте мне только освободиться!

– Может, как-нибудь, договоримся,– Леший всё ещё питал надежду остаться в живых,– нам так надоело стоять связанными.

– Джентльмены,– обнажённая Мальва и встала в полный рост,– но посудите сами, какой нам смысл стесняться фактически покойников и ещё о чём-то с ними договариваться. Мистика прямо какая-то, несуразная! Лично я в загробную жизнь не верю! А вы, господа?

– Вы что, нас пришьёте, убьёте? – спросил осипшим голосом Шалаш.

– А ты полагал, что мы тебя и твоего дружка усыновить собираемся? – Серж не торопливо одевался. – Вам всё – одно, подыхать. Не мы вас кончим, так нанайцы в стойбище Кондон, на Эвороне. Народ, я слышал, они хороший, но сволочей убивают. Причём, заметьте, господа угланы, граждане разбойники, гольды разделываются с такими, как вы, запросто.

– А может, нанайцы нас не замочат, – робко подал голос, Леший. – Может, и вы пожалеете бедных путешественников?

– Вы напрасно полагаете, что за ваши оригинальные путешествия мы прямо тут наградим вас Нобелевской премией. Ей кого только не награждают. Ещё и вас!.. Вот и туторки-матуторки! Заткнитесь же, молодые интересные! – Мальва тоже одевалась.– Вы надеетесь, что я прощу вас? За то, что вы, неотразимые лесные ангелы, побрезговали мной и не пожелали любить меня активно и на совесть. Вместо жарких объятий устроили, не то, что бы драку, но царапались, как подвыпившие курсистки во время первого бала.

– А жить, паря, хочется,– глубокомысленно изрёк Шалаш.– Вот такое дело, ребята. Оно ведь дело понятное…