Владимир Мищенко - Записки дворянина

Наступило утро. Кроваво – красное зарево предупредило о появлении солнца. С первыми лучами все полки заняли свои позиции. В ожидании баталии затихли даже птицы. Затаилась и сама природа. Недалеко от штабной палатки кардинал, во главе своей церковной братии, держа в руках Библию, громко молился о победе нашего воинства над врагом. Со стороны французов раздалась барабанная дробь. Тысячи пик всколыхнулись и густым непроглядным лесом, двинулись в нашу сторону. Всё широчайшее поле, от края до края, было заполнено вражеской пехотой.

– Ё-моё. – Не удержался я. И понял свою ошибку. Если полководец в самом начале сражения неуверен в успехе, то это сразу станет известно последнему солдату. – Много же их, джентльмены. И где же мы их хоронить всех будем?

Не сразу, но они поняли юмор и заулыбались.

– Барон, вы готовы?

– Да, сир.

– Отлично. Значит, мы победим. Барон, вы обратили внимание, что они из строя швейцарской баталии перестроились в каре по принципу древнеримских легионов. Разбив войска на когорты, они поступили весьма разумно, чтобы таким образом втиснуться в горлышко нашей бутылки.

– Сир, пускай втискиваются. Мы их здесь напоим таким элем, что многие на ногах не удержатся.

– Барон, я помню, что вы командующий армией в военное время, но небольшая королевская добавка. Нюанс. Кстати, у наших пикейщиков есть какая-то защита?

– Да, сир. Первые пять рядов имеют шлем и панцирь. Следующие три ряда – нагрудники. Увы, на большее у нас не хватило.

– Барон, дайте команду, чтобы пятая шеренга и далее за ней сделали десять шагов назад. В этот промежуток до столкновения запускайте кавалерию, которая будет бить со своей высоты из пистолетов по врагу. Проходя по полуэскадронно, они будут выпускать по шестьсот пуль из двух пистолетов. Согласитесь, это немного поможет нашим пикейщикам.

– Согласен, сир.– Коннетабль отошёл и дал указания вестовым офицерам.

– Барон, а почему молчат наши орудия?

– Сир, поля пристреляны и, чтобы не тратить попусту заряды, они ждут, пока французы дойдут до вешек. Подождите, шагов десять осталось.

Секунд через десять со стороны нашей флеши переливом прогрохотал гром, и сразу же, как будто ждали этого, нас оглушило пока непривычно громкой канонадой пушек редутов. Картечь в основном точно взрывалась над гущей солдат. Офицеры, идущие впереди когорт, остались невредимыми, но за ними образовалось месиво из тел. Вымуштрованные солдаты сомкнули строи и продолжали движение. На наших редутах суетились заряжающие. Прицеливающиеся срочно меняли прицельные клинья. Ещё один залп. Не все орудия сделали такие же удачные выстрелы, но и после этого некоторые когорты потеряли больше половины своего состава. Опять засуетились артиллерийские труппы.

– Они переносят удар по второй шеренге когорт, чтобы ослабить второй удар.

– Логично.

Потеряв две трети своих солдат, командиры упорно вели свои потрёпанные когорты на нас. Наши воины стояли, как молодой лесок, возле дремучего леса. До момента встречи пик оставались считанные метры. Французские офицеры прошли через какую-то полосу желтоватого оттенка и были почти в тридцати шагах от нашей первой шеренги, но тут на эту полосу вступили пехотинцы. И тут же земля, как бы разверзлась под ногами врага. Первые шеренги французских пикейщиков рухнули вниз. Даже здесь, на холме мы услышали крики боли и страданий. Задние ряды, идущие плотно сзади, сталкивали впереди идущих туда же. Строи когорт смешались. Многим, чтобы выбраться, пришлось бросить свои длинные пики, и выкарабкиваться наверх. Капитаны и прапора кричали на солдат, подгоняя их на нашу территорию. Когда с этой стороны небольшого, почти двухметрового рва, набралось человек по пятьдесят, вперёд наших строёв выбежали мушкетёры. Быстро, но без суеты, они установили свои сошки. Прицел. Залп. И наивно полагавшие о своём спасении вне рва, французы рухнули обратно туда же, почти до верха заполняя ров. Оставшиеся в живых командиры гнали своих подчинённых вперёд. Французы неуклюже, теряя пики, начали вновь преодолевать препятствие. Первые ряды попытались выстроиться в шеренгу. И опять, выдержав паузу, теперь наши пикейщики устремились в атаку, своей массой забивая врага, как скотину на бойне. Пока наше сражение больше напоминало турнир на шпагах – выпад, укол, шаг назад. Если бы это не было войной. На подходе была вторая волна когорт. Недобитые пикейщики первой линии бросились под защиту изрядно потрёпанных, но не разбитых когорт. И вот, наконец-то, пики приняли горизонтальное положение, и началось взаимное уничтожение людей в угоду королям, лордам и тем, кому всего и всегда мало. За спинами наших воинов каруселью крутились гусары, расстреливая сверху плотную массу французов. При таком скоплении народа промахнуться было невозможно. По бокам каре фузилёры отстреливали солдат задних рядов и стрелков противника. Я с приятным удивлением заметил коннетаблю, что по скорострельности наши солдаты мало уступают французам. Хотя в центре, на левом фланге одной нашей терции у французских стрелков было явно видимое преимущество – они выбыли там почти всех наших мушкетёров. Коннетабль также это заметил и подозвал к себе вестового.

– Сэр, передайте, чтобы в батальон сэра Ульриха послали десять мушкетёров.

Чуть позже я увидел, как десять стрелков залезли вторыми номерами на лошадей гусаров, и так, за их спинами поскакали в сторону передовой. Не доезжая шагов десять, они спешились и побежали как раз туда, куда и надо было.

– Барон, вы что, всех офицеров армии знаете по фамилиям?

– Сир, вы здесь человек новый. Извините. Но у нас достаточно маленький остров, и когда из года в год встречаешь одних и тех людей, невольно запоминаешь.

– По крайней мере, в бою это вам помогает.

– И не только мне, сир. Вестовой! Дайте отмашку усилить пикейщиков.

Вестовой офицер, достав из-за спины красные флажки, что-то отсемафорил.

– Барон, вы меня опять удивили. Что это?

– Сир, то, что здесь происходит, многое мною заимствовано из книг, в том числе и древних трактатов. В частности, такую систему передачи сигналов использовали китайцы ещё двести лет назад. Это сигнал обозначал – повторить.

И действительно, по всей длине фронта от основной массы войска отсоединилось четыре шеренги пикейщиков, и присоединились к кричащей и стонущей от боли толпе сражающихся.

– Барон, я не понял, что это за женщины? Что они делают на поле боя?

– Сир, это сёстры милосердия. Они вместе с крестьянами находят раненых и относят их в госпиталь.

– Госпиталь? А у нас есть госпиталь?

– Конечно. Простите, сир, да. Да нашим холмом оборудовано место, куда сносят раненых и где им оказывают медицинскую помощь.