Валерия Лагутина - Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны

Ведь есть же на земле ещё места, куда не ступала нога человека?

Почему бы не пойти туда?

А боги помогут им, обязательно.

Ведь не зря же год из года Куяш приносил им щедрые дары на алтарь и молился дни и ночи о любви и процветании его семьи.

Далеко впереди в небе замелькали огни на сторожевых башнях.

«Зачем они нужны?» – не понимал пастух.

Никто из кланов никогда не ставил такие башни. Все в степи жили мирно и не обижали соседей. Таков был закон. Правда, говорят, раньше были какие – то мелкие стычки между кланами, но таких давно уже нет. Все вопросы решались мирными переговорами, за чаркой доброго кумыса. Ну, или вина, если таковое имелось.

Однако в соседнем клане в последнее время, ещё до смерти старого каюма, отца Теймура, стали происходить странные дела. Одна за другой в степи вырастали высокие сооружения, на которых день и ночь сидели вооружённые луками и стрелами тургары. И стоило чужаку лишь приблизиться к ним, как те тот час же наводили на него своё оружие и требовали назваться самим и сказать причину появления на их территории. Конечно, старый каюм не одобрял этого нововвидения сына. Но тот, поговаривают, его особо и не спрашивал, продолжая наводить свой порядок в клане. А единственный вооружённый в степи отряд одним своим видом заставлял молчать ропчащих украдкой тургар. И как бы не высказывал своего недовольства отец по поводу самоуправства сына, тому было всё ни по чём. Казалось, он уже видел себя на месте каюма и дело оставалось только за малым. Но старый каюм всеми силами хватался за тоненькую нить, связывающую его с жизнью и никак не хотел отпускать её. Более того, видя рвение Теймура к власти, он не одобрял его и даже наложил вето на участие сына в выборах после своей смерти. И вот теперь… Странно всё это… Назначение Теймура? Почему соседи выбрали именно его, нарушив завещание старого каюма? А, может…

Ханна…

Она расскажет.

Пришпорив коня, Куяш, было, рванул вперёд, но резко остановился, словно почуяв неладное и, спешившись, отвёл его за холмы, а сам, ползком и мелкими перебежками двинулся к стойбищу.

Наощупь спускаясь по крутым ступенькам, Йорка с удивлением видит, как с каждым её шагом пещера всё больше и больше заполняется светом.

Перед девушкой внизу открывается огромный каменный зал, в который ведут ступени со всех стороны стены, на которых вырезаны огромные сражающиеся фигуры змееголовых людей и птиц. Маленькие фигурки в звериных шкурах у ног сражающихся танцуют ритуальные танцы под бубен шамана.

Задрав голову, славличанка разглядывает на куполе залы мерцающие звёзды и расположенные вокруг них разноцветные кружочки, между которых изображены странные предметы с крыльями как у птиц или плоскими, как чашки для еды. Некоторые из предметов соприкасаются друг с другом и вокруг них словно разлетаются искры.

На полу в центре залы на каменном постаменте под стеклянным куполом стоит многогранный полупрозрачный камень с квадратной выемкой в центре. А зависающие вдоль стен в воздухе полупрозрачные поверхности, покрытые толстым слоем пыли, говорят о том, что многие годы здесь никто не бывал.

Весело прыгающий по всему залу Шарик не переставая хохочет и повизгивает:

– Чего стоишь? Спускайся! – кричит он оторопевшей от всего увиденного Йорке и девушка осторожно спускается вниз, оглядывается по сторонам.

– Куб давай! – неожиданно властным тоном приказывает Шар, зависнув над многогранником.

– Чего?– не понимает подошедшая к нему девушка

– Ну, этот, чёрный, – нетерпеливо верещит Шарик , – который нашла. Давай, сюда ставь! – и начинает многозначительно прыгать над выемкой .

Кажущееся таким маленьким отверстие, словно почувствовав приближение утерянной детали, начинает расширяться и куб, словно притягиваемый невидимой силой, вырывается из рук Йорки и прилипает к дну плотно охватившего его со всех сторон отверстия. И тут же мелкие детали камня начинают светиться разными цветами и двигаться вокруг начинающего искриться куба, постепенно наращивая темп. Достигнув своего предела, они резко останавливаются и из центра камня вырывается голубой луч, молниеносно бьющий в купол зала. И в этот момент рисунок на нём словно оживает и тысячи звёзд, планет, галактик вихрем начинают кружиться вокруг девушки, приближаясь и удаляясь, расширяясь и исчезая перед её распахнутыми от изумления глазами.

Но вот одна из планет зависает у её лица и девушка, поддавшись какому-то странному, неизвестному чувству, зачарованно тянет к нему руку и слегка дотрагивается до неё пальцем.

И в то же мгновенье планета приближается всё ближе и ближе, увеличивая свой масштаб, пока сверкающие города, здания, комнаты и ходящие в них белоликие люди в длинных одеждах не заполнят всё пространство вокруг Йорки.

Девушка поворачивается вокруг себя, осматривая невообразимую картину, кажущуюся такой непонятно знакомой и родной. Словно забытой когда-то давно, и теперь выплывающую из глубины её сознания.

Месяц и голубая Луна…

Да, так…

Точно…

Именно так…

Город на большом полуострове и многих маленьких островах, соединённых между собой гранитными мостами.

Каменная крепость с огромным маяком, на вершине которого величественно возвышается статуя высеченного из камня Посейдона с трезубцем в руках.

Яркий переливающийся свет выливается из длинных тонких отверстий в стене крепости и сливается с лунной дорожкой, мелкой рябью трепещущей на морской глади, из глубин которой поднимаются полупрозрачные полусферы и, плавно поднимаясь, плывут по небу к темнеющей в далеке гранитной пристани.

Высокие белолицые люди в длинных белых одеждах спускаются по гранитным ступенями садятся в подплывшие полупрозрачные капсулы, уносящие их так высоко в небо, что превратившись в маленькую точку, они скрываются из виду.

Здесь же, на воде, красуются большие деревянные корабли с резными бортами. Тонкие вереницы сгорбленных под тяжестью ноши людей медленно бредут от их стройных корпусов через каменные ворота в глубь манящего своей таинственностью города

Йорка закрывает глаза.

Но картинка не исчезает.

Она с новой силой вспыхивает в её утерянных воспоминаниях и ведёт в самое сердце столицы, к огромному переливающемуся, как хрусталь, зданию, куполом уходящему в далёкие облака.

И царящая вокруг картина райского блаженства разительно отличается от мрачных гранитных домов, муравейниками раскинувшихся на окраинах города. Здесь же, мерцающий свет освещает зеленеющий парк с фруктовыми деревьями, цветниками, статуями и фонтанами, между которых не спеша прохаживаются светловолосые мужчины и женщины.

По периметру парка идущее из-под земли мерцание надёжно охраняет их от вмешательства посторонних. Вот случайно залетевшая сюда вместе с одним из аппаратов в разомкнувшуюся щель в свете бабочка задела своими крылышками смыкающееся мерцание и тут же, вспыхнув голубым огнём, рассыпалась на тысячи атомов и исчезла, словно её тут и не было.