Сергей Быков. - История

– Говори Сильвер, все сделаем.

– Сын… Падаван… – Сильвер замолчал, кровавые пузыри стали вздуваться и лопаться активней.

– Что? Что Падаван, Сильвер?

– Научит… – собравшись с силами наконец изрёк он.

– Хочешь, чтобы Падаван научил сына вашим знаниям?

– Да…

– Сильвер, друг, клянусь! Всё сделаем! Научим всему, сам буду учить! Вырастим великого воина и охотника, достойного своего отца!

– Лушше… – Губы Сильвера дрогнули в слабой улыбке – лушшее…

– Да, да, лучше! Крепыш с Викой ни в чём нуждается не будут!

– Сын… да. Сын… Вика – он с трудом поднял руку и слабо-слабо похлопал себя по груди – Вика… со… мной….

Я не понял, что он этим хотел сказать.

– Фошшть… шшесстерёнка…

Я бросил взгляд на окружающих и мне тут же, понятливо, передали шестопёр Сильвера. Я проворно подсунул её под вялую руку Сильвера. Он пробежал пальцами по бронзовым зубьям и удовлетворённо закрыл глаз. Видно сил оставалось у него всё меньше.

– Шшесстерёнка… сыну… прошу…

– Конечно, друг! Не волнуйся! И шестерёнку, и кукри, котором ты отсёк голову, всё будет его. Вырастит, будет носит по праву!

– Хорошшо… да… спассиб…

Он замолчал. Только грудь вздымалось всё реже. Молчали и мы. Вдруг он открыл глаз и посмотрел на меня пронзительно и ясно.

– Прсстии… фошшть… не.. мохх по друхому!.... Врахх… старый… за мать… за себя… чуть-чуть…

– Я понял тебя, понял. Ты молодец, отомстил старому врагу. Я рад за тебя.

– Да… – умирающий снова слабо улыбнулся – ты феликий фошшть,… фсё понимаешш… Пмни… сын… обещал… – он явно угасал. Речь становилась всё тише, паузы в сё больше…

– Все будет хорошо Сильвер! Слышишь! Всё сделаем и для Крепыша, и для Вики

– Сын… – совсем неслышно прошептал Сильвер – Вика… со мной… – веко устало опустилось, на губах надулся и лопнул большой розовый пузырь, лопнул и… всё! Всё! Сильвер умер. Могучий, громогласный, добрый, иногда по детски такой наивный и беззащитный, радующейся каждому новому дню как празднику – умер.

– Господи – я в отчаянии закрыл лицо ладонями – господи-и, что же я Вике-то скажу….

Сарыча нашли. Страшный удар по плечу раздробил кости и самого плёвого сустав, и ключицу, и даже сломал лопатку, даже доспех не помог.Тяжелейший удар. Надеюсь парень умер сразу, от болевого шока, а не мучился, медленно истекая кровью изадыхаясь под ногами бойцов.

Большой Ёж получил сотрясение мозга. Когда его приложили по голове, шлем раскололся, но жизнь спас, а то что блюёт и глаза на конус, это ничего, это пройдёт. Народ тут крепкий. Ярику, помимо длинного разреза, идущего от брови до подбородка через всю щёку, и прихватывающий край верхней губы, акулозубый погрыз мясо на икре. Чуть ниже коленного сгиба, как раз там, где поножи её не прикрывают. И ведь разглядел гад, доберись до сухожилий и всё было бы печально. Ярик, после того как я завалил своей Прелестью порезавшего его людоеда, вытащил её из него, огляделся, но меня уже не увидел. В такой-то круговерти. Вот он и пошёл рубить, направо и налево, дико воя, пока кровотечение и упадок сил не свалили его окончательно. Хорошо, что вообще не умер, а ещё то, что в битве уже наступил перелом и неандертальцы начали отступать, точнее бежать с поля боя, ну, те кто ещё остался.

Батор получил ушиб плеча, всё чёрно-синее, опухшие, смотреть страшно, но кости целы, с трудом, с болью, рука двигалась. Возможно была трещина на кости ключицы. По крайней мере так подозревал Крук, наш «штатный» медик. Он вообще молодец. Не только нас обихаживал, но и многих кому, хоть как-то мог помочь. Щедро тратил мази и отвары, наготовленные «медицинской корпорацией» под управлением Великой Видящей. Приматывал сломанные кости, перевязывал, штопал… Дар чувствующего, отвары, плюс «Наставления по полевой медицине», это реально работало. Я видел. С надеждой к нему шли раненные охотники, иных несли… Часто, слишком часто Крук только и мог печально покачать головой глядя на принесённого раненного охотника, и тогда соплеменники, а может и вовсе друзья, понурив головы, уносили пострадавшего, чтобы отпустить его дух на волю без мучений…. Суровая правда жизни….

А вот самому парню не повезло. В круговерти сражения, отражая и нанося один из бесчисленных ударов, на встречном движении, столкнулись его секира и каменный топор Старого Человека. От удара топор неандертальца увело в сторону, и он лишь краем задел плечо Крука, безвредно соскользнув по наплечнику. Секира Крука тоже ушла в сторону и не ударила по голове, как намеревался парень, а соскочила на плечо. В отличии от Крука у неандертальца доспеха не было, столкновение бронзового, хоть и прилично затупленного, лезвия и плеча оказалось для последнего фатальным. И всё бы хорошо, но ещё во время столкновения в воздухе бронзы и кремния, от последнего, брызнули в разные стороны мелкие частички и словно рассерженные осы, часть из них, впилось в лицо Крука. Увы, несколько попало прямо в левый глаз…. От болевого шока Крук упал рядом со своим мёртвым соперником которому секира разрубила плечо почти до грудной клетки. Хорошо, что битва уже подходила к концу, добить парня, который не в силах был отнять ладони от горящего болью лица, было проще простого.

Из лица кремневые чешуйки выковырнули, а вот глаз… Глаз остался цел, но очень быстро замутнел и через некоторое время стал похож на белок варёного яйца, лишь там, где раньше был зрачок, просматривалась более тёмная область. Глаз сочился розовой сукровицей, и различал только свет или тьму.

Крук лишь грустно улыбался, когда все его пытались подбодрить. Он и сам понимал, что по сравнению, с тем же Сарычем или Сильвером, повезло, но…

– Теперь ты настоящий мудрый ворон, слуга великого Одина – и я попытался кинуть свои, пять копеек оптимизма, парню. С некоторыми купюрами и немного вольном изложении самый известный фольклор о богах и героях, я рассказывал своим соплеменникам постоянно. Так что, про Одина и его воронов, Крук был в курсе. – Одним глазом смотришь в мир тварный, другим в мир духов!

– Да, учитель… – он тяжело вздохнул и грустно улыбнулся. Он теперь вообще, после того как оказывая помощь раненым охотникам и теряя многих, не в силах им помочь, улыбался только грустно. Врачи, как никто другой видят, как костлявая хватает человека за глотку и лишь очень редко удаётся разжать её цепкие пальцы. – Ты был прав. Однажды ты сказал, что бывает так, человек притягивает к себе имя, а иногда, имя тянет за собой человека.

– Ну, вот, видишь, ты уже мудреешь на глазах. Не Один, конечно, но какие твои годы!

– Главное не помудреть на оба глаза! Даже так, с одним, как я буду сражаться, если что?

– Сражений с тебя уже хватит. Твоя голова и твои руки племени нужнее в другом месте… – строго сказал я, вот неймется ему быть великим охотником и воином.