Дмитрий Ю - Кировская весна 1931-1935

В записке Уборевича более половины текста касалось боевой подготовки войск, что отличало ее от всех иных представленных Кирову документов.

В итоге, в строевом составе мобилизованной РККА Уборевичем предусматривалось наличие 300 дивизий, 65 тысяч орудий, 12 тысяч самолетов и 12 тысяч танков.

Текущее соотношение кадровых и территориальных дивизий Уборевич предложил кардинально изменить: полностью отказаться от территориальных дивизий и все дивизии перевести на кадровые принципы, учитывая, что наибольшие успехи в боевой подготовке демонстрируют кадровые дивизии.

Трудный выбор.

Итак, предложение Ворошилова отталкивалось от существующего баланса сил и подходило для молодой экономики страны победившего социализма лучше всех. Но, к сожалению, уверенности в надежности обороны СССР в Кирова это предложение не вселяло. Отталкиваться от прошлого и настоящего для оценки будущих событий казалось Кирову не совсем верно.

Предложение Тухачевского манило далеко раздвинутыми горизонтами, но за 1931 год в СССР было произведено всего 740 танков. Для достижения уровня в 50 тысяч танков в строю потребовалось бы при утроении годового производства танков потратить на эти цели 22 года. Похожая ситуация была и с самолетами.

Предложение Уборевича с точки зрения числа танков и самолетов было намного реалистичнее, но колоссальная цифра невероятного роста числа артиллерийских орудий подавляла сознание Кирова. Да, история войн показывала неуклонный рост могущества артиллерии, но настолько?! Неужели новая война будет еще кровопролитнее, чем прежняя?

И кто же возглавит подготовку страны к этой войне? Это должен быть, разумеется, тот, кто собственноручно разработал принципы реконструкции Красной Армии. Осторожный Ворошилов? Устремленный в будущее Тухачевский? Фанатик боевой подготовки Уборевич?

После долгих колебаний, в феврале 1932 года произошла первая в 1932 году замена в кадровом составе Совета Народных комиссаров. Свой пост покинул Народный комиссар по военным и морским делам (Наркомвоенмор) Климент Ефремович Ворошилов. Некомпетентность Ворошилова в военном деле постоянно служила поводом для насмешек со стороны высшего комсостава Красной Армии, но личная преданность Вождю при Сталине считалась важнее компетентности. Неоднократно авторитеты тех лет (Тухачевский, Якир, Уборевич) приходили к Сталину с жалобами на наркома, но вождь в обиду наркома не давал. С приходом Кирова настали другие времена. Ворошилова, неожиданно для многих, на посту Наркомвоенмора СССР заменил не романтик Михаил Николаевич Тухачевский, планы которого по выпуску 50 тысяч танков и 40 тысяч самолетов показались Кирову нереалистичными, а командующий войсками Белорусского военного округа Иероним Петрович Уборевич.

Уборевич недолгое время (с 1930 по 1931 год) был заместителем наркома – начальником вооружений, и даже исполнял обязанности Наркома с 1 августа 1930 года во время длительного отпуска Ворошилова. Ранее Уборевич исполнял обязанности командующего армией с 1919 года на различных фронтах гражданской войны. Закончил в 1927–1928 курс высшей военной академии германского генерального штаба. Опубликовал в 1928 военно-теоретический труд "Подготовка комсостава РККА (старшего и высшего). Полевые поездки, ускоренные военные игры и выходы в поле". На новом посту Иероним Петрович Уборевич свое основное внимание сосредоточил на воспитании личного состава.

– Ну, теперь держись! – многозначительно говорили в штабах округов. Настоящий фанатик боевой подготовки постепенно окружил себя требовательными инспекторами, которые не вылезали из полевых поездок.

Обследуя войска, они вникали в такие тонкости, которым на местах первоначально никто не придавал значения. Инспекторам хотелось знать подробности боевой и политической подготовки, повседневного быта бойцов и командиров. Проверкам подлежали не только караульная служба и знание устава, состояние оружия. Инспектора кормились в полковых столовых и расстегивали воротники гимнастерок красноармейцев.

Большие окружные учения, на которых отрабатывалось взаимодействие родов войск, Уборевич всегда посещал сам. Часто, возражая радужной оценке командования округа, нарком говорил: «Значение этих учений, прежде всего, в том, что они дают богатейший материал для изучения и большой упорной работы на будущее». Затем он давал подробный анализ действий всех родов войск, особое внимание уделяя действиям дивизиям прорыва и авиации.

Не осталось без его внимания и производство вооружений и военной техники, которое развивалось не вполне в духе предварительных разработок весны 1932 года, и в итоге пришло к несколько иным соотношениям и абсолютным цифрам.

Скорость, с которой получалось вязать шапки, росла с каждым месяцем, и Женин денежный вклад в доходы семьи потихоньку превратился из чисто символического в более-менее весомый.

Совмещать выполнение домашних заданий, общественную работу в пионерском отряде и вязание шапок получалось плоховато, потому что Жене хотя бы часок хотелось поиграть с куклой. Позволить себе играть и делать уроки одновременно Женя не могла. Пока Женя сидела за комодом (стола в их комнате не было) над тетрадками, она время от времени оборачивалась к кукле и говорила: «Сейчас-сейчас». Кукла не спорила.

Постепенно дело пошло на лад, времени оказалось достаточно и для отрядных сборов, и для куклы, и для прогулок, и для вязания.

К тому же на мамином заводе занялись разведением кроликов и выращиванием шампиньонов. Заложили в заводских подвалах грибницы. Их, как говорила мама, рабочие окрестили «гробницами». Кроме зарплаты рабочим стали выдавать немного продуктов питания.

Но как бы то ни было, голод понемногу отступил.

Сергей Миронович, выбирая пост для действующего члена политбюро ВКП(б) и бывшего Наркомвоенмора Ворошилова, около часа советовался с новым Наркомом Уборевичем. Дело в том, что в глазах советских людей Ворошилов мог быть только военным, но при этом следовало назначить его на такой пост, на котором его популярность в народе могла бы приносить Красной Армии пользу, а отсутствие военных талантов не могло бы приносить Красной Армии вреда. Обсуждалась роль инспектора пехоты, либо командующего округом при хорошем помощнике, или начальника одного из ведущих ВУЗов, но все это было, что называется, не то. В итоге наметилась интересная «рокировка наоборот».

Уборевич напомнил Кирову, что 9 апреля 1932 года в РККА было проведено сразу четыре назначения в рамках одного приказа РВС № 281, получившее в узком кругу наименование «рокировка». Начальник Военной академии имени Фрунзе Роберт Петрович Эйдеман был тогда назначен на должность председателя Осоавиахима, начальником же академии имени Фрунзе стал комвойсками Приволжского военного округа Шапошников. В свою очередь на освободившийся округ поставили командующего Кавказской Краснознамённой армией Федько, а бывший помощник командующего Кавказской Краснознамённой армией Смолин стал командующим ККА.