Роман Злотников - Крест и Полумесяц [litres]

– Быстрее! Рубите веревки, расцепляйтесь!

Воины, что-то напряженно крича, принялись покидать борт галеи, но команда подожженной ладьи и той, что примкнула к ней с противоположной стороны, в нерешительности замерли. Повезло хоть, что венецианцы успели перед боем спустить парус, а их боевой корабль развернут тараном в сторону, куда сейчас следует дромон!

– За весла! Отталкивайтесь и гребите! Что есть сил гребите! Где кормчий?!

Варяги и новгородцы, опытные, бывалые моряки, мгновенно сбросили оторопь, как только получили внятный приказ. Но не успели еще все гребцы занять места, как о палубу галеи разбился очередной зажигательный снаряд.

– Гребите, гребите, если хотите жить!!! А все свободные – тушить пламя, тушить! Это же не «греческий огонь»!

Я первым бросился к разгорающемуся на досках галеи пожару, зачерпнув морскую воду шлемом. Вообще-то предположение, что венецианцы использовали какую-то отличную от византийской огнесмесь могло бы быть и ошибочным – в конце концов, союзники могли поделиться. Но врезавшаяся в пламя струя воды затушила его. Увидев, что с огнем действительно можно бороться, активизировались и те, кто не успел взяться за весла.

Между тем проходящий мимо дромон вновь отправил в нашу сторону зажигательный снаряд, но его приняла на борт только-только тронувшаяся справа ладья.

– Тушите, сбивайте пламя! Не получится – прыгайте в воду и гребите к берегу! Только кольчуги скиньте!

На ладье услышали мой крик. А вот и мы наконец тронулись!

– Корм…

Мой крик оборвался на полуслове: сзади, у рулевого весла встал седой Ингвар, один из лучших кормчих моей флотилии. Приветственно ему кивнув, я крикнул:

– Заходи им вбок! Не получится – держись строго сзади!

Старый морской волк усмехнулся и согласно наклонил голову. Ну вот и славно, кажется, шансы у нас все еще есть…

Артиллеристы с дромона стреляли еще несколько раз, но попали только единожды: снаряд с огнесмесью загорелся на носовой площадке, однако нам удалось затушить и этот пожар. После чего Ингвар все же пристроил пока еще незнакомый для себя корабль в хвост противнику, встав в мертвую для его катапульты зону. Теперь началась гонка на скорость и выносливость!

Вот мы проплыли мимо сечи в хвосте колонны венецианцев. Здесь команде галеи повезло больше: судя по отсутствию одной ладьи и плавающим на воде обломкам досок (мы обшивали ими борта своих судов), противник протаранил наш корабль. Правда, большая часть команды наверняка успела спастись и вступить в бой – галеру врага с обеих сторон плотно прижали еще две ладьи. Воинам пришлось плыть сравнительно недалеко, а вот ярости оттого в сече только прибавилось. Но конкретно сейчас кровавая рубка идет на всех четырех кораблях – именно четырех: правофланговая галея поспела к месту схватки. И как видно, экипаж ее рискнул пойти на абордаж, выручая соратников. Может статься, их в этом и ожидал бы полный успех: удар сотни морпехов в спину понесшим потери варягам ощутимо склонил чашу весов боя! Да только чуть менее быстрая ладья, на которой я сегодня изначально вступил в бой, уже повернула в сторону сцепившихся кораблей. Еще одна, чей экипаж все-таки потушил пожар, пока держится позади, но и она взяла курс на помощь сошедшимся в неравной схватке собратьям.

А это значит, что теперь мы с дромоном один на один…

Расклад не лучший: теперь даже абордажная схватка будет протекать с заметным преимуществом врага. А если они еще и развернуться успеют, чтобы вновь обрушить на нас огненные снаряды, – тогда нам конец. Но ни того ни другого противник осуществить пока не может: Ингвар уверенно держит галею в хвосте, и таран наш нацелен точно в корму дромона. Вот только как бы мы ни старались сократить дистанцию последние полчаса, ничего не выходит. Впрочем, как и у венецианцев…

Последняя мысль стала роковой: на борту противника неспешно поднялись паруса, и крупная венецианская галера заметно прибавила ход за считаные минуты.

– Суши весла!

Услышав раздавшуюся за спиной команду, я едва не подпрыгнул и мгновенно развернулся к кормчему, чей приказ варяги послушно исполнили. Мой бешеный взгляд он встретил с довольной ухмылкой, и гнев отступил, когда Ингвар кивнул в сторону удаляющегося корабля:

– На парусах ни греки, ни фрязи в бою не сходятся. Струсили они, уходят.

И действительно, дромон, набрав скорость, устремился вслед за все сильнее удаляющимися купцами. Похоже, капитан вражеского флагмана посчитал команды галей обреченными. Может, так оно и есть… Бросив пытливый взгляд на парусную оснастку галеи, лежащую на палубе, я всего мгновение колебался, но быстро понял, что никто здесь и сейчас с ней не справится. По крайней мере, не так, чтобы догнать дромон. Неожиданно кольчуга стала вдруг заметно тяжелее, буквально сдавив плечи… С трудом распрямившись, я отдал приказ:

– Разворачиваемся, поможем нашим. Если, конечно, им еще нужна помощь.

Оказалось, что не нужна: подоспевшая к месту схватки ладья сцепилась бортами с галеей, пришедшей ранее на выручку соратникам. Небольшую венецианскую стражу они легко сбили, после чего сами ударили в тыл морпехам фрязей, да с высокого борта! А незадолго до нашего прибытия в бой вступила команда подпаленного корабля, чья атака поставила точку в яростной, неуступчивой схватке. Варяги, разгоряченные рубкой, пленных не брали – да итальянцы и не просили милости, удивив напоследок стойкостью и неуступчивостью в бою. Между прочим, после переклички я недосчитался ста двадцати трех воинов, павших в сече или умерших от ран и потери крови – их тела мы предали морю по старой варяжской традиции. Еще полсотни наспех перебинтовали и, взяв галеи на буксир, в очередной раз двинулись в сторону нашей стоянки в Каламите.

Сентябрь 1069 г. от Рождества Христова

Корсунь

– Передай ему, что если не верит моим словам, равно как и своим глазам, то пусть остается на зимовку у вас в Херсоне. И ждет, когда следующей весной варяги в очередной раз будут топить венецианские корабли.

Переводчик ухмыльнулся, но уже без тени улыбки обернулся к стоящему чуть позади итальянцу – командиру морпехов и стрелков, коим не досталось места на купеческих судах, ушедших в Константинополь. Высокий и смугловатый – чувствуется сирийская кровь [33] Речь идет о миграции сирийцев в Италию во 2 – 4 вв. н. э. В свою очередь, Венеция зародилась на Адриатическом побережье Северной Италии как город на островах, где местные жители укрывались от набегов готов, гуннов и лангобардов. – офицер по имени Марчелло, выслушал грека со смесью презрения и недоверия на лице, но в этот раз задумался всерьез.