Роман Злотников - Крест и Полумесяц [litres]

А как тут не задумаешься, когда две захваченные галеи были отбуксированы к Каламите на глазах у фрязей, столпившихся на стенах Корсуни? А еще одна, захваченная на абордаж, шла впереди флотилии? Небось холодок-то по спине прошел от этого зрелища, не ожидали венецианцы столь «радушного» приема в Таврии… Нападения морской пехоты по суше я не боялся – во-первых, потому что от города до нашей базы были выставлены секреты с часовыми готов, во-вторых, потому что сами итальянцы знали, что местное население по-прежнему поддерживает Ростислава. И коли решились бы на вылазку, я бы принял бой, не играя лишний раз в дипломатию – все «интервенты» здесь бы и остались. Но, видать, хватило хладнокровия и здравого смысла у Марчелло, а может быть, просто банально струсил.

Но ведь и это не главное! Через три дня мимо города ровным строем проследовали восемь либурн Тмутаракани, включая ушедшие из Херсона весной. А уж лето прошло плодотворно не только на верфях Кремн, но и в Танаисе у мастера Калинника! В Корсуни аж тревогу забили… Но либурны устремились к Каламите. А часа через четыре все с тех же стен города венецианцы и греки наблюдали, как легкие боевые корабли царя Ростислава ведут охоту на одинокую ладью варягов, на всех парах драпающую от преследователей. Последняя каким-то чудом уходила от зажигательных снарядов, падающих то слева, то справа от борта (на самом деле греческие артиллеристы имели строгий приказ не попасть), и в конце концов сумела оторваться, взяв путь на север. А от вставших у гавани либурн в Корсунь отправилась лодка с переговорщиком, передавшим радостную для венецианцев новость: разбойное гнездо северян, угрожавших купцам всего Русского моря, разорено, практически все их корабли сожжены прямо на приколе. Уцелевшие варяги бежали на единственном судне, так что путь до Царьграда безопасен – хотя бы временно. И великодушный царь Ростислав предлагает помощь с возвращением фрязей домой, предоставив торговые ладьи своих купцов для перевозки в столицу ромеев.

К слову, большая часть каперской флотилии действительно была сожжена в устье реки. В том числе и две галеи, чьи обгоревшие остовы остались торчать на песке посмертными памятниками самим себе. А вот одну, с полноценным камнеметом на носу, накануне ночью увела сотня варягов: симпатичный кораблик, опыт его строительства нам еще пригодится! Потому мой посланник фактически настоял на том, чтобы наблюдатель фрязей вместе с нами добрался до укромной гавани и воочию убедился в «правдивости» наших слов. Вид разбитых и сожженных кораблей действительно произвел впечатление на итальянца, а вопросу о том, куда делись трупы, мои люди искренне «удивились»: как куда? Конечно, уже похоронили, что им на берегу гнить и распространять заразу! Венецианца, правда, смутило подобное толкование пропажи тел «павших», но, обратив внимание на опрятность наших гребцов, принял ложь за чистую монету. Нет, тела своих павших, да и врагов на Руси стараются хоронить как можно быстрее. Но в Европе сейчас такое отношение к убитым на поле боя как-то не принято, что, к слову, аукнется им в Средние века… Ну а наблюдатель дисциплинированно доложил об увиденном руководству в лице командира сводного отряда морпехов Марчелло. И вот теперь уже он стоит передо мной и пытливо заглядывает в глаза, силясь понять, в чем подвох.

Эх, голубчик ты мой проницательный! Конечно, подвох есть, да еще какой – как только вы покинете город, он снова станет русским под фактической властью наших купцов и лояльных к Ростиславу греков. А я отправлюсь к базилевсу с целью узаконить факт передачи власти. И не бывать венецианским колониям в Крыму вот еще лет сто – двести, а то и вовсе никогда, нет здесь вам места, чужие вы в Крыму и на Кавказе! Особенно если вспомнить, что в моем настоящем, в тринадцатом – четырнадцатом веках итальянцы культивировали на берегах Черного моря работорговлю…

Марчелло понимает, что дело нечисто, но колеблется, вот уже второй день колеблется. Хотя еще вчера фрязь намеревался послать меня куда подальше, подавив легкие волнения подчиненных, понадеявшихся вернуться домой. Но уже утром его твердая позиция по решению данного вопроса стала значительно более зыбкой… А все потому, что ночью подкупленные мной готы вырезали два или даже три венецианских патруля – точно о потерях противника мне не успели доложить. Утром же что на рынке, что в порту пошла гулять устойчивая сплетня, обрастая красочными подробностями: готы заключили союз с варяжскими пиратами (к слову, прибывшими с севера по Днепру)! И что они приняли власть их вожака и теперь хотят создать собственное княжество с ним во главе. И что они готовы пойти против византийцев, да и против Ростислава, и ждут лишь момента, когда корабли русов покинут гавань. Тогда им хватит сил на захват крепости, и подкупленная стража откроет ворота – или вероломные греки покажут тайные ходы, – и готы войдут в город вместе с варягами, после чего истребят фрязей!

Нелепица, конечно, но отношение к ней быстро меняется, когда домыслы сплетников подкреплены пролитой кровью…

Что можно сказать о командире морпехов по первому взгляду? Бывалый, однозначно бывалый – вон и длинный шрам, тянущийся через всю щеку и уходящий под бороду, и стальной взгляд каких-то равнодушных, мертвых глаз. От крепко сбитой фигуры веет силой и уверенностью в себе, а потертая рукоять простого меча прямо говорит о его частом использовании – хотя я заметил, что венецианцы охотно рубятся и топорами, по опыту викингов. Безусловно, Марчелло верен дожу и родному городу, но сам факт колебаний говорит в пользу того, что верность его не фанатична. Ну или стоящий передо мной офицер не получил четких инструкций держать Херсон до конца. А остаться на зимовку в городе, где население настроено враждебно (греки уже почуяли, что венецианцы готовятся потеснить их на собственных рынках), и буквально за стеной ожидает своего часа враг – перспектива явно не радужная. Нет, можно укрыться в цитадели у самой мощной городской башни [34] Речь идет о башне Зенона, самой мощной в оборонительной системе Херсонеса, являющейся также ключевым узлом обороны южной стены. Была построена греками, но отремонтирована и укреплена на деньги базилевса Флавия Зенона, отсюда и название, данное учеными-историками. Башня имела высоту до девяти метров, а диаметр двадцать три метра, за ней располагались римские казармы, заключенные в отдельное кольцо стен. Таким образом, участок башня – казармы – цитадель был самым укрепленным и важным в обороне города. , собственно, фрязи сейчас и встали в ней, заняв старые римские казармы. Но подготовлены ли должные запасы еды, имеется ли доступ к пресной воде? А ведь помощь до весны может и не прийти из-за штормов на море, и уж точно не доберется по суше…