Владимир Бабкин - 1918: Весна Империи [СИ]

— И как вы собираетесь все это получить без большой войны с Британией, позвольте полюбопытствовать?

ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО РОССИИ И РОМЕИ (ТАРР). 9 мая 1918 года.

КОНСТАНТИНОПОЛЬ. Сегодня в столице Ромеи состоялось заседание трехсторонней единство-американо-германской правительственной комиссии посвященной ситуации в Польше, а также вопросы предстоящего избрания польского Сейма и монарха этого русско-германского протектората.

В работе комиссии приняли участие:

1. от Империи Единства — Ее Императорское Высочество Ольга Александровна, Местоблюстительница и канцлер Ромеи, а также Министр иностранных дел Единства граф Сергей Свербеев;

2. От Германии — Его Высочество принц Максимилиан Баденский, рейхсканцлер Германской империи, а также статс-секретарь имперского ведомства иностранных дел Германии граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау;

3. От Соединенных Штатов Америки: вице-президент США Томас Маршалл, Госсекретарь США Роберт Лансинг.

Стороны подписали протокол о взаимопонимании, а также заслушали отчеты профильных комитетов.

Так же, на заседании трехсторонней комиссии была рассмотрена ситуация, которая сложилась в Балтийском море в связи с провокационными действиями Великобритании. Единство, Германия и США призвали официальный Лондон незамедлительно прекратить бряцание оружием в мирных водах Балтики.

В частности, в совместном заявлении говорится:

«Цивилизованные народы решительно осуждают попытку британских милитаристов разжечь новый военный конфликт в Европе. Британский флот должен быть незамедлительно выведен из Балтийского моря, а также возвращен на свои базы в Средиземноморье. Официальный Лондон должен немедленно прекратить свои провокации. Все конфликты должны решаться исключительно за столом переговоров».

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 9 мая 1918 года.

— Пятнадцать сундуков у человека Творца, йо-хо-хо, и бутылка водки…

Я шел по залам дворца и напевал себе под нос пиратскую песенку. Ну, или мою адаптацию сего эпохального творения. Настроение было презабавным и хотелось как-то его конвертировать во что-то эдакое.

Блиц-переговоры с Томасом Маршаллом показали, что, в целом, предложение Берлина вызывает определенный интерес в Вашингтоне, в котором не только давно мечтают подвинуть Британию с первого места, но и многое делают для того, чтобы это произошло. Разумеется, впереди будет сломано много копий на переговорах, но сам интерес к началу подобных консультаций в Белом доме имеется.

Конечно же, аппетиты Германии вызвали сдержанную улыбку в Америке, и взять вот так отдать ВСЮ британскую Африку там были не готовы, поднимая вопрос, как минимум о распространении американской сферы интересов на Южно-Африканский союз, явно намереваясь выкинуть британцев из алмазного бизнеса. Но, это были частности.

Как и имеющая место неготовность Вашингтона учитывать интересы Токио в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Это кому-то может выйти боком, как мне кажется.

Что ж, жизнь покажет. Впереди еще многие раунды переговоров, а пока была принята совместная декларация с общим «фи» в адрес Лондона, показывающая, что если вдруг возникнут какие-то терки, то Великобритании будет просто не на кого опереться. А подписание договора о создании Новоримского Союза окончательно похоронит попытку лаймов вновь распушить свой облезлый хвост.

— Пятнадцать сундуков у человека Творца, йо-хо-хо, и бутылка водки!

А вот и кабинет моей благоверной. Как и ожидалось, шло у Маши какое-то совещание с Иволгиной по каким-то женским вопросам. И судя по таблицам с цифрами, речь шла не о модных тенденциях, а о финансах.

Делать нечего, придется прервать их высокоученую беседу.

— Сударыня, не будете ли вы возражать, если мы дадим вашей камер-фрейлине выходной и короткий отпуск?

Маша озадачено перевела взгляд сначала на меня, затем на удивленно замершую Натали, потом вновь на меня.

— Вероятно, для этого у вас есть весомые причины, не так ли, сударь?

Улыбаюсь и киваю.

— О, да, сударыня, причины имеются и причины эти более чем весомые. Все дело в том, что через три часа в порту «Золотые ворота» пришвартуется римский лайнер «Санта-Лючия», и с его палубы ступит на благословенную землю Ромеи Анатолий Емец.

Глаза Иволгиной вспыхнули радостью, которая тут же сменилась выражением отчаяния, да так, что она смогла лишь выдохнуть с ужасом:

— Бог мой, через три часа…

Маша улыбнулась.

— Мои портные, парикмахеры и стилисты в твоем полном распоряжении. Ступай.

Отчаяние в глазах сменилось надеждой, когда баронесса ответила:

— Благодарю вас, моя Государыня, вы очень добры!

Маша махнула рукой.

— Да, беги уже, беги!

И глядя, как за испарившейся Иволгиной закрылась дверь, Императрица лишь рассмеялась.

— Дождалась-таки!

Налив себе в стакан мангового сока, сажусь в кресло рядом и любопытствую:

— А что, были какие-то сомнения, что дождется? Всего-то пять месяцев. Моряков иной раз дольше ждут. А про войну и разговора нет.

— Да, нет, я не в том смысле. Я просто видела, как она его ждет, как каждый раз ждет писем и вообще каких-то вестей от него. Или про него.

— Угу. Как сказал бы граф Слащев: «Ромео, блин, и Джульетта!»

— Злой твой Слащев. И циничный.

Киваю.

— Циничный, но ничуть не злой. Просто у него должность такая.

— А ты все же решил Емца эвакуировать?

— Да, пришло время. Во-первых, основные задачи свои он выполнил, во-вторых, пандемия «американки» набирает обороты, и я не хочу рисковать лучшими кадрами, а, в-третьих, зачем мы будем мучить двух влюбленных?

Маша лукаво посмотрела на меня:

— А, в-четвертых?

Делаю непонимание на лице.

— В-четвертых?

— Ой, да ладно, только не говори, что ты стал таким сентиментальным и решил вернуть Емца только из-за романтики и прочих эмоций.

— Вы хотите меня оскорбить, сударыня, в моих самых лучших чувствах!

— Да-да, милый муж, ты романтик еще тот!

Мы рассмеялись. Посерьезнев, я кивнул:

— Да, ты права, есть и «в-четвертых». По моим ощущениям, к персоне Емца начали в Штатах присматриваться. Пока ничего конкретного, но некое ощущение роста интереса к нему появилось. А это мне совсем не в кассу. Емец слишком много знает. Очень много. Так что пришлось рубить концы и проводить операцию по эвакуации. Он и так блестяще провернул несколько дел, превзойдя все мои ожидания. Пришла пора ему работать из дома, а там поработают его люди и их агентура.

— Ты его наградишь, верно? Он по-настоящему заслужил, как мне кажется. Хотя, разумеется, я не все знаю.

Киваю.

— Да, он заслужил. Я ему дарую графский титул и пожалую придворный чин егермейстера Двора.