Константин Калбазов - Пилигрим 3 [СИ]

– Звал, Михаил Федорович? – осадив коня, поинтересовался Бобров.

– Ставь походный лагерь, полковник, – распорядился Романов.

– Я думал, мы сначала осмотрим место. Неплохо было бы, если лагерь сразу составит часть будущей позиции.

– Все уже давно осмотрено. Поди Борис не даром свой хлеб ест. Вот прямо тут и ставь лагерь.

– Слушаюсь, воевода, – и не подумав скрывать свое сомнение, произнес Бобров.

Пропела труба, и ей тут же начали вторить другие. А там засвистали свистки, послышались команды офицеров да десятников. Сони начали расходиться по строго заведенному порядку, каждая включаясь в обустройство своей части периметра лагеря. Конный полк так же не отстаивался в стороне, выделив для работ потребное количество людей. Четверть дружины осталась не удел. Все как всегда. Должен же кто-то быть готовым к отражению внезапного нападения.

Обустройство лагеря было уже завершено, и воины даже успели поужинать, когда печенежский стан вдруг загудел как растревоженный улей. Возмущенные выкрики, проклятия, угрозы полные ярости. Воины вскакивали в седла, и потрясая оружием указывали в строну ощетинившегося лагеря русичей.

Михаил приказал сыграть тревогу, и дружина заняла позиции по периметру, образовав каре. Хотя здесь было не менее шумно тем не менее, пограничники действовали более осмысленно. А вскоре и вовсе замерли в строю, не издавая лишних звуков. Редкое ржание находящихся в центре лошадей. Позвякивание металла. Тихие шепотки, обрываемые гневными окликами десятников.

– Пехотный полк к бою готов, – доложил подъехавший Бобров, которому были переподчинены и артиллеристы.

– Конный полк к бою готов, – вторя ему, доложил Ратников.

– Вот и ладно. Теперь обождем.

В отличии от полковников, воевода не выглядел обескураженным. Такое впечатление, что нечто подобного он ожидал. И когда в сторону лагеря покакала небольшая группа воинов, с вздетой на копье белой овечьей шкурой, он лишь понимающе усмехнулся.

– Игорь, Гаврила, вот вам Борис, дозволяю терзать его нещадно. Он вам все расскажет. А мне сейчас недосуг. Гордей, со мной только один десяток.

– Слушаюсь. Первый десяток, по коням.

– Ну что, тихушник, может уже объяснишь, какого тут творится? – отъезжая от товарищей, услышал Михаил за спиной голос Ратникова.

Сумерки пока только в начале, так что, до темноты времени еще предостаточно. Однако по периметру лагеря уже горят факелы. Впрочем, их задача вовсе не в освещении. Они предназначены для того чтобы запаливать зажигательные стрелы. Может это и не супер оружие. Вот только глупо ставить под сомнение его эффективность. Конечно баловаться с огнем в иссушенной степи не рекомендуется. Но от огня лагерь вполне сумеет уберечь ров с валом. Выжженная же степь дружине не страшна. До Славутича рукой подать. Всего-то полтора десятка километров.

– Что случилось, Кучуккан? Отчего твои воины так переполошились. Неужели Шарукан подошел, – остановившись метров за двадцать до печенегов, поинтересовался Михаил.

– Подлая змея! И ты еще спрашиваешь! – выкрикнул хан, хватаясь за рукоять своего меча и продолжая сближаться.

– Остановись, хан. И успокойся.

Десяток во главе с Гордеем может и не выказывает агрессии. И руки их опущены. Да только у каждого в правой находится взведенный арбалет. Остается только вскинуть и пустить болт. И ни один виртуоз кочевник не угонится за ними со своим луком. Как только хан минует незримую черту метрах в шести от Михаила, гвардейцы начнут действовать не дожидаясь приказа. А это серьезно усложнит дело.

– Кучуккан стой! – выставив руку в останавливающем жесте, потребовал Михаил.

И тот наконец послушал. Вот и ладно. Не хватало только, чтобы и без того непростая ситуация усложнилась еще больше.

– Ко мне прискакал гонец из стойбища, – заговорил хан. – Тераккан со всеми своими воинами встал лагерем напротив нашей орды. Он заявил, что если мы проиграем в битве или предадим тебя, то он разграбит наши жилища, уведет полон в Херсонес и продаст всех на невольничьем рынке.

– И чему ты удивляешься? – пожал плечами Михаил. – Тераккан мой тесть. Он очень любит свою дочь и ему выгодно дружить со мной. Он не желает чтобы я проиграл. Но встать со мной плечом к плечу против половцев он не может. Зато ему не трудно напасть на печенегов. Тем более тех, которые отказались платить дань. Полагаю, что так он хочет сказать вам, что сражаясь здесь, плечом к плечу с его зятем, вы сражаетесь в первую очередь за свои семьи.

– Значит вот какой ты союзник, – вскинулся печенег.

– Не надо, Кучкукан. Неужели ты и впрямь решил, что я не узнаю о твоем сговоре с Шаруканом? Я не перебил вас только потому что не врал тебе. Мне нужны союзники не из половцев. А уж печенеги это будут, торки или берендеи, мне все равно. Ты услышал меня хан? – жестко припечатал Михаил.

– Я услышал тебя, воевода.

– Это хорошо. Завтра вы будете сражаться с нами плечом к плечу. И если вы останетесь верными своему слову, то мы победим.

– А если мы останемся верным слову, но проиграем? – не удержался от вопроса Кучкуккан.

– На этот вопрос тебе уже ответил Тераккан. Вы не можете проиграть. Даже если все ляжете на поле боя. Только наша победа спасет ваши семьи. Иди и расскажи это своим людям. А когда взойдет луна, я жду тебя и твоих куренных у себя в лагере на военный совет. Это все, хан, – обрубил Романов, разворачивая коня.

Десяток всадников все ближе. Пришлось немного подкорректировать место встречи. Это только кажется, что в степи негде спрятаться. Знающий человек может укрыть здесь даже армию. Десяток может укрыться даже на ровной как стол местности. А неопытный одиночка будет торчать как вешка, даже при обилии укрытий.

В этот раз они использовали русло пересохшего ручья. Поток в нем возрождается каждый раз после дождя или во время таяния снегов. Но первых уже давно не было, до второго еще очень долго. Всаднику тут конечно не укрыться. Но их кони ожидают своих хозяев на противоположном склоне балки. Пешему же скрыться от глаз достаточно просто.

Лука взглянул по сторонам, убеждаясь, что парни готовы. После чего поудобнее перехватил ложе арбалета. Вообще-то лук с его скорострельностью предпочтительнее, но использовать его с лохматкой неудобно. И без того, приходится смотреть, чтобы нити не угодили на тетиву.

Но отказываться от лука особисты и не подумали. Вон он лежит рядышком. Как только отбросит накидку, схватить его и пустить стрелу, дело пары-тройки секунд. Уж арбалет точно не успеть перезарядить.

До передних едва ли полтора десятка метров. Пора! Он издал птичий стрекот, и тут же раздались хлопки арбалетов. Шестеро степняков повалились из седел в едва волнующийся на легком ветерке ковыль. Оставшиеся четверо мгновенно оценили степень угрозы и направление откуда она исходила. Они не стали геройствовать, а тут же погнали своих лошадей в противоположную сторону.