Максим SNakeIce Карев - Предел срыва

Я вышел в коридор. Слушайте, давно не появлялся в больницах. Всё настолько хорошо и красиво. Убрано, чисто, свежий ремонт. Стены приятного голубого оттенка, очень лёгкого. Если палата немного бежевая, то коридор отличается. Свободно. Никаких тебе лежачих пациентов в коридорах. Несколько ответвлений для переговоров. А кабинет лечащего врача где? Надо бы к нему сходить. Насколько я помню, он на этаже должен быть. Налево, направо? Где-то рядом с выходом.

Подойдя к кабинету с табличкой лечащего врача, обнаружил, что дверь не прикрыта. За ней сидел мужчина лет пятидесяти. Волосы тёмные, небольшая седина, гладко выбритое лицо. И этот улыбается.

– Здравствуйте, доктор, – обратился я к врачу.

– О, Станислав, здравствуйте, проходите! – живо поприветствовал меня врач, – Как ваше ничего?

– Знаете, доктор, могло быть лучше, если бы меня уже не тошнило от имени «Станислав». У вас тут розыгрыш где отменить можно? Я подустал даже.

– Интересно, но сестра мне передавала, что у вас пока есть проблемы с памятью. Желаете поговорить? – доктор взял в руки какую-то карту.

– А мы не говорим, разве?

– Ох уж это юношеское чувство юмора, – улыбнулся врач, – судя по карте, у вас ранее не было черепно-мозговых травм.

– А вы хотите устроить?!

– Да что вы, что вы! – рассмеялся доктор, – сей феномен встречался в моей практике. Вроде пациент и молод, а бывают проблемы с памятью. Ну ничего, вы, главное, так больше родителей не огорчайте. Они вас любят, переживают за вас.

– Что произошло-то? Клещи так серьёзно кусают?

– Клещ? Клещ. Ничего не вижу про клеща… Вы попали с сильнейшим алкогольным отправлением. Мы едва вас откачали. Такое случается нечасто, но вот вам не повезло. Думается мне, что пить вам теперь не доведётся никогда.

– Полтора коктейля с друзьями выпил, доктор. Какое отравление? Мне подмешали может чего?

– Отнюдь. Следов примесей не обнаружено. Таков уж ваш организм. Первый раз и вот так…

– Чего? Какой первый раз? У меня стаж с восемнадцати лет, доктор.

– Ох, что-то вам совсем отдохнуть пока надо, юноша. Зайдите ко мне послезавтра, договорились?

– Эм… Лаааадно. А телефон когда вернут?

– Скоро, Станислав, скоро. И пульт от телевизора тоже.

– Не, я зомбоящик не смотрю. Там одна политика. Мне уже с головой хватило.

– Так и не смотрите политику, у нас интернет есть. Сервисы с кино уже оплачены. Полный доступ к интернету. Ну почти, разумеется. Ваши бушующие гормоны мы не может поощрять, хоть и организм просит больше для профилактики. Но, сами понимаете, нет восемнадцати, нет и развлечений.

– Я сейчас кому-нибудь за такие пранки голову оторву, доктор, какого хрена ваще происходит?

– Вы что-то сильно разволновались, молодой человек. Стакан воды вам, может быть?

– Давайте и воду, и телефон, и одежду нормальную. Всё давайте.

Доктор протянул мне стакан воды со стола, который я с жадностью осушил. Эх… Где ж она раньше был. Я может и добрее бы стал, после такого сушняка. Кто? Вот кто даёт сок, чтобы напиться? Его же постоянно запить хочется!

– Юноша, вы присядьте пока ненадолго, мне нужно обсудить один нюанс с вашей медсестрой. Я скоро вернусь. Только умоляю, ничего тут не трогайте.

– Ладно, ладно, жду вас, доктор.

Спустя минут сколько-то меня всё одолело. Ни телефона, ни телевизора, никаких вообще развлечений нет. Карту вою глянуть, что ли? Это кто? А моя карта где? Это что за пацан? Станислав. О, Станислав! Нашёлся, скотина! Как ты меня задобал уже! Так, отравление, кома, биологическая смерть на одну минуту, чего? Вот же потрепало тебя, пацан… Чёрт, опять сушняк какой-то. И голова кружится. Надо присесть. Да что за… Глаза… Темно.

***

– О, сно… ва… ты… – обратился я к знакомой уже медсестре и прочистил горло ото сна.

– Станислав, меня радует ваша уверенность, но, как человек, который старше вас, прошу проявить уважение.

– Ой, какой там старший, тебе сколько, двадцать пять-двадцать семь?

– Вот именно, что двадцать пять. Будь мы одного возраста, я бы спокойнее это пережила, молодой человек.

– Как вы меня тут уже все комики доконали!

– Если вы будете снова себя так вести, мы будем вынуждены подмешать вам снотворное ещё раз.

– А, так, понятно, воду я у вас больше не ем.

– Почему вы считаете, что оно было у вас в воде?

– А я не знаю, поэтому и рис больше не пью, на всякий случай!

– Хорошо, отдыхайте, набирайтесь сил. Хорошо, что у вас уже проснулся аппетит.

– Да я уже устал тут у вас отдыхать вообще! Вы меня хоть слушаете?!

– Охрана! Пройдите в палату номер восемь.

Два крепких мужика забежали в палату и сразу начали меня скручивать.

– Э, волки позорные, ну-ка отошли от меня! Сука! Рука! Отпусти, я тебе говорю!

– Не дёргайтесь, иначе вам будет больнее. Мы сейчас вколем вам успокоительное, поспите и завтра поговорим.

– От жопы моей отошли! Быстро, я сказал! Слышишь, мордоворот, я тебя запомнил. Ты у меня оглядываться до конца дней своих будешь! А! Хватит колоть, больно же!

– Охрана отпустит вас через пару минут, если вы перестанете сопротивляться.

– Вот этого ваще не жди, белобрысая, – не унимался я и продолжал пытаться вырваться, – я тебя может и трогать не стану, но еду ты теперь перед каждым приёмом обнюхивать будешь! Ты, главное, всё коричневое теперь проверяй!

Охранники надёжно меня зафиксировали, что вырваться не получалось никак. А борец против двоих из меня, как танцор из мухи без крыльев. Да что уж там. И против одного тоже, не борец я, ударник. В глазах снова начало темнеть. Да какого…

***

– Какое у вас сегодня настроение, юноша? – склонился надо мной лечащий врач.

– Постараюсь не орать, а то у вас иглы больно длинные, да стаканы с подвохом.

– Да, трюк со стаканом. Всегда работает, если задуматься. Пациент нестабильный, только пришёл в сознание, всегда хочет пить. Вы не переживайте, в еде ничего не было. Медсестра доложила о ваших вспышках агрессии, пришлось заранее подготовиться. Больно много у вас энергии для такого уникального случая. Кстати, готовы обсудить предметно, думаю, вам будет полезно для общего кругозора.

– Ладно, если орать тут у вас нельзя, то я молча послушаю.

– Если кратко, то в моей практике ещё не было таких тяжелых случаев. Попробовав спиртное в таком количестве, в котором вы его пробовали с друзьями, вам стало плохо, анафилактический шок. Ваши друзья вызвали скорую, которая доставила вас к нам. Далее, интубация, вентиляция лёгких, всяческие меры по наполнению ваших лёгких кислородом. И… смерть. Вы официально умерли. Мозг перестал подавать сигналы жизни. Спустя пару минут мы остановили реанимационные действия и уже были готовы сообщать вашим родителям дурную весть, как у вас появился пульс. И вы стали подавать признаки жизни. Дыхание стабилизировалось. Давление хоть и было низким, но оставалось ровным. И уже через пару часов наблюдения, вам стало лучше. Через три дня мы перевели вас в палату под наблюдение. А дальше вы и так более или менее всё помните. Встреча с родителями, пара дней сна. И всё остальное.