Максим SNakeIce Карев - Предел срыва

– Платят хорошо? – задал я самый стандартный вопрос.

– Да, мне хватает и даже остаётся, – уклончиво ответила медсестра. Как и в моём прошлом мире, люди боялись говорить о своём доходе, то ли из-за боязни разочаровать собеседника, то ли из-за страха показаться менее успешным на чьём-то фоне. Не ручаюсь ответить на этот вопрос точно, но знаю, что всё стали прикрывать «не твоим делом» и этикой.

– О, чудесно, хоть в лучшую сторону поменялась система здравоохранения.

– Знаете, Станислав, иногда я вас совсем не понимаю. У нас одна из передовых систем в мире. Люди обращаются и всегда получают квалифицированную помощь. Или направление на лечение туда, где им точно помогут.

– В моём п.. – стоп! Чуть не проболтался, – понимании, это уже половина успеха.

– Да, согласна с вами. Что ж, вынуждена идти, у меня ещё обход не закончился. Сдаю смену через полчаса.

– Хорошо отдохнуть после смены, пока.

– До свидания.

Блин, чуть медсестре не ляпнул про прошлый мир. Даже не знаю, что и делать теперь с этой информацией. Расскажешь, посчитают психом. Промолчишь, где-то ляпнешь случайно… Контроль требует много энергии, которую мне сейчас лучше поберечь.

Отец Стаса пришёл через час. Пришёл не один. И что примечательно, свечение вокруг них я теперь тоже видел. Вокруг отца едва серое, а вот вокруг брата уже было тёмно-серое. Видимо, Стас сильно его подавлял в детстве, раз парень вырос таким… зажатым, немного злым, мне кажется, нерешительным. По крайней мере, он немного прятался за отца, когда вошёл в палату. Будем исправлять.

– О, пап, привет! Наконец-то мы остались в мужской компании. Олег, здорова! – пожал я руку отцу, а потом потрепал брата по голове, – Как вы там без меня?

– Привет, сын. Хочу сказать, что ты сильно нас напугал…

– Пааап, не начинай. Я понял. Я больше не буду пить. Давай уже что-нибудь другое обсудим. Я уже все интересные ролики пересмотрел. Мы на каникулы поедем куда-нибудь?

– Пока рано об этом думать, я сейчас разбираюсь с отпуском, пока меня не хотят отпускать. Только повышение дали, но чувствую, что смогу уладить этот вопрос. А что, ты так сильно устал отдыхать летом, что уже хочешь новых впечатлений.

– Ну, знаешь, можно и заграницу съездить. Действительно подустал уже от одинаковых пейзажей за окном.

– Сын, ты ли это?! Когда мы предлагали весной поехать в Европу, ты так сильно отверг предложение, что мы уже потеряли надежду.

– Гормоны, папа. Молодость, глупость. Олег, давай ко мне, что ты за отцом жмёшься. Смотри, что я тебе щас покажу, – взял я в руки пульт от телевизора и нажал кнопку выхода панели. Потолок зашевелился, загудели сервоприводы и телевизор выехал к нам.

– Вааау, ништяк! А что там можно смотреть? – открыл брат рот, – А мультики есть?

– Тут всё до шестнадцати есть. Даже тёти…

– Стааас! – выразил отец своё недовольство.

– Да чего? Я просто прикалываюсь, пап.

– Узнает в своё время.

– Ахахах, расскажешь сам?

– Не знаю, придумаем что-нибудь… – засмущался отец.

Я подтянул брата к себе на кровать, и мы начали вполглаза смотреть мультики, которые он включил. Свечение вокруг брата стало немного светлее. Это сильно радует.

Через пару дней я оказался дома. Квартира мне очень понравилась. Такие видел только у друзей с богатыми родителями. Всего было четыре комнаты: гостиная, две детских и родительская. Туалет с ванной были размером с гостинку, которую я снимал в своём прежнем мире. Блен, живут же люди. Завидую. Хотя, я же теперь здесь живу. Можно расслабиться ненадолго.

Гостиная представляла из себя самую большую комнату со стенами лёгкого бежевого оттенка. Огромный телевизор на стене, широкий коричневый диван напротив, на котором лежало несколько подушек такого же коричневого цвета и ещё несколько белого и фиолетового. Фигурный потолок с декоративной люстрой и софитами для освещения. Над диваном висела картина с огромными одуванчиками. По бежевому паркету на полу было приятно ходить босиком. Он подогревался, а сверху больше для красоты, чем для практики, лежали несколько небольших ковров тоже коричневого цвета. По своей текстуре они напоминали шерсть. Но было видно, что это умышленная имитация. Круглые журнальные столики со столешницами белого цвета разбавляли интерьер, как и кресла, что стояли по правую сторону. Между кресел был помещён ещё один столик. Он выполнял единственную функцию – держал на себе живые цветы в вазе. Пахли они… как цветы. Какие-то белые. Не шарю. По мне, у всех цветов есть травянистый запах. Его я чувствую первым, а потом уже какие-то нотки своего аромата. В общем, спросите, что попроще, чем то, чем пахли те цветы. Свет проникал в комнату через панорамные окна, которые можно было зашторить тюлем или шторами диванного цвета. Светильники на стенах по обе стороны от картины я любил больше, чем тот, что был между креслом и диваном. Чуть не снёс его головой, когда шёл к креслу. Или за чем-то к шкафчику рядом, не помню уже.

Очень сильно меня заинтересовал большой телевизор. Я включил его, увидел, что звук будет идти через саундбар, а не привычные мне колонки или динамики телевизора. Включил несколько своих любимых песен. Удовлетворился звучанием да пошёл дальше всё изучать. Сейчас никого не было дома – семья ушла по делам брата. А мне надо было запомнить как можно больше, поэтому я сослался на вымышленный факт, что соскучился по дому и пока отдохну.

Комната Олега мне нравилась. Она была оформлена в космическом стиле. Кровать в виде футуристической спасательной капсулы. Тёмно-фиолетовые стены с узорами из звёзд, несколько белых шкафов, зеркало во весь рост на одном из них. Компьютерно-учебный стол. В общем, здесь было всё, что нужно восьмилетке. И даже игровая стенка, по которой можно было лазать.

В комнату «родителей» я немного боялся войти. Но пришлось себя пересилить. Там всё было стандартно. Телевизор напротив двуспального дивана, несколько шкафов с зеркалами. Цветы на подоконнике. Да шторы, чтобы закрыть себя от утреннего света.

Зайдя в свою комнату в первый раз, я охренел. Даже грязно выругался, за что получил подзатыльник от Андрея, моего нового бати. У пацана в комнате был конкретный такой срач. Везде валялись смятые банки из-под популярных напитков, полупустые пачки чипсов, сухариков и прочей молодёжной еды. Одежда валялась комками. В общем, бывший Стас был тем, кого в прежнем мире поколения старше меня называли свиньями. Надо это исправлять. Сейчас перекушу немного и начну.

Кухня! Забыл рассказать про кухню. Она мне вкатывала невероятно. Дело в том, что я любил готовить. Но, как и все люди, которые живут одни долгое время, я просто к этому привык и перестал получать удовольствие от этого. Здесь же было большое пространство для творчества. Удобные шкафы с массой полезных вещей, продуктов, специй. Всего, в общем! Вытяжка. Родная моя. Я так скучал по тебе в моей прежней жизни. Крутая керамическая плита с духовкой. Посудомоечная машина. Вместительный холодильник. Мне ничего не оставалось делать, как начать творить. Времени было немного, а надо было ещё очистить срач, разведённый Стасяном. Я достал из холодильника куриные бёдра без кости, взял противень, на который постелил фольгу, отмыл ножки и выложил их на фольгу, предварительно посыпав её всякими специями. Солить не стал. Не люблю много соли. Затем сверху обсыпал ножки ещё слоем специй, всё прикрыл фольгой. Завернул бока с каждой стороны и отправил на сорок минут в разогретую духовку. Градусов сто восемьдесят-двести, больше не надо. Я хотел их запечь, а не высушить. Завёл таймер, убрал всё с обеденного стола. Залил стакан риса двумя стаканами воды и отправил эту смесь в микроволновку на двадцать минут. И снова пошёл в обитель срача.