Любовь Паршина - И следом за мною исчезнешь в тени. Рассказы

Мальчишка и вправду разбился насмерть. Может быть, умер от боли удара.

Корвилл, конечно, поинтересовался, зачем в замок принесён труп человека, который не является жертвой происков тёмных, но его вполне удовлетворило объяснение, что для расследования дела этот покойник необходим. В конце концов, Деметреш всегда был вполне разумен.

Корвилл только спросил, проверил ли Деметреш покойника на непричастность к темным силам.

– Конечно, проверил, – отмахнулся Деметреш.

Простейшая проверка была водой из священного источника. Но к чему было её тратить? О чем было тревожиться? Деметреш нутром чуял – это самый обычный мальчишка, которого он когда-либо встречал…

Мальчишку унесли в холодный погреб, остальных увели в подземелье. Особенно убивалась хозяйка таверны – причитала, что не звала этих исчадий, что побоялась их прогнать, ведь всем известно об их дурном глазе. Студент академии просто рыдал. Циркачи сыпали проклятиями, и только старая гадалка молчала.

– На эту пусть Горш обратит особое внимание, – заметил Деметреш Корвиллу.

Тот кивнул.

– Передам.

Горш всегда первым из братьев допрашивал пленников – ранним утром после ночи в холодном подземелье.

Деметреш поднялся к себе.

Альтци ждал и, судя по его печально блестящим верным глазам и по запаху настойки в комнате, он тихо отмечал печальную дату…

Деметреш бросил слуге мантию и прошел в спальню. Ему вдруг захотелось сказать:

– Сегодня схватили нескольких бродячих циркачей. Странный люд… Один мальчик разбился насмерть. Действительно совсем мальчик. Знаешь, я только сейчас понял, что с ним было не так. Я смотрел на него и не чувствовал привычного человечьего жара. Быть может, дело в том, что он держал в руках горящий шест и стоял далеко… Совершенно обыкновенный мальчик. Увы, его больше нет. Но, быть может, я начинаю привыкать? Быть может, грехи предков перестанут терзать меня?

– Прошу вас! – выпалил Альтци, появившись на пороге спальни. – Прошу, не смейте так говорить о вашем славном семействе. Они были благороднейшие из тёмных. Они избавили мир от большего числа паразитов, чем весь этот Орден за всю свою историю. Род Черовитов был славен и ещё светел, когда этого Ордена не существовало.

– Замолчи! – тут же велел Деметреш, горько жалея о том, что разоткровенничался перед стариком. – Не желаю слушать твой пьяный бред. Более не смей являться мне в таком непотребном виде. Убирайся!

Альтци безропотно ушел.

Деметреш сам стянул сапоги, бросил их на пол у кровати. Он засветил от одной из свечей канделябра светильник над кроватью, а из ящика прикроватного столика достал книгу. Последний подарок Великого отца. «Размышления о природе богов», составленные храмовниками еще до появления Ордена. И под печатным названием – надпись убористым строгим почерком отца: «Следовать разуму, но не сердцу».

– Спасибо, отец, – прошептал Деметреш и вновь открыл книгу.

Он прекрасно знал содержимое, он просто листал.

Светлые боги… У высшего бога нет лица, а если есть, то оно непредставимо для человека. У старших светлых одно лицо, у средних – два, у младших – четыре.

Существует ереси, утверждающие, что есть и серые боги, живущие на земле. Они бывают добрые или злые по собственному желанию. А лиц у них пять: четыре смотрят с четырех сторон головы, пятое помещено на груди. Но это – ересь.

Однако всем известно, как коварны, порочны и многолики темные боги. Их лица могут находиться и в срамных местах, и быть скрыты волосами…

Описывались в книге и церемонии, в ходе которых люди издревле славили светлых богов. Описывалось и как темные боги извращали природу людей, чтобы создать себе своих слуг…

7

Несколько раз Деметреш задремал за чтением. С каждым разом света становилось всё меньше – свечи постепенно гасли.

Наконец он заснул особенно крепко, и очнулся от того, что чья-то рука закрыла книгу у него на груди.

И чья-то голова легла ему на плечо…

Не многовато ли шуток? Вторую ночь подряд…

Деметреш открыл глаза. Свечи догорели, но в стрельчатое высокое окно светила полная Луна. Теперь он точно не уснёт.

Надо будет все же высказывать своё недовольство братьям более внятно и устроить выволочку Альтци. В конце концов, сюда бы никто не проскользнул, если бы старый дурак не напился пьяным…

Деметреш повернул голову и взглянул налево и чуть ниже… и вздрогнул всем телом. Первым, что он увидел, было алое пятно бархатного сердца. Потом из сумрака проступили очертания гибкого, словно кошачьего тела, затянутого в тугие черные одежды, тоже сплошь из заплат… только черных, всех до последней.

Мальчишка поднял голову от его плеча. В свете Луны блеснули его глаза и длинные белые зубы, и выступавшие из ровного оскала улыбки.

– Я знал, что ты заберёшь меня. Поэтому и растянулся у всех на виду. Я спрыгнул очень аккуратно. Как удачно, что все смотрели на шест. Мне так хотелось услышать твою историю! Как тебе удалось обрядиться в шкуру служителя Ордена, братец?

Деметреш глядел на руку, перебирающую пальцами по обложке книги. Длинные пальцы, словно бы вырезанные из дерева… Ладонь, чтобы не скользила, перетянута лентами из тонкой кожи.

Это рука не снится, она наяву.

Мальчик просто лежит рядом и это не отзывается в Деметреше ни желанием, ни ужасом. И это всё объясняет.

Это просто мальчик.

Деметреш никогда не встречал таких.

Таких же…

– Как ты меня нашёл?

– Как?.. – мальчик приподнялся на локте. Он будто был смущён вопросом. – Я не искал тебя. Мы просто пришли в этот город. В соседний город другой цирк приехал вперёд нас, а тут… Мы не думали, что кому-то будет до нас дело. Так чтобы всерьез…

– Я не про город. Как ты нашёл мои покои?

– Ах это… Не знаю. Обыкновенно. Как мы находим своих? Замок не такой уж большой. Я просто знал, где ты. Тебя трудно не почувствовать, не услышать. – Рука с книги соскользнула Деметрешу на грудь. – Ты просто излучаешь боль. Так замёрз, так голоден. Ради чего ты терпишь эти муки, брат?

Рука была чуть теплее кожи Деметреша, как дерево бывает теплее мрамора, и прикосновение её через ткань рубахи было даже приятно.

– Я не твой брат.

– Но кто ты? Я только слышал об ужасном Ордене. Так меня им пугали!.. И первый, кого я встретил – дальний родич. И ты породистый, это сразу чувствуется…

– Замолчи!

Деметреш оттолкнул мальчика от себя. Тот вместе с книгой полетел на пол.

Деметреш вскочил с кровати, выхватил спички из ящика, чиркнул первой, выругавшись и бросив на пол её обломки, – второй. Неверный трепещущий свет тронул комнату.

Длинная узкая кровать, оплавленные свечи, на полу коврик из шкуры, сапоги, смятое покрывало и книга. Дурной сон – и только…