Пётр Безруких - Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки

– Вы сначала рыбы наловите, а уха-то будет, – ответила Настя.

Кирилл нежно поцеловал Вадика и отдал матери, тот закапризничал, видимо, решив, что папа его бросил. Оба начали уговаривать малыша, и он успокоился, заинтересовавшись блестящими мамиными золотыми серёжками с бриллиантами. Парни взяли удочки с ведрами и неспешно отправились к берегу реки, о чём-то беседуя. Со стороны они напоминали обычных молодых ребят – подмосковных дачников, отправившихся порыбачить. Только вокруг было несколько десятков километров колючей проволоки под высоким напряжением, а ловить рыбу шли три члена Центрального Комитета ВКП (б), а двое из них – члены Политбюро. Власть, которая оказалась в руках этих ребят после войны, была просто колоссальной, они управляли всей Европой и половиной Азии.

Из кухни вышла повар Тамара в красивом белом кружевном переднике. Перед собой она катила большую металлическую тележку, на которой стоял горячий чайник, блюда с пирогами и булочками, мёд и варенье, мороженое и орехи, ягоды и много другой вкуснятины. Подойдя к столу, за которым сидели женщины, она накрыла его белоснежной скатертью и начала выставлять завтрак. Вадик, увидев спелую клубнику, тут же схватил с блюда большую ягоду и отправил в рот. Ягода в рот не поместилась, и он, раздавив её, вымазал соком лицо, грудь, живот и трусики. Настя схватила салфетку и начала его быстро вытирать, он же сидел веселый и довольный.

– Вам что налить? Чаю или кофе? – спросила Тамара.

– Спасибо, Тамара! Мы сами справимся, можете идти, – ответила Наташа.

Она никак не могла привыкнуть к тому, что их обслуживали. Хотя весь персонал числился работниками Хозяйственного Управления Совнаркома и получал заработную плату, как все советские служащие, фактически являлся прислугой высшего руководства страны. Ординарцы же были денщиками у офицеров и генералов. Наташа как-то об этом спросила у Егора, на что тот ответил, что это придумали ещё при Сталине, и никто ничего менять не стал, всё просто оставили как было. Его вначале это тоже смущало, но потом он привык и перестал обращать внимание.

Тамара ушла на кухню, укатив с собой пустую тележку. Наташа взяла чайник и налила кипятку в чашки Насте и себе. Обе решили пить чай, и поэтому она долила заварки. Чай оказался отличный, отборный, цейлонский. Да и вообще вся еда свежая, вкусная и изысканная. Чего в холодильниках и шкафах на кухне только не лежало! Про многие продукты Наташа раньше даже и не слыхала и впервые в жизни только тут их и попробовала. Ещё Егор ей сказал, что если чего из еды нужно, то надо сразу говорить, он закажет – и тут же привезут. После этого она совсем растерялась. Что ещё можно заказать, если тут и так всё есть?

Егор и большинство жильцов дачного посёлка всем этим пользовались, ни капельки не смущаясь. Екатерина Быстрицкая ящиками заказывала деликатесные продукты, ездила на служебном автомобиле с личным шофёром, ходила вся в золоте и бриллиантах и корчила из себя невесть что. Правда, у Наташи с Настей имелось всё то же самое, что и у Екатерины, но они вели себя скромно и этим не кичились.

Екатерину же невзлюбили обе, поэтому при первом удобном случае не отказывали себе в удовольствии помыть ей косточки. Из всех жильцов посёлка самым скромным и застенчивым был Кирилл, он единственный отказался от ординарца и от личного шофёра. Также всячески избегал демонстрации роскоши и достатка.

– Твой Кирилл такой скромный и стеснительный, – задумчиво заметила Наташа.

– Ага! Это он на людях такой. Дома же ещё тот командир! Вовсе он и не стеснительный, а очень даже любвеобильный. Всё время пристаёт. Ему каждый вечер хочется, хоть за полночь со службы вернётся, а пока своего не добьётся, не уснёт. В те дни, когда нельзя, так весь исстрадается и смурной ходит, как будто его обидели. Думаешь, почему их у нас трое? Вот поэтому! Знаешь, Наташа, мне кажется, я опять беременная. Ему ещё не говорила, но по всем признакам так и есть.

– Ну так это же хорошо, Настя! Может, доченька будет, ты ведь девочку хотела.

– Всё оно, конечно, так, но чувствую я, что это добром не кончится. Неужели ты не замечаешь, что они не меняются? Столько лет прошло, а они как были мальчиками, так ими и остались. Ты когда с Егором познакомилась, он ведь старше тебя был. А сейчас? Подумай, что будет через десять лет, если они не изменятся. Будем ли мы им тогда нужны?

– Но Егор меня очень любит!

– Кирилл тоже меня очень любит и в детях души не чает. Да и в достатке мы живём, как королевы, – всё у нас есть, что только пожелать можно. И это тоже сильно смущает. Сидим за колючей проволокой, как птички в золотой клетке, даже пообщаться не с кем. В первые годы, когда в Москве жили, такого не было, а сейчас на даче кругом одна охрана.

– Так они же очень большие люди.

– Вот и подумай! Люди они большие, уже сейчас моложе нас выглядят, а дальше что будет?

– Неужели ты думаешь, что Кирилл тебя с детьми бросит?

– Ничего я не думаю! Просто на сердце тревожно как-то. С одной стороны, всё хорошо, а с другой всё это как-то странно.

– Да, я тоже про это думала, даже Егора спросить хотела, но побоялась.

– А я вот не побоялась и спросила.

– И что он тебе ответил?

– Фантастику какую-то. Что они, когда специальную подготовку проходили, под какое-то сильное излучение попали, оно на них подействовало, и вот теперь они не меняются… Даже если и так. Получается, что они навсегда мальчиками останутся, а мы-то с тобой бабами станем. Вот я и задумалась, нужны ли мы им потом будем.

Вадик, погуляв немного по веранде и не найдя для себя ничего стоящего внимания, притопал назад к матери и забрался к ней на колени. Совершенно беззастенчиво сунул руку в вырез платья и полез под бюстгальтер.

– Что, уже снова захотелось? И часа без титьки прожить не можешь! – проворчала мать.

Она расстегнула пуговички и достала из бюстгальтера большую полную грудь с крупным соском на широкой ареоле. Увидев лакомство, Вадик тут же прильнул к груди и начал жадно сосать, причмокивая.

– Ты ему ещё грудь даёшь? У тебя молоко есть?

– Оно у меня и не заканчивалось. Как Максимку родила, с тех пор и кормлю. Молока полные груди, но дети все соски оттянули, постоянно на титьке висят.

– Ты их всех кормишь?! – удивлённо воскликнула Наташа.

– Конечно, всех. А ты попробуй мужикам Лебедевым титьку не дать! Они же изведутся, пока своё не получат. Днём маленькие сосут, а вечером со службы старший возвращается и туда же. Отказать невозможно. Вот сейчас Максим с Глебом увидят, что кормлю Вадика, и оба прибегут.

Насосавшись молока, Вадик тут же слил избыток жидкости себе в трусики и маме на платье, так, что на юбке образовалось большое мокрое пятно, а на полу приличная лужа.