Андрей Прудковский - О Дхане и Земле. Все книги трилогии

– А не получится ли так, как с идеей котлованов? Вдруг инопланетяне скажут, что только солдаты ― животные, а не всё человечество.

– Молодец, что заметила эту тонкость! Не беспокойся, всё предусмотрено! При приближении вражеской армии в каждом городе включается мощный психогенератор, который освобождает подсознательные эмоции агрессии всех мирных жителей. Обрати внимание, не возбуждает агрессию, как шлем на моей голове, а только освобождает то, что человек уже имеет в себе. Эта тонкость также очень важна, так как по инопланетным законам освобождение подсознания не считается насилием над личностью. При включении психогенератора толпа мирных жителей сама в ярости набрасывается на солдат вражеской армии и, будучи безоружной, быстро погибает. А о том, чтобы подсознание людей было полно ненависти к врагу, уже позаботились наши органы пропаганды. Как видишь, предусмотрено всё!!! Ты не представляешь, какой прекрасной будет жизнь на Земле! Человечеству будут предоставлены все возможности для развития. Хочешь заниматься наукой ― пожалуйста! Есть у тебя дорогостоящий проект ― инопланетяне заплатят за его реализацию. Будет всё: и наука, и спорт, и искусство, и гладиаторские бои, и даже показательные малые войны на полигонах в пустынях. Тысячи инопланетных гостей будут приезжать, только чтобы взглянуть на странную жизнь этих разумных животных ― людей. Рождаемость, конечно, будет ограничена, только самым лучшим будет дозволено иметь детей… Если тебя оскорбляет статус животного, то и это преодолимо: тот, кто делами своими докажет свою разумность, может быть официально уравнен в правах с другими разумными существами Вселенной и сможет даже свободно посещать другие планеты, другие цивилизации.

– А какова альтернатива?

– Земля получит статус разумной цивилизации ― самой отсталой цивилизации среди остальных… Естественно, никаких инвестиций. А возможны и штрафы за нарушение экологии. Это нам надо?!

– Так что, нашей дочке Любочке ты уготавливаешь судьбу производительницы на ферме?

– Ну что ты! Любочка и Радек ― это наша элита! Кстати, если ты не знаешь, они, судя по всему, испытывают друг к другу отнюдь не братские чувства. Я думаю, потомство у них будет весьма любопытное, так как оба носители талантов весьма значительных. Я приказал задержать пока Радека в городе. Да, самое главное я тебе и не сказал! Я исправил свидетельство о рождении и у Любы, и у Радека так, чтобы они официально считались моими детьми. Это даст им огромное преимущество в будущем. Вот, можешь убедиться, оба документа. Так что теперь это мои дети, и я займусь лично их дальнейшим воспитанием.

– Сёмочка, за заботу о детях благодарю, но признать такой рай, для построения которого придётся уничтожить столько невинных людей, я не могу!

– Это уж как тебе угодно! Но ничего сделать ты всё равно не можешь, придётся смириться!

– Но я всё же попробую!

― Помогите мне дети! Мне нужно добраться до мозгов этого солдата. Я не могу уменьшить его агрессивность, но могу её увеличить!.. Спасибо! Добралась!!!

Солдат не выдержал и выстрелил прямо в маму. Мама упала.

– Идиот! ― закричал Семён Андреевич. ― Как ты посмел! ― и поднял руку, чтобы ударить солдата.

― Ещё немного увеличиваем уровень агрессии. Давай стреляй, ведь он нападает на тебя. Но тебя, мой милый Сёма, надо обязательно в голову, туда, где открыт щиток шлема!

Второй выстрел солдат произвёл прямо в голову Семёна Андреевича.

– Сёмочка! ― вскричала мама и бросилась на его труп. Но дело прежде всего . Мама взяла коробочку управления с груди Семёна Андреевича и переставила все рычажки в противоположное положение. После этого обняла покойника и затихла.

Солдат снял с себя шлем, с удивлением огляделся и спросил:

– Госпожа, что здесь случилось? Неужели это я вас поранил? И убил нашего уважаемого командира? Что же мне теперь делать, как вам помочь?

– Не беспокойся. Ты ни в чём не виноват. Это просто техническая неисправность шлема. Из-за неё тебе пришлось ранить меня и убить вашего уважаемого командира. А виноват в этом не ты, а те, кто конструировал ваши шлемы. Если не хочешь повторения подобной трагедии, то объясни своим друзьям, что шлемы придётся выбросить из-за технической неисправности. Бери на себя командование отрядом и достойно выполняй свой долг.

– Мы должны были идти к госпиталю, но зачем, я не помню.

– Ясно зачем: защищать от врагов ваших раненых братьев, которые лечатся в этом госпитале!

– А что для вас, госпожа, я могу сделать?

– Мне уже ничем не поможешь. Я умираю. Но умираю так, как хотела, рядом со своим любимым. Знаешь, ведь ваш командир был моим мужем. Перед смертью он признал всех моих детей своими. Вот тебе бумага с его подписью и печатью. В госпитале ты встретишь кого-нибудь из моих детей. Отдай им эту бумагу, может, она поможет им в жизни. А теперь оставь меня!

– Я сделаю всё, что вы просите, госпожа!

С этими словами солдат ушёл, а мама отключилась от нас. Через несколько минут мы почувствовали, что её не стало.

Все мы были просто в отчаянии. И тут прорезался голос Радогаста:

– Молодец, Валентина Семёновна! Без оружия уничтожила главного ставленника Упыга в вашей стране, которого я сам и пальцем не смел тронуть! Теперь, Люба и Радек, если хотите, чтобы ваши близкие остались живы, срочно перебирайтесь в госпиталь и помогите им.

– Пошёл ты к чёрту со своими советами, ― ответила я, ― подскажи лучше, где нам найти отца Иоанна.

– А что, это хорошая мысль. Я вам его обязательно отыщу! Но сначала ― в госпиталь!

– Сами знаем!

Той же ночью мы с Радеком стартовали с крыши дома в виде двух грифов. Ветер мягко понёс нас над домами, над охраной и колючей проволокой, затем над лугами и лесами по направлению к госпитальному посёлку. К рассвету мы устали, приземлились и далее, уже в людском виде, зашагали по пыльной просёлочной дороге. К вечеру мы были дома и успокаивали плачущую Розу. Рядом с ней сидел её муж ― безногий Пётр. Да, подумала я, нелёгкую ты жизнь выбрала, сестрёнка.

– А знаешь, ― сказала она мне шёпотом, улыбнувшись сквозь слёзы, ― через пару недель у меня родится дочка! Я уже чувствую, что ей тесно в моём животе!

Я тоже улыбнулась, радуясь её счастью. Для нас с Радеком в ближайшие годы это будет непозволительной роскошью. Ради памяти нашей мамы мы должны сражаться и победить! И только тогда мы будем иметь право завести детей!

Радек Рексович о первых годах всемирной войны

Итак, мы опять оказались дома. Петруха, на удивление, показался мне счастливым и деятельным. Сразу потащил меня в свою мастерскую и познакомил с известным по его рассказам Тимой-Ахмедом. Это оказался сухонький пожилой человек, дочерна загорелый, с узенькой лисьей мордочкой и хитрыми глазами. Он протянул мне руку, узкую, тонкую, с ненормально длинными, узловатыми пальцами. Затем я познакомился с ещё одним соратником Петрухи ― Александром, который руководил всей этой мастерской. Александр поразил меня каким-то несоответствием своего сильного красивого облика и тревожного затравленного взгляда. Он явно был не рад моему появлению и терпел меня только ради остальных. Петруха, наконец, вручил мне свою снайперскую винтовку. А Тима ― усовершенствованный штатив для неё, который он изобрёл в последние дни. Потом они оба учили меня стрелять из неё и ухаживать за нею. Я заглянул в её ствол и поразился, внутри он сужался сначала быстро, затем медленнее, тремя змеями вилась внутри нарезка, и всё блестело как зеркало. Каким образом удалось добиться такой зеркальной чистоты обработки? Тима с гордостью пояснил, что твёрдость материала ствола столь велика, что никакие резцы не могли быть применены для его обработки. После отливки ствол обрабатывался потоком электронов большой мощности, получаемой с помощью магнетрона. Пучок электронов направлялся на стенки ствола примерно так же, как это делается в телевизоре. Управляла пучком компьютерная программа, которую написал он сам.