Маргарита Пальшина - Симфония судеб

Здесь окончательно сбитый с толку Икс ознакомился с инструкцией по эксплуатации будущей спутницы жизни, воплощённой индивидуальным заказом. Колдун причмокивал языком, советовал «не откладывать на завтра то, чем можно насладиться сегодня!», призывал к немедленным действиям. Однако Икс категорически не согласился, выигрывая время, чтобы ещё и ещё раз осмыслить ситуацию.

Сошлись на том, что оформили сделку, и, уплатив необходимую сумму, Икс получил пластиковый пакетик с ядрышком эмбриона, набор хирургических инструментов для контрольного препарирования (инструкцией оговорённой проверки воплощённого изделия). Затолкав пакетик с эмбрионом будущей жены в боковой карман пиджака, Икс попятился к выходу.

– Держите зародыш в холоде, – напутствовал колдун, пересчитывая монеты. – Избегайте тепла – основания для преждевременных родов.

– Каким образом всё случится? – спросил Икс. – То есть, как произойдёт само воплощение?

– В мгновение ока! – ухмылялся колдун, отделяя от общей суммы солидные чаевые. – Пожалуйста, не беспокойтесь, любезный. Глазом моргнуть не успеете!

Оказавшись на лестничной площадке, Икс несколько опомнился в досаде и остром недовольстве самим собой. Отметив между прочим глухой шум заработавшего вдруг лифта, он нажал кнопку вызова, прикидывая, каким образом навсегда освободиться от пакетика с эмбрионом.

Демонстративно швырнуть перед дверью? Отправить в первую попавшуюся на пути мусорную корзину? Как поступить, чтобы не растерять остатки уважения к самому себе?

Отворились автоматические двери старинного лифта. Икс вошёл, начал спуск в этом громоздком, обитом пластиком ящике. Где-то в самом конце пути лифт, заскрежетав, остановился. Тусклая лампа погасла. Икс шарил рукой по стене, нажимал кнопки этажей вслепую, задыхаясь в замкнутом тесном пространстве. А ещё через некоторое время, взмокший от усилий и затхлого воздуха, Икс вспомнил предупреждение колдуна о влиянии повышенной температуры на развитие эмбриона. Ужаснувшись, Икс ощупывал боковой карман. Пакетика не было. Тогда разъярённый Икс ударил кулаком, двери отворились… свет ослепил, Икс зажмурился, шагнул вперёд… а когда открыл глаза – увидел девушку: существо низшего порядка, друга в самом широком смысле и одновременно предмет роскоши, наделённый элементарным сознанием.

– Ах! – сказала она. – Я так испугалась…

– Не надо бояться, – в соответствии с инструкцией прохрипел Икс. – Успокойтесь. Придите в себя. Не нервничайте.

Девушка рассмеялась. Икс попытался ответить, в свою очередь улыбнуться широко и приветливо, как подобает гостеприимному хозяину этого мира… Икс попытался, но, кажется, без особого успеха. Воплощённое изделие было ровным, беловатым, по периферии с розовой и тёмно-розовой, местами с красноватой… многих оттенков каймой. Запах слабый, своеобразный. В одёжке стандартного образца и… с осмысленным человеческим взглядом! В пределах ареала встречались подобные, естественным образом существующие образчики, но такой красотки… сказать откровенно, видеть ещё не приходилось.

– Хороша! – объявил Икс. – Слишком хороша. Чересчур. А посему… – Икс приготовил скальпель, – контрольное препарирование объект проведёт самостоятельно.

Вложив в узкую девичью ладошку скальпель, Икс отвернулся, оберегая себя от предстоящего. Однако плод воображения поступил более чем странно. Отбросив скальпель, девушка повернулась спиной и, покачивая новенькими бёдрами, вышла на улицу.

Икс вяло двинулся вслед, размышляя о том, с чего бы ему достался такой самостоятельный плод воображения.

– Хорошо это или плохо? – думал Икс, пристраиваясь к девице, стараясь шагать в ногу.

В какой-то момент девушка резко остановилась. Так, что Икс по инерции проскочил вперёд.

– Ну?! – жёстко спросила она. – Долго это будет продолжаться?

– Всю оставшуюся жизнь, – не скрывая, признался Икс, глядя в её надменное лицо.

И, разумеется, оказался прав.

Всю оставшуюся жизнь плод воображения сопутствовал Иксу.

И это несмотря на то, что однажды, по случаю, Икс обнаружил в боковом кармане пиджака пакетик с неодушевлённым эмбрионом. Но какое это имело значение для мыслящей субстанции, нашедшей форму Единственного и Любимого? Икс оказался прав – и точка.

Родилась 2 мая 1973 года. Прозаик, литературный критик-публицист. Постоянный автор «толстых» литературных журналов «Знамя», «Октябрь», «Урал», «Вопросы литературы» и др. Редактор рубрики «Проза, критика, публицистика» литературного журнала Союза писателей Москвы «Кольцо «А».

Лауреат ряда литературных премий в критических номинациях.

Рассказы печатались в журналах, альманахах «Литеры» – 2012, «Белый ворон», сборнике «Аэлита – 2008», антологиях «Русская фантастика – 2013» (М., ЭКСМО, 2013), «Крымский сборник» (М. Книговек, 2014), «Проблема наблюдателя» (США, 2017 год) и др.

Автор романа «Жители ноосферы» (М., Время, 2014), книги рассказов «Портвейн меланхоличной художницы» (Евдокия, Екатеринбург, 2017).

Член Русского ПЕН-центра, Союза писателей Москвы, Союза российских писателей, Союза журналистов России.

– В эфире продолжение ток-шоу «Надо же!». Тема нашей передачи – «Возвращение блудного сына». Напомню, менеджер по продаже мебели Алексей Петров утверждает, что он – внебрачный сын народного артиста России Петра Лучезарного, с которым страна простилась три года назад. Сотрудница научно-клинического центра «Наш генофонд» Меланья Свиридова – в студии! Экспресс-тест на ДНК будет проведён до окончания эфира! Не переключайтесь! – кричал в микрофон ведущий Андрон Гулахов.

В студию впорхнула улыбчивая девушка с косой до пояса и направилась к человеку лет сорока, который вальяжно развалился на диване под фотографией, где был запечатлён знаменитый артист в такой же раскинутой позе.

– Подождите! – подскочил в ряду «экспертов-минус» заслуженный артист Иван Прибытько, называвший себя вот уже третью передачу лучшим другом Петра Лучезарного. – Зачем эта профанация?! Какой может быть анализ ДНК? Петька уже три года как в могиле! Что, этот проходимец эксгумацию затеял? Откуда у него образцы якобы Петькиного ДНК?..

– Я три передачи рассказывал, вы чем слушаете-то? – нахально перебил Алексей Петров. – Моя бедная мама, которой разбило сердце то, что папаша женился не на ней, а на дочке чиновника от кинематографа, сохранила его волосы в медальоне! Этот медальон у меня на груди всю жизнь!

– Да там, может, шерсть собачья! – заорал Прибытько.

– Уважаемая Зинаида Михайловна, – обратился Андрон Гулахов к вдове артиста, закутанной в чёрное, – вы что-нибудь знали о связи вашего мужа с некоей Алевтиной… э-э-э… Петровой?