Таша Истомахина - Ангел обыкновенный

© Таша Истомахина, 2022

ISBN 978-5-4493-8711-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прошлое – это как будто «не про меня». Реальной я ощущаю себя только в настоящем, а то, что со мной происходило раньше – могла ли я, нынешняя, всё это сотворить?

Первая версия меня – шести лет. Да, конечно, есть воспоминания и о более ранних годах, но на тех картинках я какая-то бесплотная, а во дворе на бульваре Звездолётчиков у меня есть руки-ноги, коричневое клетчатое пальто и шапка-шлем неопределенного оттенка. У меня даже есть дом и родственники. Я разглядываю худую смуглую девочку, с которой мне только что велели дружить. Она выше меня на целую голову, у неё непривычная внешность и необыкновенное имя. Позади меня пятиэтажка, впереди – такие же новые дома образуют квадрат двора. Наверно весна, потому что травы нет, но красная земля сухая, и очень тепло. Солнца столько, что дома кажутся белыми, а деревьев нет совсем, видимо не успели посадить. Я очень хорошо сделанная, детально проработанная, вдруг образовавшаяся ниоткуда, с кучей мыслей в голове.

С тех пор постепенно в моей памяти собралась целая галерея различных версий меня, но напишу я только о трёх.

Сначала мне показалось, что я пришла не по адресу. Офис нанимателей больше походил на почтовое отделение, чем на контору рекрутинга. Такие же плакаты на стенах, десяток соискателей у приемных окошек. Пока я запихивала в узенькие строчки анкеты всю свою жизнь, подошла моя очередь. Женщина за стойкой за пару секунд исчеркала бланк вдоль и поперек красными чернилами. Не глядя, она резко бросила в мою сторону:

– Надо заполнять все поля. Я сама должна угадать, по какой вы вакансии?!

– Извините. Я по объявлению. Думала, что тут все подписываются на «Нумератора».

Моя собеседница похожа на птичку, подумала я в тот момент, когда она вскинула на меня свои испуганные, немигающие глаза. Румянец схлынул с бледных щёк, а потом снова набежал ещё ярче, только как-то неровно, пятнами.

– Зачем вы встали в мою очередь?!

В её голосе было столько паники, что я невольно сделала шаг назад. Так же поступила и вся очередь за мной в тот миг, как было произнесено слово «Нумератор».

– Вам не сюда! Никогда не стойте в моей очереди!

Стандартный молодой человек в черной униформе взял мою анкету со стойки одной рукой, меня под локоть другой и недовольно прокомментировал:

– Приходят наниматься, а сами даже читать не умеют. Написано же, и крупными, причем, буквами!

Он отпустил мою руку так умело, слегка подтолкнув вперед, что я оказалась прямо перед табличкой «Регистрация Нумераторов». Буквы и в самом деле были крупные. Дверь отворилась, и я попала в кабинет, отделанный темными деревянными панелями. Стол, стул, зеркало на стене.

В этот момент я начала беспокоиться.

Десять минут, двадцать.

…если выйду отсюда, то куплю себе мороженое…

Сорок минут.

…надо было сначала у знакомых поспрашивать про работу… стул жесткий… подожду ещё секунду и встану…

– Добрый день!

Милый, светловолосый мужчина средних лет протянул мне бумажный стаканчик с водой. Те несколько секунд, пока он читал мою анкету, дали мне возможность разглядеть собеседника. На его щеках было много мимических морщинок от частых улыбок, а на лбу – от тяжелых мыслей. Выгоревшие на солнце ресницы, кудряшки на висках, ухоженные руки.

– Примите извинения за задержку. К нам нечасто приходят по данной вакансии. Как я могу к вам обращаться?

– Можно просто по имени.

– Для вас я – Куратор. Давайте уточним во избежание недоразумений: вы пришли к нам устраиваться на работу…

Я неуверенно продолжила после долгой паузы:

– Нумератором.

– Знаете, чем они занимаются?

– Ходят по домам и ведут списки тех, кто исчез.

– Кто вам это сказал?

Я промотала в голове все определения, что пришли мне в голову при виде Куратора. Кажется, первое было: «милый». Теперь я бы это слово никогда не употребила, глядя на человека с жесткими складками вокруг губ, цепким взглядом и застегнутой на все пуговицы накрахмаленной рубашкой.

Что же мне ответить?

Никто никогда напрямую не упоминает Нумераторов. О них не говорят. Их не любят. Моё представление сложилось само по отрывкам разговоров в магазинах, из шепота детей, рассказывающих друг другу городские легенды, из кратких заметок в газетной хронике: «Нумератор округа выявил 18 случаев, из них ни одного не принято к расследованию ввиду отсутствия заявлений родственников пропавших».

Ещё я знала, что это государственная должность с приличной зарплатой, на которой власть много не теряет, потому что Нумераторы тоже рано или поздно исчезают. Нынче в Ландракаре только одна ставка по этой должности на целый округ, и та вакантная уже пару лет. А ещё я слышала (и уж точно в это не верю), что рядом с Нумераторами иногда видят Драконов, как и рядом с теми, кого они исчисляют.

Куратор терпеливо ждал. Я попробовала прикинуться недоумчивой, однако на хлопанье ресницами и пожимание плечами он никак не среагировал, поэтому пришлось отвечать:

слышала о Нумераторах с детства;

в семье был прецедент – пропала сестра 10 лет назад;

никто не записал её имя, сейчас уже не восстановить, но ведь все забывают имена и лица;

а причем тут «личное» – мне работа нужна!

здоровье хорошее, ничем не болею;

да, люблю путешествовать, в быту неприхотлива;

у меня есть мотивация – мне работа нужна!

я умею решать конфликты;

ну, нет, про Драконов это полный бред, просто профессия обросла слухами;

что тут сложного: ходи из дома в дом, как при переписи, с людьми разговаривай;

да, я знаю, что ландракарцы не любят говорить на эту тему;

сны?! я думала это тоже выдумки, как про Драконов;

я очень обучаема, прочитаю все инструкции, обещаю, что буду им следовать;

дайте мне, наконец, эту работу!!!

После допроса мы помолчали, потом Куратор вздохнул, посмотрел на меня неожиданно добро и озвучил решение:

– Ты дура, но совершеннолетняя дура. Просто не представляешь куда подписываешься – тебе ведь с Брежатыми придется общаться. Давай договоримся: захочешь уйти с работы – просигналь. Инструкции соблюдай четко.

Он встал, одернул жилетку, поправил галстук, пригладил ладонью завиток, выпавший из челки, и тихонько повторил:

– Дура!

Тем днём, что стал первым в цепи событий, мы с сестрой разбирали мамину жизнь. Она вся поместилась в двухкомнатной квартирке в Затопше, городе нашего детства. Подержав каждую вещь в руках, вспомнив все истории, что были с ней связаны, мы клали её в один из трех углов. В одном копились те вещи, что заберет сестра, в другом те, что отойдут мне, а из третьем готовились на выброс. Хотелось оставить почти всё – ручной росписи муравленные кувшины, хрустальные бокалы, нити разноцветного чешского бисера, елочные игрушки, старые детские книжки.