Александр Афанасьев - Последний бастион – 2. Бремя белых

Привезли несколько итальянцев в основной офис ФБР в Нью-Йорке. Мусороуборочной компанией итальянской занимался агент Лен Модроу, из отдела по борьбе с организованной преступностью, вот он и начал банковать. Просмотрел списки задержанных, выделил одного интересного товарища – Винни Носа. Нос – это кликуха его. Ну, нос у человека длинный, наверное, его в детстве дразнили, вот он и стал эмоционально неустойчивым. Его то Лен и решил хоть на что-нибудь расколоть – а то и оснований для задержания нет. Сами итальянцы еле на ногах стоят.

Итак – вызывает агент Модроу Винни Носа и начинает его лечить. В общем – совсем вы, итальянцы слабаками стали, нигеры вас имеют как хотят, а вы за спины ФБР прячетесь, приходится группу захвата вызывать чтобы вас спасти. И все такое в этом духе…

Пленка с записью этого допроса попала в отдел равных прав и возможностей ФБР – кто-то стукнул, надеясь на продвижение по карьерной лестнице. Есть и такие суки. А кто-то из отдела равных прав и возможностей передал запись этого допроса адвокату, нанятому для того, чтобы вытащить нигеров из Райкерс. Нормально?

Так вот. Что было на большом жюри 5 5 В США кроме суда присяжных есть «Большое жюри» – оно решает, передавать дело или нет на рассмотрение суда присяжных. Фактически, это первая ступень суда. Отличается от суда присяжных большим количество членов жюри, а также тем, что адвокату подозреваемых нельзя выдвигать собственные улики, он имеет право лишь критиковать улики обвинения. Решение – передавать дело или нет в суд присяжных решается простым большинством голосов – (прим автора ) – описать сложно… Этот адвокат вел себя как петух в курятнике, прокурор не знал, куда деваться. Газеты и правозащитные организации орали, что итальянская мафия и ФБР совместно избили бедных негров, что в ФБР одни расисты и белые фашисты, что в мафии – тоже расисты, потому что негров в семьи не принимают. Оказывается, у негров есть и такое гражданское право – быть принятым в итальянскую мафию… А я и не знал. В конечном итоге загнанный в угол прокурор был вынужден пойти на сделку с защитой 6 6 В США обвинение может заключать сделки с защитой, относительно того, что обвиняемый часть преступлений признает, а прокуратура отказывается от остальных обвинений – (прим автора ) . Кого на поруки выпустили, кто посидел год и вышел. В общем – все эти профсоюзники от наказания ушли. А Лена из ФБР вышибли пинком под зад, сопроводиловку написали такую, что ни одна тюрьма не примет. Фашист, расист, экстремист. Благо нью-йоркский резидент 7 7 Начальник офиса или отделения ФБР в городе, это очень высокая должность, примерно соответствует начальнику ГУВД – (прим автора ). тоже нег… афроамериканцем был – он то и постарался.

Пришлось Лену устраиваться детективом в какой-то сельский участок в Айове – хорошо еще, что так устроился. Это Лен Модроу! Человек, который расследовал дела Дженовезе!

– Может, расскажешь, что с тобой произошло, почему ты их так не любишь? – задал я вопрос, который меня, признаться, очень интересовал

– Может и расскажу. Только не сейчас. А стрелять не надо, здесь могут быть и импи, и местные копы, и кто-нибудь еще. Лучше обойтись консервами…

– Консервы так консервы… – пожал я плечами. Достал штык-нож, пару банок цыпленка в пикантном соусе, быстро открыл. Одну бросил Марине, та поймала ее на лету.

– Как думаешь, сколько нам еще тащиться до границы? Ты ведь здесь уже бывала? – поинтересовался я, смакуя нежное мясо.

– Не меньше трех дней. А, наверное, и больше – ответила Марина – потому что мы бездорожьем едем. Дальше местность будет еще хуже…

– Оно хреново. Слушай, а здесь исламисты есть? Ну, такие, которым хлебом не корми – дай кого-нибудь зарезать во славу Аллаха? Такие, как на Ближнем востоке.

– Здесь тебя и без всякого Аллаха зарежут за милую душу. Исламисты здесь есть, но немного. Есть PAGAD – люди против гангстеризма и наркотиков. Такая группировка, но она действует только в городах. И их относительно немного. Большая масса нигеров на Аллаха срать хотела, у них верования свои и намного более древние, чем ислам. Здесь идет война, прежде всего межрасовая и межплеменная, этих причин вполне хватает для того, чтобы убивать. Поэтому я тоже не знаю, кто на нас напал и какого черта им…

Договорить Марина не успела – я поднял руку со сжатым кулаком, требуя тишины. Какой-то звук… словно бензопила… причем нарастающий…

– Прячься! – тихо сказал я и в этот момент на нас буквально выскочил летящий на низкой высоте маленький самолет. Блестящий круг пропеллера, двойная хвостовая балка, небольшая кабина максимум на пятерых. Самолет – разведчик!

– К машине! – заорал я, когда самолет с ревом пронесся над нами на высоте метров пятьдесят и сразу начал набирал высоту, ввинчиваясь в бледно-голубое, без единого облачка небо…

– Садись за руль!

Сам прыгнул назад, распихал вещи по углам, чтобы расчистить себе место. Лихорадочно выхватил из-под вещей ящик с инструментами, открыл так, что чуть не рассыпал его, перебрал сделанные нами с братом в ЮАР заготовки. Кажется, эта… Взял молоток, зубило, пару раз от души долбанул по мощной дуге безопасности между передними и задними сидениями. Затем достал пару винтов, отвертку, начал прикручивать кронштейн для крепления пулемета. Марина уже завела двигатель и теперь ждала моей команды…

– Сейчас поедем! Но к границе нельзя, надо обходить! Посмотри карту, давай свернем на восток!

– Есть дорога на Кадому и дальше – на Хараре

– На столицу? Нет уж, на… Еще подумают, что мы Мугабе свергать собираемся. Что еще?

– Тогда на Квекве и потом снова свернем. Но это лишний день пути! Да и топлива – до границы не дотянем…

– Найдем, где заправиться! – я уже прикрутил намертво винтами кронштейн и теперь устанавливал на импровизированную турель пулемет – Давай, поехали. Только меня на ухабах не вытряхни! Может, и уйдем…

Не ушли… Уже через десять минут после того, как улетел самолет разведчик, сквозь рев двигателя Лэндровера я услышал приближающийся гул моторов…

– Стой!

Марина резко остановила Лэндровер, я сунул ей вперед автомат…

– Держи! Повесь себе на шею, на всякий случай.

Если, например, выбросит из машины взрывом или что-то в этом роде – то автомат на ремне, оставшийся с тобой, это буквально выбор между жизнью и смертью.

– Мне с винтовкой проще…

– Держи, говорю. Как скажу, газуй!

Хорошо, что местность шла относительно ровная, без промоин, поросшая мелким кустарником, который Лэндровер преодолевал на раз.

Самолет появился буквально через минуту, и я и Марина увидели его. Тяжелый, двухмоторный, воздушный грузовик, ветеран еще второй мировой войны. Знаменитая ДС-3 Дакота, основной транспортный и десантный самолет в Африке в небогатых странах. Своих клиентов русские снабжали «Антоновыми», те страны, которым повезло иметь нефть или алмазы закупали С130 Геркулес или С160 Трансал. Дакоты оставались самым бедным и сейчас, разглядывая идущий на небольшой высоте самолет, покрытый серой, уменьшающей отраженное излучение локаторов краской, я пытался понять – сколько же в нем может быть парашютистов-десантников…