Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

Очередная галерея была шире и выше, в стенах темнели глубокие отверстия, похожие на окна, за которыми, правда, был не день, а черная тьма. Гонжабов остановил отряд, а сам прошел вперед, к самому концу галереи. Вернувшись, он на минуту задумался.

– Ждите, – распорядился он.

– Ты куда? – неуверенно позвал Ерофеев, но бхот, не отвечая, вновь направился к выходу. Майор крякнул и, сделав знак Михаилу, поспешил следом.

Здесь было заметно светлее. Выглянув наружу, Михаил замер: галерея привела их в огромный круглый зал, освещенный льющимся откуда-то сверху бледным дневным светом. Поверхность стен была выровнена, по углам возвышались мощные квадратные колонны. Место походило на храм, хотя бог, которому здесь поклонялись, оставался незрим. Ерофеев толкнул капитана, указывая куда-то вглубь зала. Ахилло присмотрелся и кивнул. В полумраке можно было различить несколько темных силуэтов. Михаил шагнул вперед…

– Да стой ты! – лапища майора потянула за плечо. – Лучше на Гонжабова глянь!

Бхот стоял посреди зала, лицом к черным фигурам. Руки разведены в стороны, голова откинута назад…

– Гимнастику делает, – хмыкнул Ерофеев. – Во псих! Слышь, может, мы зря здесь торчим?

И тут он охнул, подавшись назад. Между руками бхота проскочила яркая белая искра. Еще секунда – и перед неподвижной фигурой Гонжабова засветилась бледным огнем сплошная полупрозрачная стена. Бхот по-прежнему не двигался, лишь голова еще больше запрокинулась назад и чуть подрагивали кисти.

…Внезапно все кончилось. Гонжабов выпрямился и устало опустил руки.

– Циркач! – прокомментировал Ерофеев. – Еще бы пламя из ноздрей пустил…

Гонжабов не спеша подошел к порогу, где его ждали майор и Ахилло, коротко кивнул:

– Идите!

Ерофеев хмыкнул и, закинув карабин за спину, шагнул в зал. Ахилло последовал за ним, бхот неслышно шел последним.

– Ты чего это делал? – майор обернулся к Гонжабову. – Просто так, что ль, пройти нельзя? Факир!..

– Они прошли просто так… Погляди!

Майор обернулся – и застыл на месте. На каменном полу лежал человек. Десантный комбинезон, кавалерийский карабин, знакомые немецкие ботинки…

– Мать моя! – Ерофеев нагнулся над трупом. – Плохо же мужик помер!

Михаил невольно отвернулся, хотя за годы службы в Большом Доме приходилось видеть всякое. Да, немецкий разведчик умер плохо. Кисть правой руки оторвана напрочь, белокурые волосы слиплись от крови, вместо лица – кровавое месиво. Капитан вздохнул: такой смерти нельзя желать никому…

– Он остался, чтобы прикрыть остальных, – пояснил бхот.

Ерофеева передернуло:

– И чего? Эта дрянь… все еще здесь?

Он затравлено оглянулся и быстро зашагал дальше. Ахилло оглянулся – ему показалось, что из глубины зала послышался шум. Одна из черных статуй дрогнула…

– Дуй отсюда! – позвал Ерофеев. – Ну его к бесу!

За порогом страшного зала остановились. Ахилло достал пачку папирос, майор щелкнул зажигалкой.

– Вопрос первый, – Михаил заставил себя усмехнуться. – Как мы вернемся назад? Вопрос второй – как прошел сюда гражданин Валилов?

– Первый вопрос отметаю, как провокационный, – отозвался майор. – А вот насчет Валилова – и вправду… Ты как думаешь?

– Думаю, здесь он не шел. Есть другой путь. Возможно, Валилов знал это, а когда оползень открыл вход в пещеру, испугался и поспешил сообщить первым. А может, награду думал получить…

– И сгинул, – закончил Ерофеев. – Ну, пошли!

Он решительно затоптал окурок и зашагал дальше. Проход стал еще шире и внезапно сменился ступенями широкой лестницы. Ахилло почувствовал что-то странное. Он взглянул наверх: лестница была залита ровным голубым сиянием…

– Синий свет! – Ерофеев тоже заметил. – Точно! А ну-ка к бою!..

Он передернул затвор карабина, вглядываясь в полутьму. Лестница кончалась небольшой площадкой. Ступени казались бесконечными, но вот и они остались позади, приведя к широкой двери, высеченной в глухой скале.

– Не высовываться! – майор осторожно прокрался вдоль стены и заглянул в проход. – Ух ты! Капитан, сюда!

…Большой круглый зал, с гладкими, словно полированными, стенами и высоким потолком, уходящим куда-то в неведомую высь. Живой колышущий свет заполнял все пространство. Воздух горел – холодным голубым огнем. В центре зала темнело большое круглое отверстие с ровными гладкими краями. Свет шел оттуда, поднимаясь огромной ровной колонной. Пламя походило на водопад, только падающий снизу вверх; по синеве пробегали белые искры, светящаяся колонна время от времени неслышно подрагивала. Зрелище завораживало, хотелось просто смотреть и дышать легким наэлектризованным воздухом, так не похожим на спертый дух подземелья…

– Нашли-таки! – удовлетворенно заметил майор. – Ну чего, Гонжабов, это то самое?

– Да, – все так же равнодушно откликнулся бхот. – Кровь Бранг Сринмо… Много веков назад великий бог Кунтузампо поверг ее с небес и затоптал в землю. Из ран до сих пор льется кровь. Она испаряется и голубым светом уходит в небеса…

– Кровь… – Ерофеев скривился. – А чего мне в отчете написать?

– Это какой-то неизвестный вид энергии, – предположил Ахилло. – Его источник где-то очень глубоко под землей. Может, древний вулкан…

– Ладно, Тернем разберется, напишу, чего видел… Подойдем поближе? Как, Гонжабов, не опасно?

Бхот прислушался:

– Опасно…

– Типун тебе! – откликнулся майор и перешагнул порог.

Пол под ногами был гладким и скользким. Михаилу даже показалось, что под ними не камень, а что-то иное, похожее на толстое стекло. Взглянув вверх, он заметил под самым потолком вырубленное в камне изображение огромной, раскинувшей крылья хищной птицы…

– Стой! – услышал он голос Ерофеева. – Кажись война отменяется…

Посреди зала, неподалеку от колодца, откуда вырывалось холодное синее пламя, неподвижно застыли два тела в десантных комбинезонах. Оружие лежало рядом. Стволы карабинов были расплющены, словно попали под паровой молот. Один из убитых, крепкий белокурый парень, неестественно вывернул шею, словно пытаясь заглянуть назад. Второй, невысокий худой мужчина с характерным скуластым лицом, мертвой хваткой вцепился в собственное горло.

Гонжабов присел рядом с мертвым соплеменником и осторожно провел руками по воздуху, не касаясь тела.

– Ты чего, знал его? – осведомился майор, обыскивая карманы первого мертвеца.

– Знал… Да примет его великий Яма, владыка преисподней!..

– Опять завел шарманку! – скривился Ерофеев. – Изменник он, Гитлеру продался. Во, капитан, смотри!

В кармане мертвеца оказалась внушительного вида бумага с печатями и размашистыми подписями. Документ, заверенный Ежовым, содержал просьбу ко всем советским учреждениям оказывать помощь спецгруппе НКВД.