Александр Баканов - Полёт стрелы в обратную сторону

– Не злись. Мне не помощь твоя нужна. Я беспокоюсь о другом. – он улыбнулся, разглядывая обиженного ребёнка, и после короткого молчания продолжил. – Это кинжал, – отец протянул мне светлый предмет. – Он изготовлен из прочной кости медведя и при этом достаточно острый. Им легко убить или сильно ранить. Он короткий и главное лёгкий, поэтому его можно всегда носить с собой.

Я проследил, как группа мальчишек и Мерс скрыли у реки, и взял кинжал. Мои пальцы обхватили удобную рукоять, которая была ограждена от острия небольшим уширением. Белая кость действительно была лёгкой. Отец протянул мне чехол из кожи. Взяв этот длинный кармашек, я привязал его к поясу и положил туда новое оружие. Волнение поднялось изнутри и раскатилось по горлу. Слова боялись слететь с губ. Как часто я хотел спросить? Почему так редко делал это?

– Почему ты занимаешься своим садом? – Едва слышно удалось произнести. Мне хотелось как-то его отблагодарить, так пусть расскажет о своём любимом занятии.

– Следуй за мной, я кое-что покажу. – Отец улыбнулся, как всегда делал, когда я спрашивал про сад, и указал в сторону разнообразных трав и небольшого кустарника. Про последний он и заговорил. – Взгляни на это растение. Что видишь?

– Ствол, ветки, листья и, – я напрягся, чтоб заметить, – ягоды.

– А я про них что рассказывал?

– Ну хватит, просто поведай. Ты говорил, – выражение лица бывает многословнее, – никогда их не есть и не трогать. И так высказываешь каждому.

– Не только это. Объясняю, чем ягоды отличаются от тех, что встречаются везде у нашего посёлка.

– Я других не видел, – я солгал, на что отец закатил глаза.

Утреннее солнце уже полностью освещало посёлок. Лучи, отражаясь от капель росы, украшали зелёную поляну. И тут громкий голос молодого охотника обрушился на посёлок, и это спасло меня от продолжения разговора. Охотник бежал от берега реки.

– Нергал, Нергал! Возле реки замечены его следы. Нергал вернулся.

Криками ему удалось привлечь к себе внимание. Я не знал значение слова, но почувствовал в голосе сильную тревогу. Все отложили свои дела, глазами встречая и провожая охотника. Тот торопился к шатру вождя. Направляясь туда прямой тропой, он всё же прошёл через большую часть посёлка, поэтому все слышали его крики. Слова разлетались снова и снова, вскоре темп бега снизился и перешёл на шаг. Дойдя до шатра, он замолк и исчез внутри. Повисло напряжённое молчание. Казалось, всякий обдумывал услышанное. Не показывая признаки беспокойства, каждый отец, из тех, кого я увидел, обнял своего сына за плечи и проследовал к шалашу.

– Зайдём внутрь, – обеспокоенным голосом сказал отец.

– Что происходит? И кто этот Нергал? – приближаясь, спросил я.

– Я надеюсь, это ошибка. Пегас – охотник молодой, неопытный. О Нергале знает лишь понаслышке. Видимо, кто-то рассказал ему вчера вечером историю, а он, впечатлённый рассказом, увидел что-то возле реки и решил, что это может быть Нергал.

– Так Нергал какой-то зверь? Я видел у реки странный след, который шёл в лес. Отпечаток был глубокий.

– Это, скорее всего, медведь выходил ловить рыбу. Ты же знаешь – её в этом месте много. Нергал – не простой зверь. Он – единственный из своего рода.

– Расскажи мне про него.

– Для начала я схожу к шатру и узнаю, что там приключилось.

Отец вышел. Расстроенный тем, что он ничего не рассказал, я уселся возле кострища и, подобрав палку, стал ковыряться в золе.

Атуэй был ещё ребёнком, когда отец притащил в шалаш маленького волчонка – он хотел показать, как выглядят обитатели дикого леса. Но будущий вождь, взглянув на свернувшегося клубком щенка, увидел в нём своего нового друга. Отец, поддавшись долгим уговорам, разрешил его оставить, но пристально наблюдал за растущим зверем. Юного зверька назвали Сурт.

Атуэй заменил волчонку отца, но делал это как человек, таская его с собой повсюду, как маленького ребёнка на руках. Перед сном он укладывал серый комочек возле себя и, обняв, засыпал. Сурт боялся новой обстановки, но не скулил, показывая отцу сильный дух. Его лапы ещё не окрепли и к тому же тряслись, поэтому ходить он не мог. После семи дней, когда Атуэй случайно не добросил до волчонка кусочек мяса, Сурт, поднявшись с лежанки, зашагал к нему, виляя хвостом в разные стороны. Съев пищу, он направился к своему маленькому другу и, когда дошёл, опустил крохотную голову ему на ногу, глядя прямо в глаза.

Волчонок был радушно принят детьми. Бегая с ним по траве, ребята заливисто смеялись. Многие из них просили себе такого же волка, но не все отцы рискнули пойти на поводу. Появилась ещё пара волчат, правда, спустя пару ночей они убежали в родной лес.

Дни шли за днями. Дружба между человеком и волком становилась крепче. Сурт взрослел, обрастал красивой серой шерстью. От правого глаза до хвоста у него тянулась узкая белая полоска. Росли и острые клыки Сурта. Человеческая кожа не в силах противостоять множеству маленьких кинжалов. Когда Сурт впервые схватил Атуэйя за левую руку, у того мгновенно потекли узенькие струйки крови, наполнившие пасть волчонка. Он замер. Атуэй молчал и мокрыми от слёз глазами смотрел на своего мохнатого друга, упрашивая его успокоиться. Хищный аппетит блеснул в ответном взгляде. Громко проглотив содержимое пасти, волк облизнулся. Его взор переместился на окровавленную руку, а задние ноги немного пригнулись, словно он готовился к прыжку.

– Сурт! – окликнул его Атуэй, пытаясь разбудить.

Перед ним стоял многовековой потомок тёмного леса, который уже не слышал голоса. Но всё же в последний момент волк посмотрел сидящему перед ним человеку в лицо, и его взгляд потух, как последний уголёк костра. В самый раз подоспел отец, который отогнал палкой волчонка. Раны были глубокими. Осмотрев их, разъярённый родитель схватился снова за импровизированное оружие, и хотел было ударить сидящего неподалёку Сурта, но Атуэй успел его остановить.

– Он мог тебя убить. Животное опасно. – Сказал с тревогой отец.

– Сурт мог сделать это уже много раз. Он всё понимает. Его нельзя убивать, – со слезами стал умолять Атуэй.

Отец опустил палку и ещё раз взглянул на волчонка. Тот сидел с опущенной головой, словно сожалея о содеянном. Впоследствии Сурт ещё не раз хватал Атуэйя за руку, но оставлял лишь небольшие царапины.

Четыре года тренировок, а после Атуэй вступил в число охотников, заняв место Бхаргавы. Он был сразу и радушно принят всеми, так как его навыки охоты превосходили умения новичков, а волк был весьма полезен. Сурт аккуратно приносил подстреленную дичь, прикусывая её зубами, а его нюх помогал отряду находить лисьи норы. С появлением Атуэйя и волка в группе процесс охоты заметно ускорился. Этот дуэт работал настолько слаженно, что остальным мужчинам оставалось только наблюдать. Атуэй отстреливал из лука парящих между деревьями птиц, а Сурт, не дожидаясь команды, бросался за добычей. Между ними существовала какая-то духовная связь. Они безошибочно понимали друг друга без слов. Двое – человек и волк – стали одним целым. Однако Атуэй и Сурт занимались лишь ловлей мелкой дичи. Они участвовали в охоте на более крупных зверей, но лишь издалека. Заметив оленя, отряд бесшумно подкрадывался к нему против потока воздуха, чтобы ветер не передал запахи животному. Атуэй готовил лук. Стрела при точном попадании в глаз или сердце могла мгновенно сразить ничего неподозревающее животное. Но если охотник ошибался, молодой Сурт участвовал в погоне, направляя жертву к охотникам.