Галина Бек - Записки доктора Тихонина. Одержимость и метаморфозы

– То есть, не только дела людей не приносят долгосрочных результатов, но и дела богов. Повторение грустной истории – «ничто не вечно под Луною». Однако мой Лорд, мне бы не хотелось влачить бесчувственное существование вечно.

– Не волнуйся, как только я открою моему человеческому прототипу «третий глаз», то есть доступ к божественному могуществу и власти, ты станешь прежним.

– Мой Лорд, а если к будущему носителю вашего божественного величия получит доступ бессмертный дух другого бога, он сможет возродиться в нем?

– Разумеется, богов от людей отличает не только вечно юное тело, но, главное, наличие мощного, дополнительного канала связи с бесконечным хранилищем энергетических и информационных ресурсов вселенной. Обычные люди могут быть только временными аватарами для высших сущностей. Поэтому я и прибегаю к такой сложной процедуре. Твой генетический код бессмертного сможет слиться в симбиозе с «божественным паразитом», и затем развиться в полноценного носителя информационно-энергетичской матрицы бога.

Процедура, задуманная Сетом, прошла успешно, единственное, что удивило лекаря, что Катрин оказалась девственницей. Он спросил своего господина:

– Мой Лорд, это вы вернули Катрин невинность?

– Нет, Джакобо, она была непорочна. В тот день, когда ты ее встретил, был ее первый день работы в качестве проститутки. К этому занятию ее склонила женщина, поселившаяся в квартире этой бедной, осиротевшей девушки, представившись ее дальней родственницей. Сгоревшее тело этой «благодетельницы», нашли полицейские, приняв его, за труп Катрин. Кстати, именно, из-за ее страха и неопытности, она поранила руку, а ты не смог сдержать своего голода, увидев капли, свежей, чистой крови.

– И вам, мой Лорд никогда не приходила в голову мысль соблазнить ее, она ведь привлекательная девушка. Прошу прощения за дерзость, но вы сами говорили, что вы большой любитель женщин.

– Именно, женщин, а не напуганных, юных девушек. Я как мог, заботился о ней, с моей помощью она получила экономическое образование, и стала моей домоправительницей. Юридически она моя жена, но после смерти тела священника, в котором я сейчас обитаю, она останется вдовой и станет моей, пусть и суррогатной, но матерью.

Через девять месяцев лекарь, вызванный им из Берна, принимал роды Катрин. Сет в это время встречался с представителями могущественной организации, занимающейся охраной окружающей среды и благотворительностью, но, в действительности, ответственную за разжигание конфликтов в странах третьего мира, и торгующую через подставные фирмы оружием.

Роды прошли спокойно. Катрин находилась в зачарованном состоянии с момента помещения в ее матку оплодотворенной яйцеклетки и до момента, когда лекарь привел ее в чувства. В этом ее состоянии Сет мог полностью контролировать распорядок ее дня и отслеживать проблемы со здоровьем. Когда она очнулась после девяти месяцев беспамятства и увидела, рожденного ею младенца, Катрин была счастлива, как никогда в жизни. Лекарь позвонил Сету и сообщил радостную весть, но он утаил от него и Катрин, что она родила двойню. Это были два здоровых мальчика один красноватый и совсем лысый, а второй белокожий, с шевелюрой черных волос. Лекарь, как всегда, столкнувшись с проблемой выбора, начал испытывать некоторые опасения. Хотя все его эмоции теперь были приглушены, и он смотрел на происходящее с ним как бы со стороны, тем не менее, страх за свою жизнь оставался достаточно осознанным. Поэтому он, при виде второго младенца, обладателя шевелюры, тут же, введя его в состояние магической комы, спрятал в свою походную сумку, с которой прилетел в Барселону. Он пробыл еще неделю в замке вместе с Сетом, который теперь выглядел не как старик, а как пожилой, но здоровый мужчина. Сет и Катрин вполне могли сойти за счастливую семейную пару, искренне радующуюся долгожданному ребенку. Лекаря же, изображавшего преклонение и восхищение перед своим господином, терзала неотступная мысль о том, что все его жизненные силы теперь уходят на поддержание бодрости дряхлого тела бывшего священника, хранящего в себе дух Сета. Мало того, он подозревал, что Сет, даже войдя в «аватара», продолжит высасывать из него жизненные соки, как делают все боги всех времен и народов с их адептами.

Лекарь, в тайне от Сета, вывез второго младенца из Испании в Швейцарию. Он считал, что у него есть все основания для этого, так как младенец, был его биологическим сыном. В Берне он отдал младенца в лучший детский приют, где ему дали имя, которое удивило лекаря. Руководительница этого заведения назвала вновь поступившего младенца Грегором Хорусом. Лекарь, поначалу не испытывавший отцовских чувств, тем не менее, принимал участие в жизни своего отягощенного божественными атрибутами сына. Он посещал приют раз в месяц и, будучи невидимым, наблюдал, за тем как рос Грегор. Увидев его первые, неуверенные шаги и гордое выражение на его личике, Джакобо почувствовал, как будто комок застрял в его горле: его дитя было таким доверчивым и беззащитным. Он был бы рад усыновить его, но он боялся привлечь внимание Сета, и потому оставался его анонимным покровителем. Когда ребенок подрос, лекарь пристроил его в самую дорогую, закрытую школу. Джакобо искренне радовался успехам своего отпрыска, слушая хвалебные отзывы учителей. Он оказал спонсорскую помощь университету, в котором его сын получил право на бесплатное обучение. В этом престижном учебном заведении Грегор изучал историю и археологию, и так преуспел в этом, что после успешного окончания учебы занял вакантное место преподавателя на кафедре археологии.

Летом 1987 года к лекарю вернулась острота чувств и свежесть восприятия. Это случилось, когда он сидел в парке на скамейке, неподалеку от открытого кафе. Он как будто впервые увидел голубизну неба, яркую зелень листвы деревьев, уловил запах кофе и аромат марципановых пирожных. Лекарь понял, что Сет возродился к жизни. Вернувшаяся чувствительность поначалу заставляла его, чуть ли не ежеминутно, восторгаться всем, что его окружало. Он захотел открыться сыну, но тот оказался в далекой научной экспедиции, где-то в Перу. Ему показалось даже, что он влюбился в одну из своих пациенток. Однако с течением времени эта обостренная чувствительность вошла в свои обычные пределы. Лекарь опять обрел свой критический взгляд на происходящие с ним события, и только при встрече с Ангелиной и Амалией он вновь обрел остроту восприятия, и свежесть чувств. Им овладело неконтролируемое сознанием желание овладеть одной из них или ими обоими. После того, как он сделал выбор в пользу Ангелины, он стал, одержим ею, потерял бдительность, и потому оказался запертым в магической клетке Сандро Конте.