Владимир Лазарев - Последняя история мира

– Как я и сказал – за собой мы прибрали.

Йонна приблизился к месту «захоронения» и только тогда окончательно разглядел очертания перевернутой дном вверх лодки, которую Фил и Флэй аккуратно забросали дерном. Яма, где покоилось судно вместе со своим капитаном, как нельзя кстати подходила по размеру, хотя и было понятно, что убийцы ее не выкапывали. Йонна взялся за край лодки и оттолкнул ее в сторону. Под ней, конечно, лежал тот самый рыбак – вид у тела был такой, будто перед смертью этот мужчина действительно, как пошутил вчера Флэй, бросался в здоровяка собственными кишками. Впрочем, это неудивительно, ведь не только Элен испытывала скуку. Когда все четверо поравнялись с телом, Йонна вопросительно посмотрел на Фила.

– Как вчера положили, так он и лежит, – откликнулся тот.

– Верно, – кивнул Флэй, отмахиваясь от многочисленных мух, которые жадно слетелись на пиршество. – Целый и невредимый.

Судя по всему, за мертвецом некому было прийти. Его нетронутое состояние, если так можно выразиться, указывало на то, что за разведчиками вряд ли следили – трупы по традициям Левиафана обязательно следовало хоронить.

– Кто последний, тот мертвый диакон! – выкрикнула молчавшая все это время Элен и пустилась вприпрыжку к реке, как ни в чем не бывало.

– Черт тебя побери, Элен! – запоздало попытался одернуть сестру Йонна и тотчас поспешил следом.

К воде путники вышли наперекор всем соображениям предосторожности – поспешно и крайне шумно. Тем не менее, когда перед ними открылся искрившийся на солнце поток, никому уже не хотелось обсуждать идиотский поступок Элен. Все спешили наполнить фляги и утолить набившую оскомину жажду.

Вдоволь напившись, Йонна скинул походный рюкзак на траву, выпрыгнул из сапог и с разбегу бросился рыбкой в воду. Вынырнув на поверхность, он обнаружил, что друзья спешили последовать его примеру – Элен, весело хихикая, осторожно заходила в воду, Фил и Флэй пытались спихнуть друг друга с берега повыше, в паре шагов от пологого входа. Путники наконец могли отвести душу.

Окончательно утолив жажду и замерзнув, все четверо выбрались обратно на берег и улеглись прямо на траву, наслаждаясь совсем недавно проклинаемым солнцем. Похмелье отступило, и с ним окончательно растворились остатки бдительности – даже вечно настороженный Йонна не выказывал ни малейшего желания осматриваться по сторонам.

– Кстати, о дурацких именах, – заговорил вдруг Фил. – Йонна, тебя ведь Джон зовут, не так ли?

Элен позволила себе злорадный смешок. Если бы не эта усмешка, Йонна мог бы надеяться, что расспросы здоровяка не зайдут слишком далеко. Теперь же – карты на стол.

– Да, Фил, так и есть. Йонна – это, скорее, прозвище.

– Как же вышло? – не унимался, как и ожидалось, здоровяк. – Прозвища обычно, ну… Значат что-то.

– Кх-м… – прочистил горло Джон, аккуратно подбирая слова. – Как ты помнишь, я священника убил.

Брат с сестрой одновременно повернули голову в сторону Фила, приподнявшегося на локтях от такого начала. Он внимательно ждал продолжения, лицо его пока что оставалось непроницаемым.

– Так вот, – Йонна тоже решил принять позу поудобней. – Это он меня так назвал впервые. Дело вот в чем – священник тот, как бы тебе сказать… Мужеложцем он был, в общем.

Йонна умолк, чтобы проверить реакцию Фила, но обнаружил лишь легкое недоумение и решил более не щадить нежные чувства мясника:

– Мы с товарищами базировались в Ла́трисе, отдыхали после очередного боя с дикарями. Вечером мы ходили выпить в ближайший трактир – там-то и появлялся иногда этот священник. Сам знаешь, Левиафан посылает в тот городишко либо непрошибаемых фанатиков, либо полных развратников – других там не водится. Так вот, этот болван в рясе никого и ничего не стеснялся, знал, что в Латрисе можно все, даже ему. И, как назло, глаз свой он именно на меня положил. Когда напивался, наглел до безобразия, и как-то раз назвал меня женским именем на местный манер – Йонна. Достал он меня, да и подчиненным слышать такое было ни к чему. – Джон развел руками. – Я мог бы, конечно, просто проучить его как следует, но уж больно важной шишкой он был. Либо оставить в покое, либо по-тихому в канаву с пером под бок. Сам понимаешь…

Фил, как от него и ожидали, побагровел и начал мотать головой, нужные слова избегали его. Тем не менее, когда он наконец разразился проклятиями, направлены они были не в адрес Йонны – из его торопливой и гневной тирады можно было понять, что он сокрушался о душе священника и о том, как легко в наше время те поддаются греху. Слушать его было весьма забавно – та же Элен, судя по выражению лица, получала несравненное удовольствие. Йонна переводил взгляд с довольной физиономии сестры обратно на здоровяка, и тут заметил абсолютно серьезного Флэя, который смотрел в одну точку на другом берегу реки. Не обращая внимания на разгоряченного друга, он поднялся и негромко сказал что-то про кусты вверх по течению, которые Йонна успел приметить в качестве нужника. Посчитав, что Флэй собирается использовать их именно по этому назначению, Йонна вновь повернулся ко все еще красному бородачу.

– Да ладно тебе, Фил, нашел проблему, – подливала тем временем масло в огонь Элен.

– Ха! Конечно же, для вас, язычников, это не проблема – сношаться с кем попало! Может, еще скажешь, что и с родней ложиться – правильно?! – продолжал разнос Фил. – Да зачем ты вообще себе это имя оставил, а?

– Не знаю, – пожал плечами Йонна. – Неплохое вроде имя.

– А где же тогда грань? На что ссылаться? У меня вот есть Писание, и там сказано…

– Ради твоего же бога, Фил, не в этот раз! – взмолилась Элен, шутливо сложив перед собой руки. – Эти твои цитатки – не более чем…

Со стороны зарослей донесся приглушенный хлопок. Все трое как по команде вскочили на ноги и ринулись в направлении камыша – в руках у Йонны тут же появился огнестрел, Фил выхватил охотничий нож из специального крепления внутри сапога. Через несколько мгновений после хлопка послышался приглушенный стон и из кустов прямиком в реку вылетел человек, беспомощно суча руками по воздуху. За ним прыгнул не кто иной, как Флэй.

Поравнявшись с ними, Йонна, Элен и Фил напряженно наблюдали за происходящим с берега – нужно было понять, что происходит, прежде чем прыгать вслед за другом – в бою нет места поспешным решениям, и сейчас, когда дело дошло до схватки, обыкновенно расслабленные путники действовали хладнокровно и размеренно.

Флэй появился на поверхности почти сразу после прыжка – он плыл спиной к берегу, помогая грести левой рукой. Его правая рука была сомкнута замком на горле жертвы. Когда до берега оставалось не больше двух метров, Флэй боролся со своим уловом уже стоя, побег стал окончательно невозможным – на помощь подоспели Фил и Йонна.