Алексей Толбузин - Котомемуары Ага-Хана Мюнцеля

Об знаменитых событиях той войны написано много книг, герои их известны, следы же старого Фрица теряются в пороховом дыму Кунесдорфского сражения. Ох, и славная же была битва. Пруссаки показали себя достойными стяжать победу, русские же доказали, что способны быть непобедимыми.

Долго, долго не мог я узнать о судьбе нашего героя: что он? Где он? Куда в очередной раз забросила его судьба? Да и жив ли он?

Однако, прослышав о моих затруднениях, князь Гогенлоэ, наш посол в Санкт-Петербурге, сообщил мне поразительные известия, которые я почтительнейше предлагаю моим читателям. Был он свидетелем разговора командира Лейб-гвардии Кавалергардского полка князя Репнина с канцлером графом Паниным об удивительном случае, достойном стать доблестной страницей военной истории, о том, что в сражении под Кунесдорфом кавалерийскую атаку последнего резерва нашего короля на Шпицберг возглавил кот, сидящий на крупе коня. Эта последняя атака и спасла нашу армию! Да, да, друзья мои, это был он, наш старый пушистый вояка Фриц, храбро погибший в бою за Родину и Короля.

Удивительная история, однако в нашей славной Пруссии, как говаривал барон Мюнхгаузен, случалось и не такое.

Не забыли ли ещё читатели о наших пушистых друзьях – храбром Мюнцеле и пушистой Мики, счастливо избежавших опасностей в доме Бауэров (о чём читателям уже известно) и отправившихся в далёкое путешествие в поисках приключений?

С купцами, везшими мейсеновский фарфор, добрались Мюнцель и Мики до Вены, где и были приняты на должности жонглёров и акробатов-канатоходцев в гастролировавший там в то время бродячий итальянский цирк Томазо Чинизелли. А надобно сказать, что друзья-то наши так хорошо научились лазить по крышам родного Дрездена, напевая песенки, и даже сам маэстро Чинизелли говаривал, что не встречал ещё более ловких канатоходцев. Жонглировать же Мюнцеля и Мики научил ловкий Педро-Бразильянец, маленькой обезьянкой вывезенный из бразильских лесов. С возрастом не мог он больше выступать, но остался при цирке, обучая молодых артистов. И так страшно и весело было видеть зрителям, как Мюнцель идет по канату, натянутому под куполом цирка, с Мики на плечах, жонглирующей разноцветными шариками!

– Ну, спасибо, Педро – удружил, вот уж не думал, что научусь ходить по канату и жонглировать!

– Obrigado, вы, немецкие коты, очень упорные, и если правильно взяться за дело, то на многое способны! То ли дело русский медведь: сколько ни бились, а он все спит и спит, лентяй! Вот и пришлось отдать его в зоопарк.

Думал Мюнцель взять ещё одну ставку в цирке – скакать, стоя на спине пони и прыгать сквозь огненное кольцо – да не сложилось, надо было выступать с тиграми да львами. Мюнцелю даже сделали большую картонную гриву, раскрашенную в желтый цвет – ну, чтобы чуть-чуть походить на льва, хоть и маленького. Но львы и тигры с Мюнцелем работать отказались – мелковат.

– Тоже мне, родственнички, да я на вас жаловаться буду, – возмущенно мяукал Мюнцель.

Маэстро Чинизелли сначала просил, потом грозил, да так их и не убедил.

– Мы, львы да тигры, большие и страшные хищники, повелители саванн и джунглей – и с котом-акробатом в картонной гриве, да к тому же по совместительству ловящим мышей на цирковой кухне, вместе выступать не будем! Не по ранжиру!

Хоть Мюнцель и Мики и обиделись, да делать-то нечего, пришлось снять картонную гриву.

– Но как же она мне шла! Каким грозным и могучим казался я всем! – думал Мюнцель.

Да, забыл сказать, что Педро-Бразильянец был тот ещё прохвост, плут и мелкий воришка и промышлял тем, что за отдельную плату и в свободное от работы в цирке время помогал разным тёмным личностям вскрывать хитроумные замки, чем и заслужил известную репутацию среди воришек и прозвище «Педро-бес в ребра». Был пару раз пойман маэстро Чинизелли и безжалостно выдран, однако за цирковые таланты прощен. Предлагал он и Мюнцелю поучаствовать в парочке тёмных делишек, чтобы составить себе небольшой капиталец, но получил решительный отказ. Однако, восхищенный талантами нашего дрезденского кота, научил его разным хитростям, как то: обходить тайные ловушки и открывать наисложнейшие замки. А Мюнцель был кот практичный и не отказался.

– Мало ли, а может, пригодится?

Дружно и весело протекала цирковая жизнь: успех в Вене, Грассе и Зальцбурге. Цирковой номер пушистых канатоходцев вызывал всеобщий восторг, а особенно – мадам Чинизелли, ведшей цирковую кассу. Мальчики и девочки, вместе с родителями, толпами устремлялись на представления, раскупая билеты, да так быстро, что приходилось давать по пять, а то и по шесть представлений в день.

И вот, гастролируя по разным городам, цирк добрался до Венеции. Бесчисленные толпы народа, лучшие семейства города и даже сам Дож посетили цирк. Успех был грандиозным! Денежки так и лились рекой, к радости мадам Чинизелли! Пять, шесть, а то иной раз и семь представлений в день! Вызовы на бис, сальто-мортале под куполом цирка, разноцветные шарики – всё слилось в глазах Мюнцеля и Мики в один пестрый калейдоскоп!

А поздними вечерами наши артисты плелись на кухню, где должны были ловить расхищающих съестные припасы мышей.

– Ну нет, Мики! Это решительно невозможно, – ворчал Мюнцель, – прыгаем весь день под куполом, жонглируем, по канату туда-сюда, туда-сюда бегаем! Так ещё и мышей по вечерам ловить заставляют!

– Да-а, ловко устроилась мадам Чинизелли! И жить нас определили в старом сундуке для реквизита, который уж и от ветхости разваливается, – отвечала Мики, затыкая очередную дыру подушкой, сшитой из лоскутков ткани. – Ну, да хоть тепло.

– Всё! Я решился! Завтра же пойду к хозяину и потребую больше денег! Уж я ему покажу, на что способен решительный кот!

Но назавтра вся его смелость куда-то улетучилась: а вдруг выгонит из цирка! Робкими шажками приблизился Мюнцель к двери повозки господина директора и осторожно постучал мохнатой лапкой.

– Si?

– Это я, Мюнцель-канатоходец.

– Заходи, дружок. Садись.

Мюнцель аккуратно присел на краешек стула.

– Чем могу служить?

– Я, это, хозяин… пришел просить Вас… о небольшой прибавке к жалованию. Совсем, видите ли, денег не хватает, так ещё и работаю весь день.

А надобно заметить, что синьор Чинизелли был человек добрый, да и сам – бывший циркач-акробат, и в просьбах артистам не отказывал. Но жёнушка его, синьора Чинизелли, бывшая трактирщица, цепко держала в своих ручищах все дела цирка и артистов совсем не жаловала. Потому-то и улучил Мюнцель минуточку, когда она отлучилась по делам.

– Что, брат, тяжело?

– Да, уж что и говорить. Прыгаю весь день, а потом ещё и кухню от мышей стерегу! Полночи – жена, полночи – я, а утром снова на арену! Устали.