Владимир Баранов - Эхо «Янтарной комнаты». Тень «Янтарной комнаты»

Янтарь забирали перекупщики, которые потом продавали его за границу, так что получалась своеобразная пирамида. И меньше всех как раз получал, добытчик «солнечного камня». Ну, да и Бог с ним, хоть какие-то деньги… Володька оставил машину перед полосой дюн, взвалил на плечи акваланг, сумку с прибамбасами и двинулся к кромке воды…

Воронцов лениво шевелил ластами, внимательно оглядывая дно. Видимость под водой оставляла желать лучшего. Ну, так Балтика – это вам не Красное море, ни разноцветных рыбок, ни красивых кораллов и водорослей. Ближе к берегу песок, а дальше и галька, и даже ракушечник. Решив взять мористее, повернул левее и медленно поплыл от берега. Глубина потихоньку увеличивалась, но не значительно. Вдруг впереди показалось что —то темное, обросшее ракушками и водорослями. Темное пятно увеличилось, и Володька вдруг понял, что это небольшое затонувшее судно. – Странно – удивился он – на карте ничего в этих координатах нет. Ведь ребята, что дайвингом занимаются, все затонувшие суда облазили и отметили их на картах. Вон, в трех милях отсюда, лежит немецкий ледокол, на глубине 27 метров. А тут и глубина то аховая, метров 15—17. Странно… Ну, надо поглядеть… – Он подплыл поближе. Перед ним, на песчаном дне, стоял на ровном киле, небольшой буксир, весь лохматый от тины и водорослей. Перед рубкой был укреплён зенитный пулемет «Эрликон». Воронцов неплохо разбирался в оружии и сразу это определил, несмотря на водоросли и ракушки, облепившие стволы. – Знать с войны он тут и стоит- подумал новоявленный водолаз и отцепил от пояса фонарь. От пучка сильного света бросилась врассыпную рыбья мелочь. Обе двери в рубку оказались распахнутыми настежь, внутри виднелся облепленный ракушками штурвал. – Не плохо бы снять – отметил Володька. Раньше штурвалы делали из морёного дуба, так что ему пара сотен лет под водой – семечки. Хорошенько очистить, обработать – и готов шикарный сувенир. Как и у большинства русских мужчин, руки бывшего мичмана были заточены как надо и росли откуда надо. Работы со стамеской, рубанком и прочими фуганками, ему были знакомы не понаслышке и даже доставляли определенную радость. Он медленно просочился в рубку. Как бы не зацепиться редуктором акваланга! На переборке висели часы и барометр. – Не забыть потом снять – мелькнуло в голове- такие вещи сейчас больших денег стоят. Из рубки обросший трап вел в кубрик. Осторожно хватаясь руками в перчатках за ступеньки, спустился в помещение. Посветил фонарем. А вот и сюрприз! На палубе кубрика лежали три скелета. – Здравствуйте товарищи фашисты – хихикнул в резиновый загубник Володька – Отдыхаем? Скелеты не отвечали, темнея впадинами глазниц. На покрытом илом столе стояли три тарелки, три кружки и лежала бутылка темного стекла. – Никак бухали! – мелькнула мысль. Как ни удивительно, но в стоячей соленой воде кубрика, вполне неплохо сохранилась одежда, кожаная обувь и регалии. По пуговицам, петлицам и витым серебристым погонам, он сразу определил, что перед ним офицеры. На месте запястья одного из скелетов, был застегнут металлический браслет с цепочкой, ведущей к лежавшему рядом пузатому чемоданчику. В лучах сильного фонаря, покрытый бурыми водорослями кейс, казался плюшевым. – Позвольте, херр офицер! – Воронцов снял с костей наручник – Вам он вроде, как и не в надобность. А нам, глядишь, и пригодится. Из жесткой кобуры, достал пистолет, марки – Борхард—Люгер ПБ- 08, называвшийся в простонародье Парабеллум. Что в переводе с латыни означало «Готовься к войне». Хорошо смазанный пистоль, хорошо сохранился в кобуре. И явно желал, дабы его, забрали с собой. На костяшках правой руки второго военного, блеснул массивный перстень. Он представлял из себя череп, с вставленными в глазницы, красными, камешками. – А, вот и подарки! Володька сунул перстень в мешочек на поясе. Тут же он, порывшись средь костей, нашел Железный крест 2-й степени и значок – бляху «За участие в рукопашном бою». На палубе лежали ещё три автомата МР-38 и множество гранат с длинной деревянной рукояткой – М-24. Валялись бутылки и несколько касок. Но, вид этого мусора, не заинтересовал подводного пловца и он, прихватив собой железный чемоданчик, осторожно стал выбираться из этой «братской могилы». Главное теперь было, не зацепиться воздушными гофрированными шлангами за какую-то хрень, а то ведь недолго здесь и остаться навсегда… в приятной компании. Выбравшись из затонувшего судна без потерь, Володька направился к берегу, таща за собой железный кейс. У кромки воды старательно потёр его о песок, сдирая водоросли и ракушки. – А, ладно – решил он переодеваясь – Дома почищу лучше.

Дома Воронцов, недолго думая, вскрыл чемоданчик при помощи обыкновенной «болгарки», подивившись крепости немецкой стали. Осторожно подковырнув отверткой плотно прилегающую крышку, он сдёрнул её и с любопытством уставился на содержимое. Чемоданчик был плотно набит отсыревшими бумагами, схемами и письмами. Сверху лежала позеленевшая чёрная кожаная папка с фашистским орлом на лицевой стороне. Орёл сжимал в когтях свастику и грозно щурился. Немецкий язык Володька знал в пределах школы, но этого хватило, чтобы понять – это деловые бумаги и золота с брюликами, здесь искать не стоит. Хотя, с другой стороны, в таких кейсах вряд ли будут возить всякую хрень. Да еще и к руке пристёгивать. – Надо идти к Витьке Фрицу. Он спец по этим делам. Да и немецкий знает отлично – порадовался неожиданно пришедшей мысли Воронцов. И не откладывая сие дело на завтра, заторопился к приятелю.

Витька Немцов по кличке Фриц, в городе Приморске, был личностью широко известной. Он знал все что касалось армии нацистской Германии. Будучи «чёрным копателем», Витька пропустил через свои заграбастые ручонки, сотни медалей, орденов, нагрудных знаков и прочих наград Третьего рейха. Работая в одиночку, он лазил по окопам и траншеям, обвалившимся блиндажам и землянкам, выискивая «артефакты», оставшиеся от фашистов. Часто находил золотые и серебряные цепочки и монеты, не брезговал, и зубами, и коронками вояк Вермахта. А уж сколько штук огнестрельного оружия ушло через него в глубину России, знал только Бог и сам Витька. Его ловили всей милицией города Приморска, а также сотрудники КГБ. Но, видать его немецкий Бог, Витьку любил, потому что Фриц ни разу не попался, несмотря на засады и обыски квартиры. Мать его работала учительницей немецкого и французского языков в школе №6 и он с детства говорил на трёх языках (считая русский). Что весьма ему помогало в его нелёгкой борьбе с проклятым наследием нацистов. Вот к нему-то Володька и направился, прихватив с собой железный кейс с документами.