Владислав Конюшевский - Все зависит от нас

Вот на конец века мы и имеем тьму алкашей, да толпы девчонок, мечтающих стать валютными проститутками. Это конечно всё очень утрировано, но до тех пор, пока партия, которая «наш рулевой» будет давить свой собственный народ, ничего хорошего не получится. А не давить она не может, потому что основная часть партийных руководящих работников, являются крайне некомпетентными в своём деле людьми. Языком молоть могут, но на этом их достижения заканчиваются. Ладно бы ещё не мешали работать действительно знающим людям, так нет — по настоящему толковых, стараются вопреки всякой логике побыстрее утопить. Ведь профессионал своего дела будет постоянно оспаривать идиотские указания, исходящие от такого начальства. А какому дураку понравится, что кто-то знает что он дурак, да ещё и другим рассказывает? Гораздо проще сказать, что этот специалист похож на белого офицера, который порочит честное имя коммуниста и ведёт дискредитацию политики партии. Вот на этом основании и передать дело в НКВД. А там ребята простые, тем более что высказывания такие были и неоднократно. Называл решения первого секретаря идиотскими? Говорил, что таких тупарей природа ещё не видела? Сомневался в решении партии? Теперь добро пожаловать на кукан! Конечно, так было далеко не всегда, но ведь было же?

В армии, кстати, ситуация похожая была, только вот с началом войны, в результате естественного отбора, наверх выбились профессионалы. Вот бы ещё на гражданке такой же отбор устроить, чтобы рулил профессионал своего дела, а не мурло, который если чего и знает, так это только труды классиков марксизма-ленинизма.

И как это всё изменить? Я ворочался на перине, чесал репу прикидывая и так и эдак, но по всему выходило, что быстро изменить ничего не получиться. Ведь начинать надо с увольнений некомпетентных чиновников. А они все партапаратчики со стажем и за свой элитный паёк с привилегиями, кому хочешь, глотку перегрызут. Хоть горячо любимому товарищу Сталину. Мне Колычев как-то рассказывал, что Верховный, чуя близкую жопу, в своё время подчистил «верных ленинцев», которые в двадцатые — тридцатые годы, охренев от вседозволенности, чуть не угробили страну. Тогда Виссарионыч на волоске висел, но успел первым. То есть, по сравнению с тем что было, и что сейчас есть, это земля и небо. Мда... Если сейчас это чисто повидло, то просто страшно представить, что же творилось раньше... Вот и верь после этого демократам, кричащим об уничтожении элиты нации и оплакивающим «старых партийцев». Да если бы этих партийцев вовремя не тормознули, то никакой войны не надо было — они сами свой народ ударными темпами к сороковому году уничтожили. Хреново только, что у пришедших им на смену чиновникам, хоть завихрений в мозгах и поменьше, но тоже хватает, поэтому дела изменились не столь кардинально, как бы хотелось.

Мда... как всё запущено... А ведь Верховный в курсе всего беспредела, но ничего не предпринимает. Боится? Может быть и боится, а может просто не до того сейчас — война, как никак в полный рост идёт, вот он и не дёргается. Эх, теперь бы только не ухлопали меня раньше времени, а то очень интересно посмотреть, как Сталин зная развитие ситуации в будущем, будет пытаться это изменить. Надеюсь, что не очередными массовыми чистками. Хотя если они только зажравшихся чиновников коснуться... Я ухмыльнулся представив первого секретаря на валке леса. Да уж — картина феерическая. Это всё равно что представить себе Березовского или Ходорковского за шитьём верхонок. Под эту радужную картинку и уснул...

А потом, опять пошли тренировки. На этот раз, всё больше, чисто физические, а то мы плюща задницу за картами, совершенно упустили из вида, что разведчика ноги кормят. И когда бегали по Пруссии под нагрузкой, наше пузогрейство, чуть не вылезло боком. Во всяком случае, «умирали» тогда все. Так что полная выкладка и вперёд — километры мотать! В остальном же, жизнь продолжалась прежняя, без изменений.

О гибели Берии, по радио сообщили только через неделю, при этом, как обычно, исказив правду до неузнаваемости. По словам Левитана — верный ленинец, преданный сын, пламенный боец и т.п. скоропостижно скончался от внезапного инсульта. Хотя это, наверное, правильно — зачем весь мир информировать, отчего да почему всё случилось. В ответ на выступление Левитана, Геббельс, от восторга, обосрался непосредственно в прямом эфире. Во всяком случае, когда мы его речь слушали, впечатление сложилось именно такое. Там было столько напора, ликования и экспрессии, а так же экзальтированных стонов и страстных пожеланий, что после всего этого, штаны, министру пропаганды Третьего Рейха, явно пришлось менять...

Ну а ещё через неделю, 24 марта, началось наступление. На нашем участке, за два дня продвинулись на тридцать километров, но потом, упёрлись в мощный укрепрайон и начали грызть в нём дыры. Южнее приключилась та же история — войска дошли до крупного железнодорожного узла Ортельсбург, только на этом, быстрое продвижение прекратилось. У фрицев, от перспективы массовой резни их фатеров, муттеров и киндеров, напрочь снесло башню. Когда заканчивались снаряды и фаустпатроны, они с противотанковыми минами, просто ложились под наши танки.

Блин! Вот уж чего-чего, но трусами немцев не назовёшь. Они и раньше особой нерешительностью не отличались, а сейчас, защищая свой дом, вообще, как с цепи сорвались. Генерал армии Черняховский, предвидя такое дело, срочно перебросил на юг два батальона огнемётных танков, которые слегка охладили напор охреневшей немчуры, но дальнейшему быстрому продвижению войск помогли не сильно. Единственно, где за это время получилось достигнуть успеха, так это на севере. Там местность не настолько болотистая, поэтому довольно быстро взломав оборону противника, наши части вышли к Куршскому заливу. А мы, очередной раз переселившись, на этот раз в посёлок под названием Грюнхайде, от которого после взятия осталось восемь более-менее целых домов, обживались на новом месте, попутно тряся переданных нам пленных и продолжая свою беготню по окрестностям. Правда на этот раз, тренировки были на грани. Не взирая на огромное количество наших войск и тесноту территории, разных недобитков по ней шарахалось, просто немеряно. Поэтому бегали с большой оглядкой и чувствовали себя, как будто уже за линией фронта. А после того, как нас третий раз обстреляли, на этот раз какие-то обнаглевшие щеглы, которые возомнили себя «вервольфами», Гусев, волевым командирским решением прекратил все тренировки. Раздражённо глядя на двух оставшихся в живых «оборотней», которые распустив слюни, жались к полуразрушенному забору, он сказал:

— Не хер! Хватит больными зайцами, по здешним буеракам скакать! Пристрелят случайно, вот такие щенки, вам же самим обидно будет. Так что с этого дня, сидеть на базе, изучать обстановку и заниматься только теми пленными, которые СМЕРШ предоставит. А то вы с вашей физзарядкой, уже вот здесь сидите!