Владислав Конюшевский - Все зависит от нас

Тут влез я:

— А из-за чего вы с ним поцапались? Почему маршал так взбеленился?

Генерал пожевал губами, в раздумьях, а потом махнул рукой:

— Вы наверное в курсе, что некоторые наши военачальники любят сувениры. Ну, так сказать — военные трофеи. Особенно, это стало заметно когда мы перешли границу СССР. В Европе много соблазнов... Только Георгий Константинович, отличается ОСОБОЙ любовью к подобным вещам. Когда я указал, что такое поведение не пристало советскому маршалу, Жуков начал орать. Хамить он умеет, поэтому разговор быстро перешёл в другую плоскость...

Мда... Про безудержную любовь к «трофеям», как мягко выразился генерал, я был в курсе. Если говорить прямо — мародёрничали все, по мере возможности. Кто-то больше, кто-то меньше, но чем выше звание, тем большее количество ценностей отсылалось на родину. Причём, если солдата, за явную мародёрку могли поставить к стенке, то генералитет, развернулся вовсю. Конечно, далеко не все, но как правильно сказал Черняховский — в Европе много соблазнов... Таких людей иногда арестовывали и даже судили, только общий напор любителей «сувениров», возможность ареста не сильно останавливала, тем более, что на всё это следственные органы, в основном смотрели сквозь пальцы. Да чего далеко ходить — тот же Гриня, в поисках подарков для своих подопечных девчонок, шмотки далеко не в магазине покупал. Да и я сам... Как-то в одной усадьбе, увидел шикарный меч и сдерживаться не стал — тут же его прихватизировал. А в другом доме, Марат нашёл похожий клинок и тоже его урвал. Мы с ним потом решили устроить рыцарские бои, с этими тяжеленными железяками, только Серёга всё испортил. Увидев сей средневековый махач, он молча отобрал у нас древнее оружие и запулил оба меча в ближайшее болото...

А по мелочи и вспоминать не хочется... Та же табакерка — старинная, серебряная с разными вензелями и финтифлюшками, зачем мне понадобилась? Табак я не нюхаю, да и в кармане не потаскаешь, но ведь тоже себе забрал — просто как красивую вещицу. До сих пор в вещмешке валяется...

Правда, тут всё зависит от размеров мародёрки. Я думаю, что солдат, набравший несколько коробочек швейных иголок, находится в своём праве — дома это дефицит. Да и не только я так считаю. Следователи военной прокуратуры, на подобное вообще внимания не обращают. А вот если какой-нибудь генерал, вывозит всё убранство из средневекового замка где-нибудь в Чехословакии, это кажется — чересчур. Интересно, в каких же количествах прибарахлялся «маршал победы», что ему Черняховский замечание посмел сделать? Эшелонами?

За подобными мыслями, я чуть не упустил окончание разговора. Генерал армии выговорившись повеселел и уже искренне, от всей души поблагодарил нас за предотвращение теракта. Воспользовавшись этим и подчеркнув особую роль сыгранную Козыревым, сказал, что буду ходатайствовать о его награждении. Черняховский в ответ, обращаясь к Гусеву, попросил дать представление на всех участников, а он мол с удовольствием его подпишет. На этой радужной ноте мы и распрощались.

А на следующий день, нас встречала весенняя Москва. Снега практически нигде не было, только изредка, в тёмных углах виднелись грязные, почти растаявшие остатки сугробов. Мы прилетели днём и сразу, на аэродроме сев в ожидающую машину, покатили на Лубянку. Я думал, Иван Петрович себе выберет новый кабинет, но он ожидал нас в бывших Бериевских апартаментах. Только секретарь сменился и увидев за столом в приёмной, знакомую физиономию Василия Кружилина, я обрадовался и тепло поздоровался с ним на правах старого знакомого. Вася тоже был рад меня видеть, только работа есть работа, поэтому после рукопожатия, он, доложив о прибывших, пригласил заходить в кабинет.

Иван Петрович за обширным столом смотрелся очень органично. Только вид имел малость затраханный. Видно с новой работой, сон пришлось ограничить до необходимого минимума, вот командир с лица и спал. Да ещё и нервотрёпка по приёму дел... Но разговаривал Колычев, несмотря на зеленоватый цвет лица и запавшие глаза, бодро и энергично. Потребовав доклада, он внимательно выслушал меня и Серёгу, и положив наши рапорта в серую папку сказал:

— Что я могу сказать... С одной стороны поработали неплохо, но с другой — допустить смерть всех известных исполнителей это явный непрофессионализм. Что-то ты Илья, сдавать начал. Или удача отвернулась?

— Товарищ генерал-полковник, вы совесть имейте! На пустом месте вскрыли такое дело! А что «языков» нет, так это чистая случайность! На подготовку времени вообще не было... И то, умудрились почти всё предусмотреть, даже страхующий вариант с фугасом! Да если бы не тот камикадзе с гранатой, мы бы...

Тут я заметил, что командир лыбится и заткнулся, а Иван Петрович не переставая улыбаться заметил:

— Эк ты разошёлся, уже и пошутить нельзя. А вообще, вы ребята — молодцы. Действительно, дело важное сделали и не ваша вина, что с исполнителями так получилось. Так что Сергей, я думаю тебе надо представление на свою группу писать...

— Так мы уже...

— Ну да... Как это я упустил... Про ЭТО вы никогда не забываете. Особенно Лисов шустростью отличается — как что не сделает, тут же бумаги на звание Героя мне подсовывает.

Я надулся и буркнул:

— Один раз всего было и то за дело, а вы мне это теперь всю жизнь вспоминать будете...

— Конечно буду — такое не забывается, ведь прямо за горло хватал, требуя звезду для своего крестника.

И видя, что я хочу опять возразить, предупреждающе поднял руку:

— Ладно, всё — пошутили, и хватит.

и сразу став серьёзным, продолжил

— Сегодня, в девятнадцать ноль-ноль, вам обоим быть готовыми для доклада Верховному. Он уже в курсе случившегося, но про ваш разговор с Черняховским ещё не знает. Хотя возможно, Сталин ему звонил и генерал армии лично докладывал Иосифу Виссарионовичу о вашем приходе. Ещё прошу учесть, что на совещании будет присутствовать Абакумов, поэтому следите за языком — это тебя Илья касается.

— Иван Петрович, что я совсем дурак что ли?

— Не совсем, поэтому я надеюсь мои слова до тебя дойдут. Сейчас, можете быть свободны. Отдыхайте, пообедайте — у нас есть почти два часа. В восемнадцать часов чтобы были в моей приёмной.

— Разрешите идти?

— Идите.

На совещании у Сталина, я впервые увидел того самого Абакумова, совсем рядом. До этого нас жизнь как-то не сталкивала, а сейчас с удивлением смотрел на молодого генерал-лейтенанта и прикидывал, насколько же он старше меня? Выходило, что совсем ненамного — года на три максимум. С ума сойти — почти ровесник, а возглавляет самую лучшую контрразведку всех времён и народов. Во всяком случае именно так СМЕРШ в моё время называли.