Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

– Эт мы разом – осклабился тот.

Не теряя времени, он тут же завалил ближайшую из девок, задрал ей юбку на голову, спустил порты и приступил к делу. Его примеру, недолго думая, последовал и второй кметь. Оставшиеся девки, сообразив, что в плен их угонять передумали, порскнули в разные стороны.

– Нашли Остромира? – спросил князь у сотника.

– Как сквозь землю провалился, княже – ответил тот. – Слуг поспрошали. Бают – нет его в городе, а где он – не ведают.

Всеслав нахмурился. Это было плохо.

– Собирай воев – приказал он. – Берём добычу и идём на пристань, к саням.

Однако сделать это оказалось сложнее, чем сказать. Награбленного оказалось так много, что за один раз его точно было не унести. За годы наместничества Остромир, которого так стремился найти князь, накопил столько добра, что его буквально не куда было девать.

Скрепя сердце, Всеслав приказал оставить часть трофеев. А с собой брать только самое лёгкое и ценное. Кмети набили мешки пушниной – связками куньих, соболиных и беличьих шкурок, драгоценными тканями, самоцветными камнями и украшениями, речным и морским жемчугом, окладами от образов, золотыми подсвечниками, посудой и гривнами. Большую часть серебра в слитках и монете пришлось оставить. Не избежали этой участи и несколько тюков со стеклянными глазками. Товар был первосортный – из Ладыжина. Тамошние мастера знали какой-то секрет и оттого их изделия ценились далеко за пределами Полуночи. Но сейчас ими приходилось жертвовать в пользу чего-то менее объёмного и более ухватистого.

Но всё равно они взяли в детинце сказочную добычу. С которой можно было выделить доли для всех воев, которые не участвовали в походе на Новоград, а остались под Плесковом, и не оказаться в накладе.

Правда, для начала её надо было ещё унести.

Проблемы с этим возникли, едва только отряд покинул пределы детинца. На Пробойной их ждала рать не меньше чем из пяти сотен вооружённых копьями и секирами горожан. Над ними развивался однохвостый сине-золотой прапорец. Отсюда герб на нём был плохо различим, поэтому Всеслав не мог определить, кто из новоградских бояр успел организовать жителей.

Через их ряды можно было без труда прорваться, но только если бросить добычу. Потому князь скомандовал отходить к пирсам.

Но тот, кто руководил горожанами, похоже, разбирался в воинском деле – у причалов их тоже ждали. Причём там вои были вооружены ещё и луками.

Оставалось уходить к реке.

Нагруженные кмети, осторожно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться, тяжёлой трусцой бежали по льду Ольховой. Где-то там, в сторону полудня на виднокрае белела бескрайняя гладь Илистого озера.

Оно было их ближайшей целью.

Меж тем горожане не собирались позволить находникам просто так уйти от возмездия. Отряд, который преградил им дорогу на Пробойной, двигался за ними буквально по пятам. В спины кметям полетели стрелы. Били, правда, из охотничьих луков, поэтому они были не очень опасны.

Не успели вои Всеслава добежать до середины реки, как с восхода дорогу им преградил ещё один отряд ополченцев – числом тоже не менее пяти сотен. Они явно пришли со Словенского конца. Над ними тоже развивался сине-золотой стяг. Но с другим гербом. Его князь смог разглядеть – это была алчно распахнувшая клюв речная чайка.

Значит боярин Хотеня…

Оставалось надеяться, что слухи не обманули, и его сын – могучий витязь Ставр сейчас пребывал в войске Олува под Плесковом. Иначе малой кровью было не отделаться.

Беда не приходит одна – выше по течению Ольховой показался новый отряд – тоже не менее чем в полтысячи ратников. Ветер трепал ещё один сине-золотой прапорец. На нём был вышито древнее животное, давным-давно истреблённое богами – мохнатый земляной олень, рога у которого росли не изо лба, а из углов рта.

Боярин Горазд припожаловал.

Значит, от Пробойной улицы его преследуют люди Дарёны.

В этот момент порыв ветра услужливо развернул стяг первого отряда, подтвердив предположение князя – на полотнище красовалась большая сова.

Новоградцы, общим числом никак не меньше полутора тысяч, окружили находников с трёх сторон. И явно готовились атаковать. Правда, приближаться на расстояние выстрела пока не рисковали.

Кмети легко могли уйти от них налегке, но для этого надо было оставить добычу.

Князь невольно задумался, сколько воев смог бы выставить сейчас Новоград, если бы его лучшие силы не ушли сражаться с ним под Плесков. По всему выходило, что как минимум в два раза больше.

Всеслав задрал голову к небу.

Сейчас птица человека не интересовала. Он смотрел на солнце.

До полудня было ещё около получаса. Надо было ждать и тянуть время. И по возможности не вступать в схватку. Выйти из неё будет о-очень тяжело.

Князь отдал приказ сигнальщику. Тот протрубил вызов на переговоры.

– Уту-у-у-у-у!

Над рекой повисла пауза. У Всеслава захолонуло в груди.

– Уту-у-у-у-у!

Противник повторил зов.

У князя отлегло от сердца.

На переговоры, как он и ожидал, вышли трое: Горазд – высокий кряжистый боярин с седыми прядями в висках и окладистой бороде, Хотеня – приземистый и довольно плюгавый муж с бегающими глазками и жидкой растительностью на лице, и Дарёна – известная в прошлом воительница с суровым ликом, сохранившая немалую долю прежней стати и красы.

Все трое были вооружены. Секира за поясом у Горазда и палица в могучей деснице Дарёны, которой она, по слухам, в одном из боёв проломила головы трём здоровенным варягам, смотрелись очень даже грозно. А вот полутораручный меч, который повесил себе на спину щуплый Хотеня, выглядел довольно комично.

И как только столь тщедушный человек смог родить такого богатыря, как Ставр?

Настроены бояре были так же воинственно, как и выглядели.

– Дрозис, Всеслав?! – крикнул Хотеня, стараясь показаться как можно более грозным. – Рызый волк посол по следу отца, да в капкан попал?! – На последних словах его голос сорвался на визг, чем сильно подпортил впечатление, которое он, видимо, хотел произвести.

– Чего хотите, бояре? – напрямик спросил князь. – У меня с вами вражды нет, воевать не хочу!

Все трое даже опешили.

– Смеёсся? – выдохнул Хотеня – кто наз город ограбил?

– Твой городец, Хотеня, я не грабил – парировал Всеслав. – Хоть один муж или жена на Словенском конце в обиде?

У того не нашлось аргументов.

– Напал я, бояре, на детинец. Вражда у меня только к Остромиру. Ни домов ваших, ни капищ не трогал!

Всеслав, похоже, попал в нужную точку. Бояре на миг призадумались. Детинец и наместник, который там сидел, для них давно уже были всё равно что бельмо на глазу – на собственной земле свободно распоряжаться мешает, да ещё и мыто в свою пользу берёт.