Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

Перед мысленным взором князя снова из ниоткуда возникло небесной красоты женское лицо с бездонными васильковыми очами…

Ладушка моя… На глаза накатила пелена.

Земляной змей – опять её вспомнил – зарекался же!

Святослав скрипнул зубами и с силой сдавил коленями бока своего жеребца, едва не передавив тому нутро. Гнедой оскорблёно заржал и взвился на дыбы. Князь чуть не потерял равновесие. Чтобы не грянутся оземь, ему пришлось резко рвануть удила.

Прости, старый друг… Всадник примирительно потрепал скакуна по тёмной холке. Тот несколько раз обиженно всхрапнул. Его бока мелко дрожали.

Приступ смертной тоски по ушедшей жене князь привычно подавил, заместив её злостью на младшего сына. Это в очередной раз сработало.

Надо же! Сколько лет прошло, а всё забыть не получается!

Святослав очнулся от своих дум и огляделся по сторонам. Вои, которые ехали впереди, завидев, что с предводителем что-то не ладно, застопорили ход. На их лицах был написан немой вопрос.

Сзади подъехал Молчан. По его мрачному лику вряд ли можно было что-либо прочесть. Хотя в матовых глубинах глаз витязя трепыхался едва заметный огонёк тревоги.

Какие же они у него прозрачные… Словно падевая роса. Отец всегда говорил, что люди с такими глазами самые опасные. Куда страшнее, чем с черными или даже зелёными. С теми-то сразу всё понятно – урождённые злодеи да колдуны. Либо убить попытаются, либо чары нашлют. А вот что у этих на уме – одни боги знают…

Никогда бы средний Соколович не допустил к себе близко такого человека, если бы не верил ему так, как Молчану. Ну, так и преданность личного телохранителя князя зиждилась на гораздо большем, чем простая верность вассала сюзерену…

В ответ на безмолвный вопрос Святослав едва заметно покачал головой и стронул коня. Мрачный витязь молча последовал его примеру.

Маленький отряд продолжил путь.

Тот пролегал по длинному невысокому взлобку, разделявшему густой хвойный лес и замёрзшее болото. Последнее лежало по правую руку. С его заснеженного полотна изредка доносились негромкие булькающие трели. Это перекликались между собой рябчики, уведомляя друг друга об опасности.

Слева из рощи долетало только едва различимое ухом шелестение сосновых лап, которые безустанно теребил лёгкий ветерок.

Впереди в утренней дымке маячила цепочка приплюснутых лысых холмов, напоминавшая издалека своим видом нижнюю челюсть гигантского ящера, остовы которых иногда находили на подмытых водой речных берегах.

Это и была цель, к которой следовала кавалькада.

Под конские копыта стелился утоптанный снежный наст.

Князь незаметно для себя опять погрузился в воспоминания. Перед его мысленным взором снова возникли берега Неспанки.

По плану Шебарши Соколовичи должны были дожидаться союзников на широком плёсе возле плоской горы. Места там как раз хватало и для тех и для других. Таиться при выдвижении сил было незачем – ведь туда же планировалось заманить и полочанское войско. Чтобы потом разгромить. Однако рыжий волк – чтоб ему земляной змей ядра откусил – непонятно как – не иначе как с помощью чародейства – разгадал все планы. И опередил Соколовичей, раньше них заняв тот треклятый плёс. Оттого и сражение пришлось принимать раньше запланированного срока. Да ещё и на условиях, навязанных противником.

Оттого Святославу с самого начала не понравилась та лёгкость, с которой его сыновцу Ярополку удалось разделить в бою длинник полочан. Но времени убедить брата не бросать в прорыв последний резерв ему не хватило. Да и вои рвались в бой. Не послать их в ту атаку означало потерять доверие собственных гридней. Поэтому пришлось пойти у них на поводу. Однако как только его лучшие бойцы унеслись в безрассудную погоню, как им казалось – за самим полочанским князем, у противника откуда-то сразу появились силы, чтобы закрыть дыру в длиннике. После чего в битве установилось странное равновесие. Выжидая результатов прорыва Некрасы, полуденцы больше не спешили атаковать. Их противники тоже как будто чего-то ждали. Сеча затухла. Вои только вяло переругивались, перестреливались да сходились в честных поединках, словно на ристалище.

Святославу во всём этом почудилась ловушка. Как позже подтвердили пленники, предчувствия его не обманывали – Всеслав действительно подстроил этот прорыв, чтобы заманить в засаду и разгромить резерв полуденного войска. А потом атаковать остальные силы. В итоге его план практически осуществился. Если бы только не своевременный подход Потыка и Еруслана.

Поэтому когда после почти часа вялой сечи полочане вдруг нежданно сомкнули ряды и навалились на длинник Соколовичей, у князя захолонуло сердце. Но, к счастью, чуть позже вражеское войско так же неожиданно прекратило напор, и начало быстро уходить вверх по руслу Неспанки. Удар оказался всего лишь обычным отвлекающим маневром.

Победа была куда как значима – благодаря ней Соколовичи не только отстояли Менск, но и взяли под свой контроль всю полуденную часть Полочанского княжества. Всеслав потерял около трёх сотен убитыми и тяжко ранеными, не считая нескольких десятков пленных. Однако полки полуденного войско поредели ничуть не меньше. Причём если у противника основную массу побитых составляли легкооружные кмети, то у Соколовичей большей частью посекли отборную гридь. Его собственную, Святославову.

Да и шанс покончить войну одним ударом оказался бесповоротно упущен.

Взять в полон главного своего противника – Всеслава, можно было только при немалой благосклонности богов. И что самое обидное – те её проявили – рыжий волк сам загнал себя в ловушку, из которой было практически невозможно выбраться. Однако потом высшие силы почему-то отвернулись – треклятый рыжий чародей вместе со своим сыном-оборотнем и доброй сотней кметей исхитрились каким-то образом выбраться из западни. Да так, что ни один человек из полуденного войска не видел, куда они делись! Просто пропали и всё – словно в воду канули.

Не иначе земляной змей помог! В который раз вспомнив об упущенных возможностях, Святослав досадливо поморщился.

Пожалуй, единственное, что с преизбытком окупило тяжёлые потери, это захваченные пленники. Особенно удивил Олег. Мало того, что он стал едва ли не главным творцом этой победы, так ещё и в битве явил себя настоящим героем.

Ринуть в прямой схватке самого Дуная – эт-т-то… Не просто блестящее начало пути воя… Это, возможно, рождение новой легенды. А что? – в истории было немало таких случаев.

Святослав снова поморщился. Своего последыша черноградский князь не любил. Не мог любить. Хотя открыто этого никогда не показывал. Слишком многого он из-за него лишился. Сразу, как только тот явился на свет.