Александр Берник - Степь 2. Расцвет. Часть первая

– А мне почём знать! – прокричала в ответ Апити, тоже складываясь в спине и подставляя щуплую задницу великому потопу, – я о такой пытке даже не слышала. Но что-то мне подсказывает, что это будет водное испытание. Помнишь, я тебе про реку рассказывала?

С этими словами белобрысая подруга указала на пол, заполняемый водой, но Райс и без неё уже видела, что вода никуда не уходит, а только накапливается. Рыжая, наоборот, указала наверх на встроенные ниши.

– Похоже, для нас сделано.

Подруга тут же полезла по стеночке в нишу, но Райс её одёрнула.

– Да не спеши. Вода поднимется, сами какашками всплывём.

Когда вода заполнила на половину верхние пологи, куда девки забились словно в бобровые норы с ужасом наблюдая как нескончаемым потоком, постепенно заливающим небольшое помещение, водопад резко закончился.

Подружки к этому времени с перепуга забрались на самую верхотуру и упёршись головами в потолочные брёвна, молча вглядывались в сверкающую поверхность, продолжающую рябить от капель, падающих с брёвен редким дождиком и наполняя оставшуюся воздушную прослойку, громкими и режущими слух в полной тишине булькающими звуками.

– Ну и чего нам ждать? – наконец не выдержала молчаливого сидения царская дочь.

– Да не знаю я, – отчего-то шёпотом прошипела Апити.

– Ты же говорила, что это как у вас на реке?

– На реке всё просто было, – продолжая шипеть принялась объяснять доморощенная всезнайка, – там отвод от русла в глине вырыт. Туда воду с реки пускали, чтобы на солнышке нагрелась и в ту мелкую лужу складывали девок. Как бы солнце не грело, всё равно девчонки по-быстрому мёрзли. А как пальцы рук и ног сморщатся и те начинали зубами стучать, то их оттуда вытаскивали.

– А почему шёпотом? – тоже вполголоса спросила рыжая, на всякий случай высунув голову из ниши и бегло осмотрев маленькую затопленную нору.

– Наставница сказывала, что с водой надобно всегда говорить шёпотом. Мол, мысли для неё слишком громкие и от них она свои водные уши затыкает, а к голосу наоборот глуха. Хоть заорись на неё. Притом, чем громче орёшь, тем для неё неслышнее.

– А зачем надо чтобы пальцы сморщились и зубы начали стучать? – зашипела рыжая, разглядывая свои мозолистые от оружия руки.

– Наставница учила, что когда пальцы сморщиваются, то тело переходит в какое-то первородное состояние. Сказку рассказывала, мол когда-то много-много лет назад все люди были водными. Не то будто рыбы, не то упыри болотные. И для того, чтоб ходить по скользкому дну и держать в руках осклизлые камни с дубинами у них кожа на пальцах буграми шла. Якобы им так было сподручней цепляться. Только я в эти сказки отродясь не верила. Как это люди могли всю жизнь в воде прожить. Хотя, судя по тому, что нас здесь в воде заперли, это мы на себе теперь и проверим.

– Так я не поняла что-то, рассказчица ты убогая, – не унималась Райс и раздражаясь на белобрысую, – зачем надо тело вводить в это, как ты говоришь первородное состояние?

– Наставница сказывала, что в том состоянии колдовство прилипает лучше обычного.

– Так нас что тут колдовать учить станут?

– Да не знаю я, – заражаясь Райсовым раздражением прошипела в ответ Апити, – чё прилипла как банный лист к заднице? Где ты видишь здесь наставниц? Кто учить-то будет? И как? – с этими словами она обвела поверхность воды рукой, наглядно показывая тупой царской дочери, что никакие наставницы не плавают ни по воде, ни под ней, – я ж сказала тебе, что о таком не слышала. Может просто промаринуют какое-то время да выпустят, а может ещё чё. Подождём – увидим. Куда нам рыпаться отсюда?

– Ой, сомневаюсь я что-то, что мы легко отделаемся. Я так думаю, каждый новый круг должен быть круглее предыдущего.

– Ты думаешь нас тут долго продержат? Небось, пока рыбьи хвосты не отрастим?

– Тьфу ты пропасть тупоголовая. Да откуда ж мне знать-то про ваши ведьминые дела. Это ты у нас тут великая ведунья, вот и предскажи чего ждать-ожидать. Да не ври хоть сама себе. Боком вылезет.

На том шептание закончили и принялись ждать неминуемого.

Просидели так до вечера без какого-либо изменения ситуации. Райс сняла рубаху, полностью оголившись. Положила под голову, соорудив подобие подушки. Вертелась сбоку на бок, с живота на спину. Поныряла в тёплой воде, поплавала.

Встав на дно, убедилась, что вода доходит до самого подбородка. Отметила про себя что всё как нарочно предусмотрено именно для их длительного сидения. Залезла обратно в нишу, расслабилась, а когда неожиданно увидала плывущее из-за спины деревянное корыто, то аж вздрогнула с перепуганным визгом. Апити от её визга так резко дёрнула головой, что чуть бревно на потолке затылком не вышибла.

В корыте оказалась горячая еда и питьё.

– Ух ты, – нарочито весело вскрикнула рыжая, тем не менее с опаской оглядывая стены той стороны конуры, откуда выплыло корыто, но никаких щелей не обнаружив продолжила, – по крайней мере хоть кормить будут и то хорошо.

– А гадить куда будем? – задалась вопросом белобрысая ведунья, почёсывая ушибленную голову двумя руками.

– Понятия не имею. А ты видишь где-то отхожую лохань?

– Опять в говне придётся плавать, – обречённо подытожила Апити, отламывая крыло жареной птицы, поданный на обед.

– Не знаю, ни ведаю, – продолжила насторожено озираться Райс, – может после кормёжки и лохань всплывёт.

– Вряд ли, – осекла её подруга, продолжая уплетать за обе щёки приплывшую еду, – но поживём – увидим. Чай, не вечер ещё.

– Ну что за жизнь у царской дочери? – с драматичной наигранностью проговорила рыжая, отламывая вторую ножку птицы и принимаясь ею грызть, – а давай, как поедим в корыто им навалим.

Девки весело рассмеялись над задуманной шалостью, но это оказалось их последнее беззаботное веселие…

Опосля того как они поели и развалились по своим лежакам тихо переговариваясь, а в щелях бревенчатого потолка померк свет будто солнце спряталось за облачко, под водой показалось непонятное сияние. Райс пригляделась и сквозь водную рябь увидела, как через стену, что напротив и куда девы лежали лицами, просачивается голубой шар, размером примерно с голову.

Вода изнутри засветилась, красочно переливаясь блёстками и преломляясь рябью поверхности. Рыжая лишь успела отметить про себя, что это сильно напоминает шаровую молнию, как шар вспыхнул голубым пламенем, блеснул грозовыми молниями и по всему телу царской дочери хлестнула боль, невиданная до сей поры. Да такая нестерпимая, что аж искры из глаз и глаза на лоб. Затрясло трясучкой до судорог и сковало так, что даже пискнуть не смогла. Да какой там пискнуть, как дышать забыла.

Кутырка не помнила сколько времени продолжалось это издевательство, только когда начала приходить в себя, то осознала, что до этого в глазах стояла полная темень и они теперь как бы постепенно проясняются. Сумрак ночи в голове светлел, постепенно обрисовывая контуры водяной поруби.