Александр Брежнев - Изгой

Странно, почему эти придурки в «Демиурге», столько десятилетий безуспешно возившиеся с цифровыми бабами, не догадались лучше создать цифрового кота. Я представил, как было бы сейчас кайфово, гладить мурлыкающего сытого нахала, и вместе улыбаться уютному салону корабля, и вместе радоваться, что нас никто не любит, и что нам при этом так хорошо…

Я зашел на сайт этой горе-конторы и отправил умникам свой совет – не получается с бабами, потренируйтесь на кошечках… И подумал, что кота-то я мог бы и настоящего прокормить. И правда, может, заведу кота? Потом, когда сделаем дело?

ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх

Она с подругами сидела, как обычно, на ресепшене втроем за широким столом, стоявшим на лестнице на площадке между этажами. По широкому коридору, появившись из крашенной зеленой двери, ступая по серой ковровой дорожке, к ним иногда подходили люди. Шли 10 метров по проходу без окон, освещенному мягким матовым серым светом из длинных ламп в потолке и стенах, молча. Большинство были сосредоточены и деловиты, некоторые торжественны или даже пафосны. Большинство скрывали свое беспокойство или, может, и не испытывали его, и выглядели довольно буднично, как будто ничего экстраординарного не происходит, как будто происходящее – просто маленькая бытовая необходимость. Вроде, как поход в баню что ли…

Подойдя к столу, стараясь не смотреть в глаза девчонкам, гости показывали свои билеты. Девушки мило улыбались и говорили, куда идти дальше – на верхний или на нижний этаж. Большинство шли вниз по лестнице и там исчезали в коричневых дверях. У тех дверей стояли стилизованно экипированные охранники, которых называли моранами. Молодые чернокожие ребята, рельефные, стройные, подтянутые, одетые, как древние африканские воины – в набедренных пестрых повязках, в перьях в пышных прическах, с лицами, украшенными ярким макияжем. В руках они держали острые, настоящие копья, на поясе висели настоящие боевые ножи. Когда посетители проходили в нижний зал, они еще раз сверяли билет, и пропустив гостя к двери, ритуально скрещивали за ним свои копья, звонко ими лязгая и высекая яркую искру, на мгновение озарявшую проход вслед за уходившим человеком.

Этот парень в черной куртке ей сразу показался странным. Одет он был как-то по-уличному, как если бы шел на работу или по магазинам. Он вошел быстрым шагом, как будто от кого-то убегал, озирался вокруг недоверчиво. Он не делал вид, что происходит что-то само собой разумеющееся, но и не был напуган или подавлен. Он именно не доверял… Когда он подошел к столу и показал свой билет, он сделал то, чего никто не делал – посмотрел ей в глаза.

Она увидела там. Нет она не скажет, что там было – теперь уже она не верила. Но ей стало смешно и интересно. Когда она посмотрела в билет, стало еще не понятней. Это был билет в верхний зал. Это просто очень дорогой билет, с такими приходят большие начальники или бизнесмены. Чаще всего про них предупреждают и к ним готовятся. Вообще гость наверх – большая редкость, случается не каждый день. Но билет был настоящий.

Девушки, улыбнувшись, кивнули парню, завлекающе погладили себя по волосам, подмигнули и показали кивком наверх. Он также быстрым шагом, и также недоверчиво озираясь, пошел по лестнице вверх к белым дверям. Открыл их, осветив все вокруг светом ярких белых ламп из верхнего зала, и скрылся за ними, мягко затворив за собой деревянные створки с серыми лакированными ручками.

Девушки оглянулись друг на друга и улыбнулись. «Интересно, кто это?» – спросила Рыжая. «Может, лотерею какую выиграл?» – предположила Светлая. Она молчала, вспоминая его взгляд. Клиентов проходят мимо сотни в день. Девочки, конечно, обязаны их помнить на всякий случай хотя бы до конца смены. Но всех не упомнишь, да и за чем? Но этот запомнится, уже знала она. Ей стало грустно, что она не узнала о нем по больше, а теперь уже и не доведется. Подружки захихикали, почувствовав ее мысли и прочитав ее молчание.

Однако, совсем скоро белые двери вверху открылись, и из них вернулся этот в черном. Такого уж точно не бывало. Клиент проходил всегда в одну сторону, выход был в другом конце зала, и через ресепшен никто не возвращался. Да и время – он точно не отбыл там в белом зале оплаченный срок…

Парень спустился к ним, на его лице было еще больше недоверия, чем в начале. Он снова протянул им билет. Она смотрела внимательно на него и на билет, показала подругам, и они серьезно, кивнули – там все правильно. Но, в конце концов, даже если бы этому явно небогатому гражданину достался бы ВИП-билет по ошибке, – оставался бы там, раз повезло…

Но парень не выглядел, как если бы ему повезло. Он смотрел ей в глаза снова – это был честный взгляд. Честнее она не встречала, но не понимала, что ему нужно, и что она может сделать. Не отправлять же из заведения восвояси. Потом, если прогнать вон, может случиться какая-то проверка, с девчонок спросят, почему выгнали человека с ВИП-билетом. Но в белый зал он точно не хотел.

Перемигнувшись между собой, девушки показали парню на лестницу вниз. Звякнули в медный колокольчик с розовым бантиком, привлекая внимание моранов. Показали им на парня, сказав несколько слов на их языке. И еще раз указали парню на лестницу вниз.

Он пошел туда покорно, подошел к африканцам и показал им билет. Мораны впустили его коричневые двери, и он, пройдя мимо их копий, скрылся в желтом полутемном зале.

Она чувствовала – что-то не так. Какая-то ошибка. И, возможно, девчонкам еще достанется за то, что он ушел не по билету. Дело в том, что билеты не продавались за деньги, а присваивались различными организациями и ведомствами в соответствии со статусом, заслугами и прочим. Их заведение отдавало должное каждому, кто входил в их двери… Билеты соответствовали спискам, которые приходили из организаций. Теперь наверху, не досчитавшись своего клиента, могут поднять шум. Да и внизу, его могут случайно в толпе как-то вычислить. Ведь он не похож на обычного представителя тамошней непритязательной публики. Обычно туда идут семейные мужики, простоватые, иногда быдловатые, туда же идут и тетки – чаще всего пузатые мамаши, примерные жены, заслужившие, наконец, достойный отдых.

Девчонки, думая об этом парне, уже ждали, что сейчас коричневые двери откроются, и он выйдет из них, опять тыча своим билетом и глядя ей в глаза. Но двери не открывались, мораны стояли неподвижно, чернея на черном фоне, пестрея яркими красными повязками и перьями.

– Наверное, понравилось, – хихикнула тихо блондинистая подружка.

– Желание клиента – закон, – буркнула рыжая.

Она с удивлением почувствовала огорчение от того, что история на этом закончилась. Работа привратниц – редкостная скукотища. Там в залах, с клиентами – настоящая жизнь. А тут сидишь и смотришь на билеты, сверяешь со списками. За все бесконечные смены не было ни одного не соответствия. Администрация в заведении работает четко и накладок нет. Вся работа привратниц – быть милыми и улыбаться. И вот, впервые, столкнулись с какой-то непоняткой. И все равно же не знали, что делать. За спинами у девушек было что-то вроде внутреннего холла. Там в тени был у них холодильник, была микроволновка и чайник. Блондинка воткнула чайник в розетку и стояла в раздумьях, открыв холодильник. Белый, тихо гудящий, он был в основном заполнен хавчиком моранов – консервами, йогуртами и нарезкой красной рыбы. Блондинка достала свое клубничное варенье, вынула из пакета над микроволновкой батон хлеба и позвала подруг перекусить.