Георгий Серов - Убийца Сталина и другие истории Георгия Серова

Не различив признаков роддома, он, насколько позволяли ему его опьянённые органы чувств, стал пытаться определить, откуда исходили эти пугающие инфернальные звуки.

Асфальтовый траволатор, меж тем, спешил, всё ускоряясь, навстречу тёмному, озаряемому рыжими всполохами, тоннелю.

Судя по скорости приближения, углубиться в жерло тоннеля Николай и его спутники должны были в течение ближайшей минуты.

Стала различима мечущаяся толпа – именно со стороны людского скопища, теснившегося возле входа в бетонную трубу, раздавались ужасающие вопли о помощи.

Прошло секунд тридцать и Коле стала ясна суть происходящего: всполохи огня видны были, когда от земли поднималась стена гигантского кубического поршня. Падение его сопровождалось тысячекратным воплем ужаса и непереносимым человеческому уху хрустом.

Упав на двигающуюся рывками стальную ленту конвейера, к которой подводила асфальтовая дорожка, гигантский молот задерживал скопившуюся пред ним толпу.

Затем, поднимаясь неспешно, он запускал под свою сень очередную партию несчастных, обречённых на неминуемую и жуткую гибель.

Приближаясь к адскому прессу, наш герой уже мог различить, как задние ряды очередной партии, подлежащей превращению в сочащееся кровью месиво, лихорадочно пытаются избежать то, чего избежать невозможно. Как разворачиваются они с искажёнными от ужаса лицами и пытаются бежать против движения несущейся с бешеной скоростью асфальтовой ленты, и падают, головами ударяясь о тяжёлый асфальт и теряя сознание.

– Это всё ж облегчает им последний момент. – Успел подумать Коля чисто автоматически, когда он увидел гурьбу знакомых уже пацанят с клюшками, попытавшихся, видимо, из спортивного упорства, воспротивиться неминуемому, но стройными рядами низвергшимися навзничь и откатившимися в провал, образовавшийся при поднятии молота.

Он заметил, как с нижней поверхности молота стекала ручьями кровавая жижа и отваливались прилипшие обломки костей с сочащимися красным бесформенными тряпками, ещё недавно бывшими одеждой.

Здесь, на последнем рубеже, встретилась ему и женщина в красном. Она, как и остальные, не хотела для себя такой жуткой участи. Резко развернувшись по направлению от адского провала, она попыталась рвануться навстречу напиравшему людскому потоку, но была сметена с ног. Падая, она протянула с мольбой в глазах свою миниатюрную ладонь Коле.

Лицезрение ужаса, от одной мысли о котором обычный человек может сойти с ума, выбило в одно мгновение всю её недавнюю спесь.

Однако ж, наш герой не успел оценить изменение в характере прекрасной незнакомки, поскольку понял, что подходит и его очередь заехать в тоннель.

И тут до него дошла простая мысль. Всё встало на свои места.

Всё было предельно просто – настолько просто, что он, не сдержавшись, залился истерическим хохотом.

Он был уже мёртв – мёртв с того самого момента, как пьяная девица, выехав на тротуар, сшибла его на своём «Лексусе».

Он понял, что то, показавшееся ему лёгким прикосновение, было, на самом деле, смертельным ударом сзади, от которого он пролетел несколько десятков метров и грохнулся оземь. Именно безвозвратной и непоправимой мёртвостью его объяснялось то, что он не нашёл мобильник при себе – как мертвец может позвонить в мир живых?

Сразу нашлось объяснение странным диалогам юных спортсменов – скорей всего, они ехали на свои хоккейные соревнования на автобусе да так и приехали всей командой прямиком на тот свет, когда им навстречу выехал КАМАЗ, водитель которого – тот самый тип в засаленной кепке и дермантиновой куртке, втянувший голову в плечи при виде пацанов.

Женщина. Кто знает, от чего умерла женщина в красном? Но это вообще уже не имело значения. Ничего не имело никакого значения…

Так вот куда на самом деле отправляются души: не в рай, не в ад, а…

Шварк…

Don’t ever get in black tombs of wombs

Не подлежащая переводу здесь

игра английских слов

Павел Васильевич любил заниматься детьми. Своих у него было двое: восьмилетняя Иришка и десятилетний Вадимка. Весёлые игры с ними чередовались у него с чтением детских книжек.

Копаясь на антресолях своей старой квартиры, Павел Васильевич ненароком наткнулся на пыльную подшивку «Пионера» за 70-е – детские его годы. Он несказанно был рад этому, решив посвятить своих мальцов в мир своего детства, причём не на словах, а с использованием, можно сказать, наглядной агитации.

Начались славные вечера посвящения детишек в мир пионерии. Конечно же, поколению смартфонов и 3D технологий приходилось объяснять как трёхлеткам, что такое горн, «Зарница», прощальный костёр и прочие детали пионерской жизни.

Иришка с Вадькой временами оживлялись, но всё же видно было, что им скучновато: не было в журнале той динамики, свойственной компьютерным играм, никто никого не убивал, выпуская кишки одним ловким ударом меча, да и само оформление журнала, кажущееся наивным и нелепым в XXI веке, явно не вдохновляло отпрысков на погружение в давно истлевший мир чьих-то страстей и чаяний.

Неоднократно Павел Васильевич замечал, как Иришка начинала дремать и, смешно открывая рот, пускала струйку тягучей слюны себе на платье, а Вадим смотрел на незамысловатые фотографии и рисунки осоловелым взглядом.

Уже отчаявшись заинтересовать мальцов нестрашными и нетаинственными приключениями пионеров-кладоискателей и юннатов, Павел Васильевич, выбирая в случайном порядке пожелтевшие от старости номера «Пионера», набрёл случайно на название рассказа, которое его заинтересовало.

Надо сказать, что ни название рассказа, ни имя автора ему абсолютно ничего не сказали: «Бубен (Мистика)» автора П.В. Ктулху-Оол.

Само по себе появление рассказа в мистическом, как то следовало из подзаголовка, жанре в журнале советской пионерии, вызывало некоторое недоумение у нашего героя. А уж вкупе с тем, что раньше он этого рассказа не видел, хотя прочитывал любимый журнал от корки до корки да не по разу, натолкнуло его на мысль, что он находится внутри некоего сюрреалистического сна.

Он ущипнул себя за левое запястье, посильнее оттянув кожу для усиления болевых ощущений, и убедился, что не спит, – хотя кто ему сказал, что люди, находящиеся в сюрреалистическом сне, не чувствуют боли?

Быстро пробежав глазами начало рассказа, который больше смахивал на детскую страшилку, некогда рассказывавшуюся, по обычаю, на ночь в детском саду или пионерлагере, Павел Васильевич решил, что сможет заинтересовать им свою малышню, и начал читать.

***

«Бубен

(Мистика)

П.В. Ктулху-Оол

Павка, Волька и Мишка были друзьями – не разлей вода. Первое знакомство их состоялось ещё в детском садике. Оказалось, что и живут-то они в соседних дворах. Их прекрасная дружба продолжилась в школе – по настоянию родителей директриса определила детей в один класс, чтобы друзья не расставались и на уроках.