Гюльшен Ализаде - Ожившие камни Аргоса

– Хорошо, как скажешь, – боясь нарушить гармонию, которая так внезапно наступила между ними, согласилась девушка, нехотя отстранившись от него.

Подобрав с пола хлайну и головной платок, Филомела медленно подошла к двери.

– Фили, не выходи без меня, – суетливо ища в сундуке запасную пару сандалий, обратился к ней Леонидас.

– Конечно же, любимый! – улыбнувшись, ответила она.

Пока юноша в спешке разбрасывал свои вещи на полу, девушка удивленно наблюдала за ним, никак не понимая, на что были направлены его действия.

– Так… придется пойти босым, – решил Леонидас, поняв, что старания его тщетны.

– Лео, у тебя нет сандалий? – удивилась Филомела.

– Да забываю я их, то там, то не там! – коротко ответил юноша.

– Где?.. Только не говори, что на кладбище, Лео! – насторожилась она. – Там свои вещи оставлять нельзя, это плохая примета!

– Филомела, если он… этот… Ты поняла, про кого я! Если он еще раз посмеет побеспокоить тебя, обязательно дай мне знать! – не ответив на вопрос, наказал он. – Обещай!

Девушка только покорно кивнула в знак согласия.

Леонидас взял ее за руку, и они вышли из мастерской. Он провел подругу через двор школы к выходу, не обращая внимания на любопытные взгляды стоящих там учеников и учителей. За напускным равнодушием юноши скрывалась радость, которая охотно заполняла его бездонную душу…

Но там, где-то на самом дне, не совсем заметное, но все же существовавшее чувство под названием «недоумение» задавало ему лишь один вопрос, на который юный скульптор не в силах был ответить из стыда перед самим собой.

«Как ты снова допустил свой неизбежный смертельный исход, вернувшись к самому началу, Леонидас? Все громко, торжественно высказанные обещания теперь потеряли смысл, а ведь некоторое время назад они обладали масштабностью, способной превратить в развеваемый ветром пепел всякое разочарование! Ты слаб, нечего отрицать этот неопровержимо существующий факт! Твои сердце и душа не ладят между собой, и именно по этой причине идут в противоположных направлениях! Мозг же затерял себя, не зная, в какую сторону податься, чему предаться!» – упорно вертелось в голове.

Он посмотрел на радостное лицо Филомелы, стараясь найти в ней хоть какое-то оправдание своим чувствам.

– Фили, я решил жить в школе некоторое время. Мы будем встречаться, конечно же… но ты ко мне больше не приходи. Я не хочу, чтобы тебя разглядывала толпа мужчин, через которую мы только что прошли! – обратился к девушке Леонидас, как только вышел с ней на главную дорогу.

– Но как мы будем видеться в этом случае? – встревожилась она, сжав его руку сильнее.

– Я буду навещать тебя. Как только дойдем до твоего дома, зайду и спрошу разрешения у кирии Офелии выходить вместе, – неуверенно произнес он.

– Что? – удивилась Филомела, приостановившись.

Засомневавшись в искренности юноши, она упорно смотрела в его глаза, пытаясь уловить точное значение всех продемонстрированных им сегодня поступков и слов.

– Фили, я вполне серьезен! Что за вопрос блуждает в твоих глазах? Разве не этого ты хотела и упорно добивалась все это время? – встревожился Леонидас, ощутив сомнения девушки в его честности.

– Нет, Лео, нет, – начала отрицать Филомела, – я это от радости! Пойми, мне сложно поверить в происходящее не потому, что я не доверяю тебе, а по той причине, что все это очень неожиданно! – вскрикнула она радостно.

– О Фили, Фили, – улыбнувшись, покачал головой юноша, – тебе все-таки удалось переубедить меня!

– То есть… сам ты этого не хотел? – опустив голову, нерешительно спросила она.

Леонидас остановился. Он пока что не знал точного ответа на ее вопрос.

– Перестань копаться в моих чувствах. Я скажу все, когда буду готов и посчитаю нужным, – ответил твердо юноша.

Девушка пожалела, что вообще завела разговор в это неуместное для них обоих русло. «Отчего же ты не держишь язык за зубами, Фили!» – начала винить себя она. Теперь Филомела тихо шла рядом, молясь про себя, чтобы любимый ею человек не передумал встречаться с ней. Она хотела было объясниться, доказать ему, что не так дотошна и назойлива (как он наверняка уже предполагал), но, даже коря себя внутри, девушка не решилась нарушить воцарившееся молчание.

– Филомела, наверное, тебе не надо повторно указывать, с кем не встречаться, не общаться и даже не здороваться?! – еще раз повторил свой недавний вопрос Леонидас.

Она снова покорно кивнула головой.

– Ты зайдешь к нам?

– Филомела!

– Да, прости, ты говорил, что…

– Тогда незачем переспрашивать!

«Что я сделал? Зачем, по какой причине?! Теперь дороги назад уже нет! Надо ли тебе это? Нет, действительно ли ты так ощущал необходимость в том, чтобы связать себя узами с этой девушкой, так внезапно ворвавшейся в твою жизнь? Она вообще в себе? Нет, она в тебе, Лео, в тебе!» – понимал скульптор.

Чуть наклонив голову, Леонидас незаметно взглянул на нее. Сердце начало биться чаще и сильнее. «Что это, о Боги? Неужели я люблю ее?!» – заметно взволновался юноша.

– Мы почти дошли, Лео, – первой прервала молчание Филомела.

Остановившись, она отпустила его руку. Видно было, как девушка волнуется. Потирая вспотевшие ладони, она то и дело испуганно поглядывала на него.

– Ты, Лео… Если ты не уверен, то… То я пойду? – робко выговорила она.

– Что? Не понял тебя! – удивился он ее словам.

– Я вижу… Вижу, что ты не хочешь! Нет, я не хочу заставлять тебя! – положив свою голову ему на плечо, прошептала Филомела.

Юноша не понимал в ту минуту, как и что с ним происходило, но то чувство, которого ему не хватало… именно оно теперь заняло пустующее место. Леонидас подождал, пока девушка сама не подняла голову и, снова сжав ее руку, повлек за собой.

Подойдя к двери, он громко постучал. Филомела затряслась от страха перед матерью и снова попыталась высвободить свою руку, но он не позволил.

– Фили! – насторожилась женщина, увидев свою дочь с Леонидасом.

– Доброго дня, кириа Офелия! – решительно обратился к ней юноша.

– И тебе того же, – нехотя ответила та.

– Я могу зайти к вам в дом вместе с Филомелой? – спросил Леонидас.

Женщина промолчала, лишь недовольно отведя взгляд в сторону.

– Кириа Офелия, мы можем поговорить у вас дома? – нахмурившись, переспросил юноша.

Он был крайне озадачен тем, что встречен настолько негостеприимно.

– Филомела, отпусти сейчас же его руку и зайди домой, – приказала женщина дочери, не обратив внимания на слова юноши.

– Матушка, – вскрикнула Филомела, – что с тобой?

Она перевела молящий взгляд на Леонидаса, чтобы как-то оправдать поведение матери, но он уже был слишком зол для того, чтобы выслушать ее.

– Лео, не уходи! – взмолилась девушка, вцепившись в него сильнее.