Сергей Протасов - Цусимские хроники. Новые земли

Дозоры рейда бухты Новик, где были размещены броненосцы, крейсера и транспорты, чья плавучесть не вызывала опасений, командующий осмотрел в сопровождении капитана второго ранга Семенова, исполнявшего обязанности коменданта рейда, до передачи этих полномочий чинам из местной крепостной администрации, что должно было состоятся в ближайшее время после соответствующего инструктажа.

Поскольку на катере, на котором командующий эскадрой совершал свой обход, по его приказу не было поднято никаких отличительных знаков, удалось спокойно и достаточно дотошно осмотреть все к наступлению темноты, не теряя время на приветствия. В общем и целом Рожественский всем остался доволен, распорядившись всю маскировку и бутафорию пока оставить без изменений. На всякий случай.

Вернувшись на флагман уже затемно, он провел совещание со своим штабом, выяснив, как налаживаются отношения с берегом. Потом распустил всех «по домам» спать, а сам еще около часа что-то писал, после чего принял ванну и лег в постель, впервые за последние две недели. В шутку наказав денщику будить его, только если ко дну пойдем, или лично император пожалует, он спокойно уснул, проспав несколько дней.

В ночь с 24 на 25 мая «Богатырь» досрочно вывели из дока. Хотя на нем все еще продолжались работы с трюмным оборудованием и артиллерией, на рассвете 25 мая он вышел из пролива Босфор Восточный на пробу машин. Несмотря на ранний час, пополнение флота встречали многотысячные крики «ура» с берега и кораблей, а в воздух летели бескозырки, фуражки и кепки.

Когда волна, разведенная его корпусом, докатилась до бухты Новик, где стоял действующий флот, и мачты броненосцев и крейсеров чуть кивнули своему возродившемуся собрату, Зиновий Петрович наконец проснулся. Утро было тихим и солнечным, как на заказ.

Командующий, приняв обычные утренние процедуры, поднялся на палубу своего флагмана, удивившись тому, сколько было сделано в его отсутствие. Работы на броненосце кипели вовсю. Поврежденные 152-миллиметровые башни частично разобрали, и в них что-то меняли или ремонтировали. Часть небольших пробоин в бортах уже была закрыта новыми стальными листами, покрытыми пока только суриком и незакрашенными. Вокруг крупных дыр сняли поврежденные листы, отчего они приобрели строгие геометрические формы.

С обоих бортов пришвартовано по нескольку барж, в которые что-то грузили или, наоборот, выгружали. Под кормой пыхтел буксир, забиравший одну из них. Такая же картина наблюдалась вокруг остальных кораблей, стоявших поблизости. Всюду сновали матросы и мастеровые. Стоял жуткий грохот железа и визг работающих механизмов.

Обойдя все палубы «Орла», Рожественский поднялся в адмиральский салон, где застал почти весь свой штаб. Огромный стол был завален бумагами. Едва увидев командующего, все встали, приветствуя своего адмирала. Он же подошел к каждому и поздоровался, говоря, что рад видеть всех в добром здравии.

После чего предложил выпить чаю, добавив: «Как же на Родине-то хорошо!» Когда уже подали чай, он обратился к начальнику своего штаба – Клапье де Колонгу с просьбой ввести его в курс дел, если он пропустил что-то важное. Тот охотно согласился, переложив в своей папке несколько листов и начав свой доклад словами: «За прошедшие четыре дня…»

Но Рожественский его сразу же перебил вопросом: – Простите, со времени чего прошедшие?

– Со дня прихода нашей эскадры во Владивосток.

– Какое сегодня число? – И увидев висевший в салоне календарь с датой 25 мая, он буквально проглотил окончание вопроса. То есть прошло четыре дня, а меня никто не удосужился разбудить?! – начал закипать адмирал.

Казалось, он сейчас учинит всем собравшимся примитивный разнос. У него даже начала краснеть шея, что бывало всегда в крайней степени раздражения, и эта краснота быстро заливала лицо, но он, явно с большим усилием, совладал со своими эмоциями, и спросил, уже почти нормальным тоном: «Почему меня никто не разбудил!»

В воцарившейся абсолютной тишине ему ответил сначала Клапье де Колонг, поддержанный лейтенантом Свенторжедцким, которые, ссылаясь на рекомендации медиков, объяснили, что при таком перенапряжении, что испытывал командующий последние недели перехода, тот сон, что был у него уже во Владивостоке, являлся лучшим лекарством.

Даже солидный консилиум местных и флотских докторов пришел к единому мнению, что тревожить пациента нет необходимости. Столь глубокий и продолжительный сон является естественной реакцией организма, гораздо более эффективной в плане восстановления сил, чем любое медикаментозное воздействие. Проводившиеся три раза в день медицинские осмотры не выявили никаких отклонений от нормы, поэтому никто и не беспокоился. Никаких проблем не возникало, все вопросы решались в рабочем порядке и в срок, поэтому причин мешать отдыху просто не было.

Кроме того, это позволило пустить в городе слух, что вы тяжело ранен и почти безнадежен. Это, в сочетании с сокрытием истинного технического состояния кораблей действующего флота, прибавляет шансов на достижение внезапности при возобновлении боевых действий. О тяжелых повреждениях кораблей, невозможности их быстрого введения в строй и ранении командующего уже пишут во всех газетах. Так что и в Токио об этом узнают не сегодня – завтра.

Выслушав все это и бегло просмотрев поданные ему русские, английские и немецкие газеты, Рожественский успокоился окончательно и потребовал ввести его немедленно в курс всего происходящего на эскадре. Это заняло более полутора часов, но командующий явно остался всем доволен.

Из доклада штаба Рожественский узнал, что для обеспечения обороны базы выделены «Нахимов» и «Наварин», находящиеся в проливе Босфор Восточный в получасовой готовности выйти в море, а также 4 старых номерных миноносца и несколько миноносок, круглосуточно несущие дозорную службу. Линии дозоров заметно выдвинуты в заливы Амурский и Уссурийский, по сравнению с тем, что было до прихода эскадры. Противник в виду крепости не появлялся.

На побережье залива Петра Великого и на всех его островах начато расширение сети сигнальных постов и сплошное оснащение их телефонной и телеграфной связью. Намечены места для строительства новых береговых батарей, возведение которых резко повысит обороноспособность.

В столицу отправлен запрос на скорейшую отправку дополнительных береговых пушек современных моделей и снарядов к ним. Предварительно проработаны планы оборонительных минных постановок на подступах к Владивостоку, но к их реализации невозможно приступить из-за отсутствия в крепости мин в достаточном количестве. Их подвоз ожидается не ранее чем через месяц, поэтому рассматривается вопрос о налаживании производства мин во Владивостоке.