Александр Черенов - Несостоявшийся Горби. Книга вторая

Сторонник «плановой экономики в разведке», где не действует заклинание «По щучьему велению», Полковник молча кивнул головой: то ли признавал факт недоработки, то ли принимал к исполнению. Григорий Васильевич не понял – и «разошёлся» ещё энергичней.

– Даже слепой – и тот увидел бы, что Горбачёв окружает нас своими людьми, где только можно! Даже – на тех местах, в которых политику, кажется, не разглядеть не только с первого взгляда, но и со второго и всех последующих! Нужны примеры? Сколько угодно! Кручина по-прежнему – Управделами ЦК! В Политуправлении окопался совершенно чуждый нам человек Волкогонов! Арбатов по-прежнему – директор Института США и Канады: «пустили козла в огород!». Совершенно не наш Абалкин – директор Института экономики Академии наук! В Отделы и Секретариат ЦК нагло лезет «агентура капитализма»: Иноземцев, Бовин, Шахназаров, Герасимов, Бурлацкий, а также придворные экономисты Аганбегян, Заславская, Петраков! Ничем не лучше горбачёвские клерки типа Болдина! Даже на МВД у Горбачёва уже есть своя кандидатура: Власов, Александр Владимирович! Часть людей «Меченый» просто намерен скупить – как, например, Демичева. Одно дело: министр культуры Демичев – и совсем другое: первый зам Председателя Президиума Верховного Совета!

– Даже – так?! – изумился Огарков: сегодняшнее заседание, в отличие от закрытых, было… совсем закрытым. Присутствовали только свои: Романов, Огарков, Полковник. Если проводить аналогию с пятьдесят третьим, то – не только не Президиум ЦК, но даже и не Бюро Президиума: руководящая «пятёрка»… в формате «тройки»!

– Даже так! – всего лишь поменял знаки Романов. – Все вопросы – к Полковнику: его информация.

Маршал оперативно переключился на «источник» – и тот утвердительно смежил веки. Переспрашивать Огарков не стал: если Полковник сказал – хотя бы одними глазами – значит, так и есть. Перепроверять – напрасная трата времени и сил. Николаю Васильевичу оставалось лишь мысленно реабилитировать Полковника за «перерасход критических стрел» Романовым.

– Что ты думаешь о Полозкове?

Григорий Васильевич уже перешёл от «неконструктивной критике»… к «конструктивной». Предваряя ответ, а может, «иллюстрируя его авансом», Полковник сморщил лицо.

– Типичный клерк, мнящий себя солдатом, который носит в ранце маршальский жезл!

Вместо того, чтобы ожидаемо хмыкнуть, Романов нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что чин Первого в Краснодаре – для него не предел?

Опять же «авансируя ответ», Полковник уже не морщил лицо, а корчил рожу.

– «Ты говоришь»!

– ??? – не включился Романов. Полковник улыбнулся.

– «Двойка» Вам за Закон Божий!

– А-а! – успокоился Романов: он уважал Полковника, но не уважал фамильярность, если только она не адресовалась кому-то другому. Дерзость же Христа оставлялась на совести автора и на усмотрение получателя. – Ну, а если – без Христа с Понтием?

Полковник всё равно не «выключил улыбку».

– Ну, тогда это Полозков говорит. Вернее, хочет сказать, но боится.

– Определи!

– Если кратко, то Полозков – «ничто с претензиями».

Огарков с Романовым обменялись усмешками: определение им явно пришлось по душе.

– А чью сторону он принимает?

– Победителя! – усмехнулся Полковник.

– Значит, нам осталось лишь победить! – тоже под усмешку «приговорил» Романов.

– Чтобы следом «попросить» товарища Полозкова коленом под зад! – «дополнил» Романова Полковник. – Как «заслуженного мастера флюгерного спорта».

– Не возражаю! – «постановил» Романов, отвердев чертами: «делу – время. – Но это – «наше прекрасное завтра»… которого у нас может и не быть. Поэтому, давайте поговорим о «нашем сегодня», куда менее прекрасном. Итак, с провинцией мы, более или менее, определились.

Я, конечно, не питаю иллюзий – и вам не советую – но пока Горбачёв «осуществит перегруппировку», уйдёт время. А мы ведь тоже не будем «ждать своей очереди». Значит, сейчас мы можем – потому что должны – сосредоточиться исключительно на «центре». Для этого, прежде всего, нужно определиться с кончиком нитки, за который мы сможем размотать весь клубок. Есть соображения, Полковник?

– А что тут соображать, Григорий Васильевич?! – решительно «отказался от Устава» Полковник. – Этот «кончик» – Яковлев: самый надёжный, он же – и единственный.

– Яковлев…

Романов художественно наморщил лоб.

– Не мелковат ли?

– Это Вы – о Горбачёве? – усмехнулся Полковник.

– ??? – дружно отработали маршал с секретарём.

Полковник отставил усмешку – но вновь не «по причине Устава».

– Я не готов ответить на вопрос, роль кого из них будет важнее в той пьесе, что написана… не у нас.

В отличие от Романова, Огарков ещё раз отметился взмахом бровей.

– Не преувеличиваешь в духе тридцатых, Полковник?

– Не преуменьшаю в духе восьмидесятых, товарищ маршал!

Словно проставляя точку в споре, Романов «подрос» над столом.

– Согласен с тобой, Полковник! Действуй!

Иногда Полковник жалел о теперешней узкой специализации. Изъяны её ощущались наиболее остро в момент знакомства с прошлым и настоящим отдельных советских руководителей. Ведь они заслуживали, куда большего внимания отечественных спецслужб, нежели их зарубежные коллеги. А его-то – заслуженного внимания отечественных спецслужб – как раз, и не было. И этим вопросом Полковник решил заинтересоваться не только всерьёз, но и в первую очередь.

Вопрос о «личности» того, кто должен был уделять внимание, не представлял собой тайны. Если решение этого вопроса не входило в компетенцию ГРУ – а оно, таки, не входило в него – оставалось классическое «одно из двух»: КГБ. Точнее, ПГУ КГБ: Первое Главное управление. Иначе: внешняя разведка. Вот это и была та «печка», от которой следовало «плясать».

Начальником Первого Главного управления «в отчётный период» являлся Владимир Александрович Крючков. Этот человек не был профессионалом разведки, и, по большому счёту, мало, что в ней понимал. Но, не будучи человеком дела, он был человеком Андропова – и этого оказалось достаточно для того, чтобы Юрий Владимирович определил товарища, если и не на «тёплое», то, во всяком случае, на видное местечко.

Ведь Володя Крючков был с Юрием Владимировичем ещё с Венгрии. Почти – как по Симонову: «Был у майора Деева товарищ – майор Петров, Дружили ещё с гражданской, ещё с двадцатых годов».

Полковнику не составило труда узнать «реквизиты» заместителя Крючкова в ПГУ. Генерал Дроздов оказался не только профессионалом, но и на удивление порядочным человеком. Полковнику даже не потребовалось компрометировать его – и не потому, что нечем: «все мы зачаты в грехе и рождены в мерзости» – а потому, что незачем. Личность Полковника была знакома генералу не только по «наводке» Горбачёва через Андропова: оказалось, что товарищи встречались и в Афганистане, и до него. И встречались «по одну сторону баррикад» – и даже «в одних окопах».