Александр Горохов - Та сторона

– Если не будешь орать, мы вас обоих отпустим. Поняла? Не будешь кричать? Вот и ладненько.

Ребятня, освободившись из наших рук, быстро натянула очень уж истрёпанное одеяло по самые подбородки.

– Ну, а теперь рассказывайте, кто вы такие, что здесь делаете, и куда подевался человек, который тут жил ещё несколько дней назад.

– Я Стёпка. А это Зулейка. Грозу пережидали.

Хорошо, видно, пережидали! Зря времени не теряли. Из молодых, да ранних. Пареньку-то на вид лет пятнадцать, да и девица вряд ли намного старше.

– Пришлого позавчера «баскаки» убили. Валерка Седиков хотел Лилю Абызову изнасиловать, а Пришлый её у него отбил. В смысле, побил Валерку и не позволил Лилю обидеть. Вот «баскаки» его и застрелили.

Глупо, чёрт возьми! Как глупо.

– А где похоронили… Пришлого?

– Нигде. Его «баскаки» в пруд сбросили, – явно чем-то беспокоясь, ответила Зулейка.

Про «баскаков» я читал в «оперативке», данной нам полковником для вхождения в курс дела. Так местные называли местную шайку бандитов, занимающуюся сбором продуктов в этой части «Волго-Уральской свободной республики», объединяющей кусок Башкирии, Оренбургской и Самарской областей, лежащих между Волгой, Уральскими горами и рекой Урал. Агент знал о них только то, что они базируются в селе Исянгулово, куда после «Болезней» стянулись уцелевшие жители окрестных сёл. Удобное, кстати, место, это Исянгулово: река, множество полей, несколько дорог сходятся, а неподалёку горные леса начинаются.

– Я писять хочу! – вдруг выдала девочка.

Громов от неожиданности гыгыкнул.

– Чего ржёшь-то? Лучше бы принёс помойное ведро, я его у порога видел! – оборвал я товарища. – Извини, Зуля, но пока мы с вами не договоримся об остальном, выпустить вас я не могу. Писяй тут, за печкой, а мы пока за столом посидим, отвернувшись.

Какое-то время, судя по шуршанию ткани, заняло одевание, в ходе которого Зулейка пару раз шикнула на дружка: «Отвернись! Не подсматривай!»

– Всё уже! – сообщила она, красная, как рак, сидя на кровати рядом с тоже одевшимся Стёпкой.

Да мы слышали, что уже всё. Извини, девочка, но отпускать тебя просто так во двор я не могу. Даже в сопровождении Грома.

– Искали что-нибудь в доме?

Пацан молча кивнул.

– Нашли?

– Вещи разные. Носки, майки, трусы…

– И коробку какую-то с хвостиком Стёпка нашёл. Он баловаться ей начал, а я сказала, что это опасно.

Ага! Вот откуда, значит, несколько секундных включений маяка, задающего координаты точки прохода, зафиксированные оператором установки перед самой нашей заброской!

– Где?

Стёпка нехотя вынул из ящика маяк, который я, бегло осмотрев, сунул в карман разгрузки.

– Ещё что-нибудь нашли?

– А что-то ещё было?

– Сейчас проверим. Гром, займись!

– Отпусти́те нас. А? – заныла девочка. – Мамка ругаться будет…

Ну, да! В таком возрасте «мамка ругаться будет», это очень веский аргумент! Особенно, если мамка не знает, что её девочка… Как бы это помягче сказать? В общем, уже не девочка.

– Придумать что-нибудь сможешь, чтобы мамке объяснить, где ты пропадала? Ну, чтобы она не догадалась про то, чем вы тут со Стёпкой занимались.

Покрасневшая Зуля подумала и кивнула.

– Тогда иди. Но только никто не должен знать о том, что ты нас здесь видела. Иначе не только мамка, но и все про это узнают.

Шантажировать, так шантажировать!

– А Стёпка?

– А со Стёпкой мы ещё чуть-чуть поговорим. Кроме того, тебе же самой лучше будет, если вас с ним вместе не увидят. Гром, пропусти ребёнка!

Зулька, натянув на ноги резиновые калоши, сделанные из обрезанных сапог, быстро выпорхнула на улицу. Но не рванула прямо вдоль неё, а кустами двинулась в сторону пруда.

Стёпа тем временем с удивлением наблюдал, как сержант выкладывает разнообразные диковинки, вынутые из заначек, сделанных агентом. Карманная рация, ещё один маячок, диктофон, портативная камера, пистолет Стечкина с запасными магазинами…

– А это что? И вообще, кто вы?

– Много будешь знать – скоро состаришься. Ты ничего этого не видел. Понял? И нас тоже не видел. Расскажи лучше: эти «баскаки» давно в Исянгулово уехали?

– Одни уехали, а другие тут торчат. Они вчера возвращались из Юлдыбаево, и у них «эмка» сломалась. Седиков двоих у машины оставил продукты караулить, с двумя сюда пешком пришёл. Отобрал мотоцикл у старика Валеева, послал их на нём в Исянгулово за запчастями, а сам второй день в сельсовете медовуху пьёт.

– Медовуха – это хорошо! – хмыкнул Громов, закончивший «шмон». – Я бы сам с удовольствием башкирской медовушки попробовал! Она, говорят, очень даже ничего.

– А не знаешь, Стёпка, далеко отсюда у них машина сломалась?

– Да нет, недалеко! У мостика через речку Баракас. Мостик-то уже почти развалился, они вброд сунулись, а когда выползать в горку стали, машина-то и сломалась. Что-то там в ней «стукануло».

– «Стукануло» – это ещё лучше, чем медовуха! Это надёжно, – улыбнулся я. – Проще трактором приволочь, чем в чистом поле ремонтировать.

– Они и хотели трактором, да солярки после посевной ни у кого не осталось. Денег-то у людей нет. Вот грибы пойдут, бабы солений наделают, тогда и поедет кто-нибудь продавать их в Исянгулово. Может, на уборочную и привезёт полбочки солярки на всех. А там картошку продадим, лес, овощи всякие, сено…

– Он там один в сельсовете? Седиков-то. Или кто-то с ним вместе пьянствует?

– Да кто с ним пить будет? С этим гадом опущенным!

Ого, какие словечки Степан знает!

– А с чего ты решил, что он опущенный?

– Да все говорят. Его же перед Болезнями в тюрьму посадили за изнасилование. Там, говорят, таких обычно сразу опускают. В Исянгулово, может, про это не знают, вот и поставили десятком «баскаков» командовать. А в Зилаире люди помнят. Вот он и не любит зилаирских, дерёт всегда с нас три шкуры… Дядь, я тоже писять хочу!

Я подумал, переглянулся с сержантом, усевшимся на табуретку, и кивнул.

– Ладно, Стёпка, иди. Совсем уже стемнело, действительно мамка тебя может хватиться. Только ни слова! Ни про нас, ни про то, что сам здесь был.

– Ладно, дядь! – подорвался пацан и быстро вылетел на улицу.

*

17 июня 1980 года, 17 июня 2020 года, сержант Громов

Ведьмак, проследив взглядом за пацаном, вылетевшим из домика, выждал ещё минуту-другую, и спросил:

– Ну, кого брать будем? «Петуха» или гавриков, которые машину караулят?

Я наморщил лоб.

– Знаешь, майор, по понятиям как то западло с «дырявым» возиться. Я бы его просто шлёпнул, и дело с концами.

– Ты, Иван, отвыкай от понятий. Нам с тобой на зону уже точно не вернуться. Слышал же, что полковник говорил? Либо служим, либо в расход нас пустят. Я предпочитаю служить. Может, и ненамного дольше проживу, но шанс потрепыхаться имеется. Так что забывай про «западло».