Александр Гончарук - Принцесса на курьих ножках, а впрочем, о делах земных, неземных и иноземных. Разноцветные истории

Но тут конь снова увидав кобылку, скинул с хребта дона Жуана в лужу и громким ржаньем стал объясняться ей – кобылке надо думать, а не луже, в вечной конской любви.

Дон Жуан получил 8 шишек на затылке, так что получилась целая корона из 16 шишек, и снова пошел к доктору Санградо.

Доктор дал ему снова касторки, сделал «ощуп костёв», забинтовал голову мокрым полотенцем и снова прописал постельный режим.

Дон Жуан отправился домой, но по пути решил задуматься, как ему дальше жить, сел под деревом, подумал, подумал про всякое да и опять заснул.

Во сне он снова решил посетить дону Анну, сел на коня, но сперва завязал коню глаза полотенцем, чтоб тот вдруг увидав кобылку не сбросил бы снова всадника в лужу.

После такой предосторожности дон Жуан вполне спокойно доехал до домика доны Анны, но там ему сказали, что дона Анна только что отправилась верхом на кобыле к дону Жуану.

Дон Жуан тут совсем было расстроился и проснулся. Но тут он увидел неподалеку своего коня и стал к нему осторожно приближаться. При этом он подумал так: «Если я буду вести себя как мешок, то конь подумает, что я мешок и не станет меня сбрасывать». И он стал всем своим внешним и внутренним видом изображать из себя мешок и при этом неизменно повторять: «Я мешок, я мешок, я мешок…»

А конь подумал: «И чего это он прикидывается мешком? Видать чего-то от меня хочет. Сброшу-ка его пока не поздно, да и все дела! А то после еще хлопот не оберешься. Я не для того родился, чтобы мешки возить. Я ведь не грузчик, а конь!» – и тут же поскорей и сбросил дона Жуана в кусты.

Дон Жуан пролежал в кустах до вечера, все раздумывая, как дальше жить, а когда совсем стемнело влез на дерево, чтоб волки случайно не подумали в темноте, что он баран, а не дон Жуан и перепутав не съели бы ненароком.

Там он подумал глубоко про самое разное да и опять уснул.

Но и во сне дон Жуан снова вскочил на коня и отправился к доне Анне, но по пути встретил доктора Санградо, который ехал куда-то на доне Анне…

Тут, то ли от подувшего вдруг ветра, то ли от возмутительной такой картины, дон Жуан свалился с дерева сломал 4 ребра и проснулся. И снова он отправился к доктору Санградо и доктор дал ему снова касторки, сделал «ощуп костёв», компресс из ромашки и корсет из соломы.

Когда дон Жуан вернулся домой он сильно расслабился, чтоб скорее выздороветь и уснул.

А во сне он вскочил на дону Анну и поехал к коню, но увидел доктора, который на коне скакал к доне Анне.

«Эй, док, – сказал тут дон Жуан, – конь-то ведь мой! Давай поменяемся.»

«А давай!» – сказал доктор Санградо и они поменялись и дон Жуан поехал на коне, а доктор на доне Анне. Но дона Анна была не дура, и тут же ухитрилась сесть доктору на шею. С тем-то они и разъехались.

А когда 4 ребра дона Жуана снова срослись и шишки на лбу и затылке тоже исчезли, дон Жуан вскочил на коня и отправился к доне Эльвире…

2013—20

Про дона Педро много чего рассказывают, да верно уж больше врут. Что он и зеленый словно огурец, хотя и желтый как банан, но в то же время и красный как помидор, будто он светофор какой. Просто уж сплошные, кажется, чистейшей воды враки.

Понятно, что без вранья сроду нигде и ничего не обходится, но и одного-то чистого вранья тоже ведь быть никак не может. Будь в мире одно только вранье, так ему бы не на что стало и опереться, потому что само-то вранье вечно ведь прикидывается правдой, вранью-то ведь нет никакого уваженья. А не будь правды чем бы вранье тогда стало и прикидываться?

Хотя, что касается дона Педро, то тут враньем вовсе и не пахнет, а все есть самая, что ни на есть чистейшая кристальная хрустальная правда. Правдивей и не бывает. Судите же сами.

Дон Педро всегда носил зелено-огуречного цвета куртку, желто-банановой окраски штаны и красную, совсем как спелый помидор шляпу. Конечно, всякий может этак нарядиться и сказать: «Я дон Педро», но тогда это будет уж просто чистой воды обман, потому что доном Педро никто кроме самого дона Педро быть все же не может. Хотя на свете и существует бесчисленное множество разных донов Педро, но это уже совсем другие доны Педро.

А настоящий дон Педро, о коeм здесь пойдет речь, только и есть – один единственный такой на всем белом свете.

Он к примеру однажды так разбогател, как «Икея», Билл Гейтс или даже Цакерберг, а все другие доны Педры сколько их ни есть на земном шаре совсем не разбогатели, а напротив обеднели. Так уж это заведено, что если одни богатеют, то другие непременно беднеют и скорей уж все на этом свете станут бедными, чем все умудрятся стать богатыми.

Правда поначалу от прочих донов дон Педро мало чем и отличался: детство у него было как у всех, семья и родня как у всех, да и все почти как у всех. И если про все про это обыкновенное рассказывать, то тут верно и всяк скоро задремлет со скуки. Но книги все же для того и сочиняются дабы их читали, а не впадали от одного их вида в спячку; иначе бы медведи давно обзавелись библиотекой.

Хотя с некоторых не столь уж давних пор и считается, что человек не такой уж дальний родственник обезьян, но дон Педро смахивал все же больше на гриб нежели на братьев наших приматов. Конечно, на сходство с груздем или опенком более всего влияла шляпа, которая обычно гнездилась на его голове. Ну, а меньшие братья наши приматы, что-то не додумались покуда и до шляп, да собственно и вообще еще ни до чего не додумались! Да и додумаются ли когда? Им ведь и так все хорошо: ешь, пей да размножайся по известным библейским заветам.

Но и кроме того среди обезьян ведь покуда нет никаких донов, да они и не подозревают, что и вообще какие-то доны существуют. Ну а грибов, как и донов, без шляп просто не бывает. Опять же, как тут ни крути, но доны-то всегда с усами, а обезьяны – нет!

Нет у них усов, как например у доблестных донов! Не растут! Или может кто-нибудь видел усатых обезьян? Сам Дарвин не видел хоть и объездил кругом весь свет. И какие же это тогда будут родственные существа, когда у них нет ни шляп ни усов? Дон Педро, однако, был не гриб, хоть и имел шляпу а испанец. И жил он совсем не в лесу, а в Испании, как и все прочие доны, хотя их и было там, как грибов. Это позже уже стали они обитать в Америках и вообще где попало, а до того жили они себе преспокойно в Испании. У них там были донны и быки для развлечения и всем им было хорошо, хотя быкам и не очень, потому что в них втыкали то шпаги, то вилки.

Тут следует кстати еще раз заметить, что у дона Педро были усы, вещь хотя и обычная и для всех прочих донов, но только это были право самые особенные, необыкновенные и замечательные усы: и не только в испанских королевствах, Европе и на всем земном шаре, но даже, пожалуй, и во всей окружающей вселенной. Ибо были они такой необычайной длины, что могли бы дотянуться и до самой Луны. Так что почти все земные и инопланетные доны, там ведь непременно тоже должны быть какие-нибудь свои инопланетные идальго, ужасно ему завидовали по причине столь славных, редкостных усов.