Сергей Шхиян - Самозванец

— Понятно, — сказал я, — значит, твой любимый пропал…

— Он тоже, наверное, как и я, заблудился, пошел за водой и не нашел дорогу назад…

— А кто он такой? — перебил я попытку девушки выгородить своего возлюбленного.

Наташа так задумалась, погружаясь в воспоминания, что глаза ее почти затуманились. Потом она смогла сосредоточиться и найти самые точные характеристики козлу, который ее соблазнил, увез из дома и бросил одну в лесу:

— Он такой красивый, кудрявый и ласковый!

— Это и так понятно, кто он — боярин, подьячий, чем он в жизни занимается?

— Не знаю. Наверное, ничем. Афоня боярский сын, их имение рядом с нашим. Мы с ним встречались в лесу.

— Почему же он просто на тебе не женился?

— Его батюшка богатый, а мы… — Она, наверное, сначала хотела сказать «бедные», но потом подобрала более мягкий синоним. — …не такие, как они.

— Ясно.

— Что тебе ясно? — насторожилась она.

— То, что твой боярский сын заблудился в лесу и боюсь, его будет сложно разыскать, И что же теперь с тобой делать? К батюшке ты возвращаться не хочешь, — Наташа энергично замотала головой, — родни, у которой ты могла бы пожить, у тебя тоже нет?

— Нет!

— Так что же с тобой делать?

— Не знаю… Можно я пока с вами побуду, может быть, мой Афоня найдется?!

— Побудь, — машинально ответил я, подумав, что начинаю играть с огнем. Ожившая боярышня казалась слишком хороша, а я был одинок и неприкаян. — Только как тебе будет жить вместе с мужчиной, не боязно?

— А почему я должна тебя бояться? Ты же хороший!

— Все мы хорошие, — пробормотал я, — пока спим… Ладно, теперь пойдем разбираться с остальными, там тоже неразрешимая любовная история.

Все время, пока мы с Наташей разговаривали, остальные пленники стояли малой кучкой, ожидая, чем наши переговоры кончатся. Не знаю, на что они рассчитывали, надеюсь, не на то, что я, узнав некую страшную тайну, буду гнать девушку пинками за ограду подворья, но когда мы плечо в плечо подошли к ним, на лицах отразилось разочарование. Влюбленная в датчанина Эрика Ксения смотрела на боярскую дочь с плохо скрытым гневом. Обычная позиция, когда женщинам всего бывает мало, особенно поклонников. Я решил сразу же взять быка за рога и сходу спросил датчанина:

— Ну, вы решили, что будете делать?

Эрик, скорчив недовольную мину, ответил:

— Мы имеем желание получить в подарок коней!

Два придурка, я имею в виду прагматичного европейца и бесшабашного отечественного нахала, на такой ограниченной территории — это было уже слишком. Однако я попытался решить проблему без использования грубых слов и выражений, непривычных причесанной Европе:

— Я имею желание купить вам с принцессой две лошади, — сказал я, строя фразу на западный манер, — но я не имею желания отдавать вам своих лошадей! Фeрштейн?

Ксения, вот уж кто истинная женщина, тотчас встала на защиту любимого:

— Неужели в память, — она замялась, стесняясь при Эрике сказать, в память чего я должен делать им такие подарки, потому обошлась без уточнения, — неужели тебе не хочется сделать нам приятное?

— Это нужно обсудить, — глубокомысленно произнес я, — можно поговорить с тобой наедине?

Царевна вопросительно взглянула на Эрика. Тот, слишком вожделея к моему донцу, чтобы позволить себе ревность, согласно кивнул, и мы с царевной отошли на то же место, где недавно разговаривали с Натальей.

— Ну отдай ты ему этих лошадей! — нормально, без недавних ломаний, попросила она. — Он же все равно не отстанет.

— Зачем тебе сдался этот, этот… — Я попытался вспомнить подходящее по смыслу старорусское слово, но ничего соответствующего понятию «идиот» в лексиконе еще не было, пришлось рискнуть показаться шовинистом. — …этот юродивый датчанин?

— Не знаю, — ответила Ксения, смотря на меня загадочным, обволакивающим женским взглядом, — наверное, влюбилась… Ты не думай, это он с тобой такой необычный, наверное, ко мне ревнует, а так Эрик хороший…

— Может быть… Послушай, — решил я задать давно волнующий меня вопрос, — ходят слухи, что самозванец стал твоим любовником. Я что-то ничего не пойму.

Такие слухи по здешней глухомани не ходили, как и всякие другие, касающиеся Москвы и тамошних дел. О связи Ксении с Самозванцем я знал из истории. Потому, встретив ее тут, не мог понять, как царевна умудрилась находиться в двух ипостасях одновременно.

— Ты имеешь в виду Лжедмитрия? Наверное, с ним теперь твоя подруга Маруся.

— То есть как это Маруся? — озадаченно спросил я.

Когда я тесно общался с царской семьей, то в предвидении переворота решил использовать одну уголовную парочку молодых людей, как двойников царя Федора и царевны Ксении. Замысел мой был прост: когда начнутся волнения, помочь Годуновым бежать из Москвы, оставив на их месте ту самую Марусю, о которой сейчас сказала царевна, и ее жениха Ивана, очень похожего на молодого царя. Маруся была такой ловкой и тертой девицей, что ей ничего не стоило, поменяв внешность, ускользнуть от заговорщиков. И вот теперь оказывается, что она никуда ускользать и не подумала, осталась на положении царевны.

— А Федор? Его же говорят, убили?

— Не знаю, мы расстались неделю назад, с ним было все в порядке.

— А кто же тогда остался в Кремле?!

— Наверное, Марусин жених. Она сказала, что все будет в порядке, да, видимо, не получилось…

— Круто! — только и смог сказать я.

— Вы хоть сумели взять с собой казну, я же предупреждал…

— Федор сказал, что казна не его, а государева. Кто будет царем, тот и будет ей владеть.

Мне осталось только почесать затылок. Молодой царь был максималистом во всем, и в отношениях с женщинами, и особенно в вопросах государственной власти.

— А что вы собираетесь делать, как вы доберетесь до Дании?

— Не знаю, авось как-нибудь доберемся…

— Как-нибудь, на авось, вы уже угодили к разбойникам. Смотрите не попадите в плен к крымчакам или ногайцам, не ровен час, окажетесь на невольничьем рынке!

— Ну да, мой Эрик настоящий рыцарь!

— Ага, только без доспехов. Может быть, вам одеться монахами? Иначе вы вообще никуда не дойдете. Особенно ты с твоей внешностью!

— Ты считаешь, что я такая красивая? — тут же переключилась на более интересную тему царевна.

— В этот раз на твою беду. К тебе все встречные мужики будут липнуть, как пчелы к меду.

— Правда? — Она покраснела от удовольствия и скромно потупила глаза. — Видно, есть и покрасивее! Я видела, как ты смотришь на эту девку!

— Никак я на нее не смотрю, тем более, что у Наташи есть жених, которого она очень любит!

— Так я и поверила! Так ты отдашь Эрику лошадей?

— Прости, Ксюша, не могу. Мы с донцом давно вместе, нельзя отдавать друзей! Пусть купит такого же донца на любой лошадиной ярмарке, это же наша русская порода!