Сергей Шхиян - Самозванец

Будь ее обстоятельства иными, я не стал бы упускать инициативы, и все бы решилось так, как обычно решается в жизни. В нашей ситуации я оказался перед сложной нравственной дилеммой, как далеко можно зайти в отношениях с девушкой, чтобы не показаться насильником.

Когда мы кончили устраиваться, от домохозяина прибежал мальчика и сказал, что баня для нас протоплена. И опять я не знал, как поступить. Поэтому выбрал пассивную позицию, предлагая решать самой Наталье. Местные нравы допускали, чтобы родственники мылись вместе, но мы не были родственниками и были слишком недавно знакомы.

Оказалось, что для нашей дамы и в этом проблемы не было, когда мы подошли к бане, она попросила нас с Ваней подождать, пока разденется, после чего высунула голову в дверь и сказала, что готова. Мы вошли, и я понял, что напрасно беспокоился. Здесь была так темно и жарко, что о стеснении можно было забыть. Баня топилась по-черному, волоковое окно, в которое выходил дым, было закрыто, так что парились и мылись мы, можно сказать, наощупь.

Когда я понял, что больше терпеть пытку запредельной температурой и обжигающим легкие паром не смогу, выскочил в предбанник. Здесь стояла бочка с холодной водой, и мне пришлось засунуть в нее голову, чтобы немного придти в себя. Когда же я «вынырнул», то оказалось, что своей очереди за моей спиной ждет Наташа!

— Пусти скорей! — закричала она и, в свою очередь, по плечи, погрузилась в прохладную колодезную воду.

В предбаннике было достаточно света, чтобы разглядеть, кто стоит возле бочки в рискованной позе, изогнув гибкую спину с тонкой талией и выпяченной круглой попкой. Само собой, мне стало стыдно подглядывать, и я тотчас отвернулся, чтобы, упаси Боже, случайно не узреть девичьи прелести!

Ну, может быть, это было и не совсем так, может, и не отвернулся, а напротив, вытаращил глаза. В любом случае, найдите такого дурака, который в такой ситуации отвернется, и я, может быть, последую его примеру. В тот же раз, пока девушка не вынырнула из бочки, я как завороженный стоял на месте. Естественно, только для того, чтобы не напугать ее неловким движением.

— Ну и жар! — сказала Наташа, улыбаясь и стирая ладонями с лица воду. — Давно так хорошо не парилась!

— Ага, я тоже, — в тон ей ответил я, незаметно прикрывая ладонями то, что могло бы ее смутить.

— Ты еще пойдешь? — спросила она, возвращаясь в парную.

— Нет уж, как-нибудь в другой раз, — сказал я в закрывающуюся дверь.

Сначала мне нужно было остудить свои страсти, что в данной ситуации сделать оказалось очень не просто. Точнее будет сказать, просто невозможно. Потому, чтобы не оказаться застигнутым в таком напряженном состоянии, я спешно прервал водные процедуры, быстро оделся и вернулся в избу.

Наталья с Ваней вернулись спустя полчаса, в течение которых я не находил себе места. Они вели себя, как расшалившиеся дети: толкались, хохотали и хвастались, кто из них лучше умеет париться. Кажется, мой оруженосец был в полном восторге от новой подружки и с неохотой отправился в свою комнату.

— Почему ты сбежал? — смеясь, спросила девушка, развешивая выстиранную рубаху. — Не умеешь париться?

— Да нет, просто больше не захотел, — невнятно ответил я, мучительно соображая, в чем она собирается спать. Другой одежды, кроме сарафана и рубахи, у нее не было.

— Нужно было оставить исподнее, я бы постирала, — сказала она.

— У меня больше ничего нет.

— Ну и что? Поспал бы так!

Я уже просто не знал, что думать. Очень часто мы совершаем поступки, руководствуясь исключительно собственными представлениями о реальности. Когда же оказывается, что такое поведение совершенно неожиданно для окружающих, бывает трудно объяснить им свою мотивацию. Потому я старался понять, что Наташа от меня ждет, и не поставить ее в положение выбора, отказав мне в нежности, расстаться со своим единственным защитником или вынуждено подчиниться его произволу.

— Ничего, я недавно менял белье, постираю завтра, — сказал я. — Нужно будет купить сменную одежду…

— Ладно, давай ложиться, — предложила она. — Гаси свечу, я буду раздеваться.

Я задул свечку. То, как она сказала «раздеваться», прозвучало безо всякого второго смысла. Просто человек хочет раздеться, чтобы лечь спать. Спать и ничего более. Я уже подумал, правильно ли понял ее слова, подтверждающие сексуальный опыт. Слишком непосредственной и наивной казалась девушка.

— Ну, что же ты не ложишься? — спросила она, кончив шуршать сарафаном и скрипеть полатями.

— Ложусь, — придушено ответил я, быстро разделся и лег с самого края.

Наша камора была без окон, так что без свечи рассмотреть что-либо здесь было невозможно. Я и не пытался, был заведен так, что было не до разглядываний интерьеров.

— Тебе удобно? — заботливо спросила девушка, ворочаясь на своей половине постели.

— Да, а тебе?

— Мне холодно, можно, я о тебя погреюсь?

— Наташа, — сказал я, поворачиваясь к ней, — ты уже большая девочка и должна понимать, чем все это кончится!

— Чем? — невинно-лукаво спросила она.

— Тем! — сердито прошептал я.

— Ну, правда, чем?

— Спи!

— Мне холодно! — капризно повторила она и без спроса придвинулась ко мне. — Бедненький, да ты сам совсем холодный, да еще дрожишь! Давай я тебя погрею… Ой, что это у тебя?!

— Наташа! — только и смог сказать я, и притянул ее к себе.

— Не надо… Не так быстро, — шептала она, отвечая на мои поцелуи.

— Ты! — воскликнул я.

— Да, да!

Потом, остывая, мы лежали рядом и шептались.

— Бедненький, ты сегодня не спал всю ночь, — говорила она, нежно трогая мою грудь. — Я хотела тебе помочь, а ты испугался.

— Испугаешься тут, ты только и говорила о своем Афоне!

— Глупенький, неужели ты думаешь, я не поняла, что он от меня сбежал.

— Но ты же его везде высматривала, надеялась встретить, — ревниво ответил я. — Он же у тебя кудрявый и красивый…

— А когда я тебе понравилась? Как только ты меня увидел?

— Нет, ты же тогда дралась и была зареванная. Потом… А я тебе?

— Тоже не сразу, сначала я подумал, что ты как все, но ты так меня стыдился! Я в бане нарочно тебя дразнила.

— Молодец, не дала мне помыться!

— Я вернулась за тобой, а ты уже сбежал. Я даже подумала, что тебе не нравлюсь…

— Да уж!

— Ты хочешь еще?

— Еще спрашиваешь! Меня третий день дрожь бьет, не знал, как к тебе подойти.

— Ладно, давай еще один разик и будем спать. Я сегодня тоже всю ночь не спала, ждала, когда ты…

— Тише, Ваню разбудим!

— Он маленький, а маленькие спят крепко… Тебе хорошо со мной?

— Очень, а тебе?

— Тоже хорошо.

— Как с Афоней? — хотел спросить я, но не спросил, последнее дело попрекать любимых прежними привязанностями.